По воле чародея - Лилия Белая
Она сама не заметила, как вскочила, оказалась напротив оборотня и замахнулась серпом, сверкнувшим золотом в лучах солнца.
Запястье вовремя успела перехватить горячая рука. Вполоборота Анастасия узрела дядюшку Макара.
– Ладно уж мы, лиходей, – сухим голосом молвил он, сурово глядя в чёрные глаза доглядчика, но не отпуская руку Настасьи. – Мы-то переживём. Но детей не смей губить! Властош к ним относится по-другому. Дай девчушке воды, а коль помрёт, так не переживай, мы скажем чародею, кто виноват. Мы расскажем также, кто загнал нас в поле в опасные часы. Не доводи до греха, ежели не хочешь, чтобы люди тебе этим серпом глотку вспороли.
Каркрас поменялся в лице. Старик говорил серьёзно, без тени лукавства. Руку замахнувшейся Насти он продолжал крепко держать, но оборотень понял: если сейчас тот её выпустит, случится то, что пообещал Макар. Вечно глумливое выражение Каркраса сменилось холодно-настороженным. Недолго чернявому пришлось смотреть на старого крестьянина – взгляд того оказался пронзительнее, острее, настойчивее. В конце концов, ворон сдался, пугливо улыбнувшись. С плохо скрываемой ненавистью бросил фляжку наземь.
Настя кивнула дедушке, как бы обещая, что не станет делать поспешных действий. Макар прикрыл глаза, отпустил.
Заринку спасти успели. Девчушка жадно пила, умывалась и благодарила, казалось, не веря, что её буквально вытащили с того света. К ней, робко выждав, подбежали другие дети, выклянчивая и умоляя поделиться. Получив разрешение, она передала драгоценную фляжку остальным ребятам.
– И как Вишнецкий только террпит таких неумёх, – скрежетнул оборотень так, словно коса о точильный камень прошлась. – Будь моя воля, перревешал бы половину из вас на старррых сучьях!
Многие тревожно переглянулись, а дядя Макар ответил с улыбкой:
– Эка, вороньё, гляди, как бы потом судьба сама тебя не задушила. Жизнь иногда и пошутить любит…
Каркрас не нашёлся в ответе и больше до окончания жатвы ничего не говорил.
Страда длилась до самого заката почти без отдыха. Пшеница впитывала в себя стоны, слышала тяжкое дыхание. Изнурительная работа продолжалась.
Вскоре на фоне заходящего солнца Настасья смутно разглядела чёрное приближающееся пятно. По полю двигался вороной конь, на нём восседал пан Вишнецкий. Серебряные волосы волшебника, завязанные в хвост, развевал вечерний прохладный ветер. Трепетал и его тёмный плащ, скреплённый у горла золотой фибулой в виде пшеничного колоска. Крестьяне кланялись господину в пояс, пока тот оценивающим взглядом окидывал на четверть убранную жниву. Труды их чуть превысили норму, и Вишнецкий остался доволен.
Закат был такой яркий, что, казалось, пшеницу залило кровью. Оборотень взглянул на засыпающее солнце и наконец возвестил об окончании жатвы. Крепостные разогнули спины, присели наземь.
Пан ударил каблуками Дамана и подъехал поближе к той, кого жаждал увидеть с самого утра – к Настасье.
– Как работа, Настенька? – спросил Властош с жестоким наслаждением глядя на невольницу. – Устала?
Искусница подняла взор на всадника, как-то пусто посмотрела и выронила серп. Последнее, что она успела увидеть – улыбку чародея. Безжалостную, холодную, торжествующую.
Анастасия без сил рухнула под ноги крестьянам, в солому, которая сейчас показалась ей мягче любой перины.
Испытание искушением
Неужели зло так привлекательно?
М.Ю. Лермонтов
«Герой нашего времени»
Господские земли потонули в ночи. Люди давно спали. Но только не те, кто решил поближе познакомиться с Искусницей. Их владелец именно её столько лет искал! Как уж тут остаться в стороне?
В избе задорно чадили лучины, топилась печь, слышался смех и витал вкусный запах позднего ужина. Разыгралось неожиданное веселье, какое бывает только на настоящих вечёрках. Анна пригласила к себе Олешку с Оксаной, рыжего мальчишку Савву, и даже позволила остаться маленькой Заринке, умудрившейся незаметно сбежать из хаты от спящих родителей. Изначально дети говорили мало, они были заняты другим – уплетали за щёки картошку и куски нежной курятины – мяса, которое, не без дозволения Пелагеи Агафоновны, Анна увела с панской кухни.
Звонкий смех Оксаны и Олешки лился по избе точно так же, как хмельной квас по кружкам. После тяжёлого дня в поле жизненные силы вновь возвращались к невольникам, и души их сызнова обретали счастье.
Настасья, пришедшая в себя после обморока, сейчас сидела на лавке у стены, прижавшись к Аннушке. Сначала она порывалась уйти, вспомнив, что по приказу чародея должна ночевать в доме Макара, главы селения. Новых друзей подставлять не хотелось, но уйти ей никто не позволил. Оксана с Олешкой убедительно говорили, что им всем повезёт, и чокались кружками «за госпожу Удачу». Трапезничать молча не вышло. Возлюбленные не успели рассказать о себе, как начали осыпать вопросами Настасью: почему она тут очутилась? где жила раньше? отчего пан так жесток к ней? Они интересовались её чудесами. Дочь мельника отвечала кратко, с явной неохотой, на ходу засыпая.
В конце концов, Анна одёрнула любопытных:
– Что ж вы ей покушать не даёте нормально, дурни окаянные! Девочка столько пережила, а вы тут вопросами сыплете как Полудница!
– Ой, точно! А ты знаешь, кто такая Полудница, к слову? – ясные глаза Оксаны заблестели. Больше всего она обожала травить байки и рассказывать небылицы про всяких славенских нечистых духов. Настасья и рта раскрыть не успела, как Оксана затараторила: – Полудница – самая злобная нежить, якая в жару месяца Жнивня расхаживает в поле. Кажут хлопцы, в виде страшной старухи появляется, да расспрашивает: як покос проходит? скильки зёрен заготовлено? в якую погоду пшеницу сажали? И прочие! А ещё плясать она любит, ой як любит!.. До смерти можэ людину довести в танце! Мужики кажут, в тому роци видали цу нежить! Так она одному чуть серпом голову не отрезала… Оно и зрозумило, це ж нечисть!
От таких слов кусок застрял в горле Настасьи. Оксана говорила настолько отчётливо, что в избе на какое-то мгновение повисла жуткая тишина. Замолкло всё, только лучины встревоженно потрескивали. Слишком тихо…
И тут раздался стук. Оксана, Заринка и Настасья вскрикнули, но остальные лишь весело рассмеялись, ведь постучал незаметно под столешницей всего-навсего Савва!
– Да не пугайтесь вы так, живы вон все, – успокоила Анна.
– Ты же говорила, что Полудница в виде молодицы, а не старухи появляется…
– Ой, да якая разница! – фыркнул Олешка. – Брешут усё, не существует цей нечисти.
Оксана с ним не согласилась.
– А я ось вирю! – сказала обидчиво.
Олешка с нежностью приобнял любимую, поцеловал в щёку.
– Ну ты всьому вирэшь, голубка моя сизокрыла, – сквозь смех, нежно взирая на Оксану, Олешка начал перебирать ленточки, ниспадавшие с цветочного венка на голове дивчины. – Ты вирэшь даже в то, що
