Не бойся меня - Дарина Александровна Стрельченко

Это было как повторение бегства из Москвы. Дежавю. Горечь и сухость на языке и трясущиеся руки.

– Мам. Мам, дай, пожалуйста, цитрамон.

Мама принесла таблетку и стакан воды. Саша, невидяще глядя в темно-синее, предвещающее рассвет небо, проглотила кислый цитрамон, запила, ее вырвало.

– Скажешь Вадиму? – тихо спросила мама чуть позже, сидя рядом с Сашей на бортике ванной, гладя ее по мокрым волосам.

Саша мотнула головой – и снова затошнило.

Нет. Вадиму она ничего не скажет. По крайней мере, пока. Может быть, позже. Может быть, сегодня вечером, когда окажется в гостинице в Петербурге. В другой жизни. Это будет даже не Кавенецк, знакомый и понятный. Это будет что-то совсем, совсем иное, чужое место, где ему будет ее не достать, потому что никто там ее не знает – и она не знает там никого. К тому же она постоянно будет рядом с папой. И больше не допустит беспечностей. Но не запрется в номере, не зальется слезами. Она не сделает того, чего он так хочет. Она не испугается.

– Ты говоришь: не бойся меня. Я не боюсь тебя, – прошептала Саша окну, застегнув сумку.

– Саша, выходить пора, – нервно крикнула из прихожей мама.

– Иду.

Она подхватила рюкзак и сумку, поцеловала маму и вышла на лестницу. За пыльными подъездными окнами занимался рассвет – нежно-розовый, мягкий, с усталыми отголосками последнего дня ярмарки. В сыром холодном воздухе далеко разносились поездные гудки.

– Напишите, как сядете в поезд, – велела мама.

Саша покосилась на почтовые ящики. Папа твердой рукой открыл дверцу и пошарил внутри.

– Ничего.

– Напишу, – пообещала Саша.

По маме было очевидно: она очень хочет сказать что-то еще, но сдерживается. Папа обнял ее. Мама обняла Сашу. Папа поторопил:

– Пошли.

И они пошли в розовое и мягкое весеннее кавенецкое утро.

Глава 7–1

Я еду за тобой следом

Я сижу с ноутбуком и наблюдаю, как ты покупаешь билеты. Если бы ты рассказала обо всем Вадиму, он наверняка упомянул бы, что с точки зрения информационных технологий это совсем несложно – если тебе не чинят препятствий – прикрутить к домашнему роутеру небольшое дополнение. И вуаля: входящий и исходящий трафик всех подключенных устройств в твоем распоряжении. Но ты ничего не сказала Вадиму, Са-ша, и даже не подозреваешь, что я уже знаю: ты только что закрыла сайт РЖД, купила билеты на себя и отца на поезд номер пятьсот сорок один Москва – Санкт-Петербург. Вы сядете в поезд в семь сорок две, в Петербурге будете через два часа – этот поезд неторопливый. Два часа – так мало по сравнению с целой ночью по пути в Кавенецк, когда я смотрел на тебя, спящую и тревожную. Но по сравнению с тем, как долго я жду нашей встречи, это ничто.

Покупаю билет на пятьсот сорок первый, убираю ноутбук в чехол, одеваюсь, выхожу из гостиницы и отправляюсь на вокзал. До поезда почти два часа, но мне нужно проветрить голову: ночные заморозки помогут собраться с мыслями и успокоить сердце. Мне все сложней оставаться равнодушным, думая о тебе. Но я все еще должен быть сдержанным, чтобы мышка не ушмыгнула в последний миг.

Спустя полтора часа я наблюдаю, как напуганная, озирающаяся по сторонам мышка забирается в вагон, и вхожу следом. Проводник закрывает дверь. Поезд трогается. Москва и Кавенецк позади, впереди третий, финальный акт нашей сказки, Са-ша. Я шепчу это, глядя на вас с отцом. На миг ты поднимаешь глаза, и мы встречаемся взглядами. Но ты, конечно, не узнаешь меня, да?

Часть 3. Питер

Глава 1

Не волнуйтесь, пожалуйста

Папа отправился на работу, едва успев принять душ и переодеться. Саша осталась в гостинице – с номером рабочего телефона отца, перочинным ножом и строгим наказом не выходить даже в коридор. Дверь закрылась. Саша посидела на кровати с прохладным и скользким покрывалом, вздохнула и подошла к окну. Все происходило так быстро, что она не успевала сообразить, что творится, как оказывалась в новом месте, в новых декорациях, рядом с новыми людьми – но с прежними мыслями в голове.

Саша осторожно отодвинула штору. Ее жизнь в последнее время напоминала сцены фильма, локации компьютерной игры, кадры, скачущие пунктиром, словно пленку протаскивали сквозь узкое горлышко, прежде чем вывести на экран. Кадры мерцали и обрывались, складывались в кривую нелепую последовательность, душили, жали. Пиксели бились, все кругом казалось ненастоящим.

И тем не менее за окном серело питерское утро – уже почти день. Не верилось, что этой ночью Саша успела поплакать в своей постели в Кавенецке, провести несколько часов на жесткой полке в плацкарте, посидеть на вычурной кровати в отеле, затерянном в переулках возле Новой Голландии[35]. Она и не знала, что в Петербурге есть такой остров. Папа сказал, они сходят прогуляться туда, когда он вернется.

После приезда они позавтракали в ресторане внизу – наскоро и в почти пустом зале. Саше кусок не лез в горло, она выпила только две чашки кофе, и теперь ее потряхивало. Она стояла, держась за подоконник, вглядываясь в крыши, деревья, дороги, в небо чужого города. Несмотря на то что почти всю жизнь Саша провела так близко к Питеру, она ни разу не была здесь прежде, и теперь к усталости, к страху, к усталости от страха все же примешивалось любопытство – совсем как зеленая дымка среди стен и луж за окном.

Саша подумала, что нужно взяться за дело, чтобы как-то переключить мысли. Может быть, еще раз написать маме. Написать Вадиму, хоть как-то объяснить, отчего она сорвалась так резко, куда исчезла. Написать редактору из «Известий» – о том, что сегодня в редакцию она не придет, и завтра тоже. Пожалуй, подойдет то самое письмо, что она несколько недель назад отправила в «Эклектику», – только поменять название организации… Саша нервно рассмеялась. Задернула штору и отошла от окна. Дежавю.

Это не со мной. Этого не может происходить со мной. Я сплю.

Может быть, действительно стоит попробовать уснуть. Сложно после двух чашек кофе – и все-таки куда проще после бессонной ночи. Саша стянула свитер и джинсы, забралась под одеяло в рубашке. Сверху накрылась покрывалом. В номере было сумрачно и прохладно. Она представила охрану в холле, горничных на этаже и лифт, который отвозил наверх только по карточкам гостя. Ей стало чуть спокойнее. Она выбралась из кровати, вытащила из рюкзака нож и положила под