Новые миры. Ежеквартальное издание. ВЫПУСК 1 - Баррингтон Дж. Бейли
КИТ РОБЕРТС
ДОМ БОГА
I
Если лечь так, как лежала Мата, растянувшись на жесткой траве, и прижать ухо к земле, то нельзя было не услышать доносящийся издалека мерный стук и топот множества ног. Если поднять голову, как она сейчас подняла свою, вдохнув резкий, неуверенный порыв раннего весеннего ветерка, непременно удастся уловить душераздирающий стук и дробь барабанов. С самого рассвета огромная процессия медленно двигалась от моря; теперь она почти достигла цели.
Мата быстро села, отбрасывая с глаз спутанные черные волосы - темноглазая, смуглая девочка лет тринадцати. Ее единственное одеяние из мягкой оленьей кожи оставляло обнаженными ноги и руки; талия была перехвачена кожаным ремешком, на котором ей нравилось носить маленький кинжал в расписных деревянных ножнах. На шее у нее висел амулет из сверкающих черных и красных камней, потому что Мата была дочерью вождя.
Долина, над которой она лежала, открывалась зеленым простором до самого далекого моря. Позади, на вершине ближайшего холма, виднелась деревня с крытыми соломой глинобитными хижинами, окруженная частоколом из заостренных бревен. Впереди, четко вырисовываясь на фоне неба, возвышался Священный курган, к которому должна была прийти Процессия. Здесь в незапамятные времена жили Великаны; и здесь они некогда воздвигли величественный дворец. Вершину холма все еще окружали каменные выступы, наполовину скрытые кустами и густой травой, которые за долгие годы разрослись куда как широко; но теперь никто, кроме деревенских жрецов, не осмеливался подняться на вершину. Великаны были всемогущи; их призраки тоже были ужасны, и их следовало опасаться. Однажды, когда Мата была совсем маленькой, она отважилась взобраться по крутому склону холма к тому месту, где главный жрец ЧаАкта привязывал коз, чтобы добиться удачи; но шелест ветра в высокой желтой траве, кусты, которые, казалось, цеплялись за нее тонкими пальцами, колючки и масса других растений не давали Мате покоя. Высокий серый камень, полускрытый за вершиной, заставил ее в ужасе отпрянуть. Она держала свои планы при себе, что, возможно, было и к лучшему; и с того дня ни разу не осмеливалась приблизиться к запретному гребню.
Внезапно и громко раздался бой барабанов. Голова Процессии приближалась к большой меловой расщелине; в любой момент Процессия могла показаться... Мата хмуро оглядела деревню, прикусив губу. Другие дети, переданные на ее попечение, брошены на произвол судьбы в дыму и грязи семейной хижины; дочь она вождя или нет, ее наверняка поколотят, если отыщут здесь.
Заросли ежевики и старого дрока, раскинувшиеся неподалеку, служили отличным укрытием. Мата подползла к ним и легла, утопая в податливой сырости; она почувствовала, как ее взгляд невольно возвращается к Священному кургану.
В самой высокой точке, четко вырисовываясь в полуденном свете, возвышался длинный Дом Бога; крытый тростником, с глухими белыми стенами и единственным низким дверным проемом, смотрящим вдаль, словно узкий темный глаз. Вокруг него густо громоздились древние обломки камней. Над ним, на концах фронтонов, возвышались причудливые фигуры из тростника - Духи полей, призванные охранять Дом Бога от бед. Мата вздрогнула, отчасти от дурного предчувствия, отчасти от каких-то менее понятных чувств, и перевела взгляд на траву.
Ее сердце болезненно забилось, но затем застучало ровно. В этот момент показалась процессия, выезжавшая из ущелья между холмами. Мата увидела желтые головы и взлетающие плети Кукурузных призраков, самых страшных из всех духов; за ними - яркие, богатые одеяния жрецов-очистителей, среди которых был ЧаАкта в своей фантастической зеленой маске. За ними снова шли цимбалисты и барабанщики, пританцовывающие дудочники в пестрых одеждах, а за ними - огромная масса распевающих и притоптывающих людей, похожая на коричнево-черную многоногую змею. Мата бросила на них лишь мимолетный взгляд; все ее внимание было сосредоточено на голове колонны.
Она снова двинулась вперед, забыв о том, что ее могут заметить. Теперь она могла отчетливо рассмотреть Чаэль. Какой стройной она казалась, каким белым было ее тело на фоне травы! Как медленно она двигалась! Ее волосы, длинные и распущенные, золотистые, в отличие от темных волос Маты, были украшены венками из листьев и ранних цветов; она высоко держала голову, глаза ее были пустыми и незрячими, она уже погрузилась в созерцание Бога. Ее руки были напряженно скрещены на груди, и только она одна оставалась обнаженной от макушки до пяток. Совсем, совсем голая...
Теперь вся процессия уже подошла ближе. Кукурузные призраки бежали, бросаясь в разные стороны, совершая фантастические прыжки, хлеща кнутами кусты и пожухлую траву; танцоры-звери гарцевали, сверкая белыми рогами на солнце. Мата во внезапном приступе паники отпрянула под прикрытие кустов и увидела между ветками, как Чаэль, глухая и незрячая, по-прежнему безошибочно ведет толпу. Ее фигура, гордая и бледная, исчезла между кустами и невысокими деревьями, окаймлявшими подножие Священного кургана. Люди радостно повалили следом; барабаны забили еще громче; затем внезапно на траву опустилась тишина, леденящая и абсолютная. Мата, прищурившись, увидела, как крошечная фигурка ее подруги остановилась на дамбе, ведущей к Кургану. На мгновение показалось, что Чаэль обернулась, глянув назад и вниз; затем она решительно шагнула вперед и скрылась из виду за первым из возвышающихся камней.
Люди уже расходились, устремляясь вверх по склону. Мата неохотно поднялась. Ее отец, должно быть, проголодался; как и все в деревне, он постился с рассвета. Она вспомнила о забытых чашках с бульоном, которые дымились на подставках над очагом в хижине, и ускорила шаг. У ворот частокола она остановилась. Внизу люди поднимались по склону; другие все еще стояли неровным черным полумесяцем, глядя на Курган. Жрецы в роскошных одеяниях толпились на дамбе, крошечные и сверкающие, как драгоценные камни. С этой высоты был хорошо виден Дом Бога с его длинной горбатой серо-зеленой крышей; Мата, прикрыв глаза рукой, увидела, как крошечная фигурка остановилась у входа в храм. Мгновение она ждала, затем скользнула внутрь, бесшумная и быстрая, как мотылек - и пропала из виду. Мгновение спустя она услышала, как все люди закричали.
И снова Невеста Бога предстала перед своим Повелителем.
Мата побежала к своей хижине, не чувствуя под ногами твердой утрамбованной земли. Костер угасал; она раздувала его и сопела, подбрасывая в угли сухую траву и связки хвороста, и на мгновение жар и усилия прогнали мысли о том, что она видела.
