Догоняя рассвет - Рэдрик Нанн
– Я Амари, меня привезли из Аклэртона.
– Аника, слышала? Она тоже из Аклэртона, – девочка с россыпью веснушек на лице пихнула в бок ту, что носила имя Аника. – А меня зовут Джил. Там Сара и Лидия.
Амари едва поспевала за Джил, всполошенным сознанием не поняв, кто есть кто.
– Что это за место?
– Не знаю, но оно до жути пугает меня, – пожала плечами Джил.
– Я слышала от взрослых, что из нас будут делать убийц, – угасающим в дрожи голосом проронила светловолосая девочка. Кажется, Сара.
– Глупости какие! – в противовес ее робости решительно воскликнула та, что методом исключения оставалась Лидией. – Старшие специально так подшучивают над нами.
– Вчера приходил этот, со шрамом… – начала заговорщически Джил, и все смолкли, не нарушая таинственности момента.
– Риель? – так же негромко подхватила Амари.
– Да. Он увел Айрис и Дею. Они так и не вернулись.
Полночи Амари не могла сомкнуть глаз от мысли, что дети в этом месте пропадали столь же пугающим образом, сколь и появлялись. И только ли девочек касались эти необъяснимые исчезновения? Какой-то удушливый, но вместе с тем отчаянно подавляемый страх не давал Амари покоя, но все же усталость от долгой дороги дала о себе знать, и сон заволок девочку в вязкие путы.
Риель пришел на следующий день. Забрал с собой Джил и Анику, а для остальных распорядился выделить завтрак из каши и кружки чая.
Ни Джил, ни Аника больше никоим способом не сообщили о себе.
Следующую ночь Амари провела без сна.
Когда пропали Сара и Лидия, начался новый виток тревоги, совпадающий с осознанием неотвратимости, неизбежного злого рока, нависшего над Амари. Она нервно металась в постели, прислушивалась к каждому шороху и кидалась к закрытым дверям, порываясь бежать.
Но на утро Риель неумолимо схватил ее за руку, ввел в странный кабинет и удалился без единого слова. В окна небольшого помещения лилось столько света и воздуха, что границы пространства казались просторнее. По стенам стояли шкафы с пузырьками и чистым бельем, вгоняя несведущую в медицине малышку в смущение.
Амари до того была напугана дурными предчувствиями, что все ее тело от макушки до пят сковала оторопь. Первой же мыслью стало броситься прочь вопреки всем возможным преградам, но тело непослушно застыло. Амари озиралась среди обстановки, которую никак не могла оценить. С одной стороны – она видела единственный островок свежести после застоявшейся атмосферы заточения. А с другой – повсюду мерцавшие склянки со снадобьями поднимали вопрос о чистоте содержимого и умысле хозяина.
Мужчина с большим мускулистым телом, одетый в кожаный фартук поверх белой сорочки, легко уложил Амари на кушетку, не обременяя себя объяснениями. К ее лицу, искаженному страхом, прижал влажную ткань со сладковатым запахом. Глаза Амари удивленно раскрылись.
– Я доктор Ансель Гарро, – впервые заговорил мужчина, и в его низком голосе, характерном могучему сложению, звучали неожиданные ноты успокаивающей ласки, – не переживай, это сильный алхимический опий. Ты не почувствуешь боли.
Его слова производили призрачное впечатление заботы. Но глаза оставались бесстрастны.
Не успела Амари осмыслить то, что ей намеревались причинить какой-то вред, как сознание безвольно погрузилось в крепкий беспробудный сон.
Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем жизнь вновь возвратилась в ее тело. Годы, недели, часы – все прекратило существование, оставив после себя лишь грузный туман. Пока Амари долго отходила от дурмана, к ней… постепенно возвращались ощущения, мысли, но все ужасно тяготило ее. Внизу живота она обнаружила давящую перевязку и не нашла этому объяснений.
Впоследствии Амари узнает, что дворец – не что иное, как гильдия ассасинов, где взращивали убийц и продавали их услуги. Девочек принимали немного, но каждой окончательно и без согласия отрезали возможность зачатия. Жизнь ассасина принадлежала Габриэлю Мерсеру, гильдии и темному ремеслу. Рождение новой жизни не входило в расчеты исполнителей, принимавших весьма солидные заказы.
Но Амари также узнает, что не все девочки выживали после операции. Некоторые погибали от кровотечения и шока. Сколь бы бережен ни был доктор Гарро, его возможности ограничивали времена не самой развитой медицины. Мерсеру приходилось терпеть убытки.
Впрочем, смерть уже не пронизывала до глубины души. Здесь смерть не горе, а благо. Гильдия отрицала право на сочувствие – качество, не присущее ассасину. Все, что требовалось от ассасина, – убивать уверенной рукой, не тратя ни секунды на сомнения. Даже если прикажут задушить соседа по койке. Даже если придется избавиться от того, кто дорог сердцу.
Поэтому в гильдии не принято заводить ни друзей, ни любовников.
И Амари нарушила порядок. Узнай об этом кто-нибудь, ее подающее надежды имя заклеймили бы позором.
С партнером ее роднило имперское происхождение, взаимная симпатия и усталость от одиночества в ледяных стенах дворца. Любовная интрижка была полна безудержной страсти и рисков, отчего обрекла себя на скорый конец.
Амари опасалась двух вещей. Первая – этот роман не удастся держать в долгом секрете, над незапятнанной репутацией девушки висела угроза. Но главное – Амари испугалась пробудившихся чувств, всячески искореняемых гильдией.
Она подавляла сочувствие, убивала без раздумий и грезила карьерным взлетом. Она с гордостью взялась исполнить самый крупный заказ в своей жизни – скомпрометировать прибывшего в Реденс эмиссара.
Она знала, что именно этот заказ откроет ей двери к признанию.
Но, полюбив однажды, невозможно забыть, как жизнь может быть прекрасна в нежности, понимании, заботе. Как бы яро Амари ни отрицала теплившуюся чуткость своего сердца, в Иристэде оно по-настоящему зацвело и запело.
Иристэд – город, который должен был проложить путь к вершинам, внезапно погубил все.
* * *
Побег стал для Амари делом не быстроты, ловкости или удачи. Напротив, девушка оказалась очень нетороплива в своих передвижениях. Причины тому – расчетливость, мышление ассасина и отчаянные попытки разрушить ожидания преследователей.
В военное положение Амари открывались два пути бегства: обратно в Балисарду или вглубь Аклэртона. Первый – немыслим, на сухопутной границе ее сразу поймают, а морское сообщение на юге давно отсутствовало из-за невидимых каменных рифов, ставших причиной несчетного числа кораблекрушений.
Не будь порты перекрыты, она смогла бы достигнуть Фриоса и затеряться среди дикарей.
Удачный план – достигнуть Атроса, оттуда перебраться через Дэртонский лес в Вамертон – северное союзное королевство империи. Но Амари готова была держать пари, что на маршруте ее подстерегали, как сама она когда-то подстерегала эмиссара в Иристэде.
Поэтому, вопреки всем ожиданиям, Амари петляла в двадцати милях от Иристэда с надеждой, что такое перемещение ассасинам не предугадать.
И вот, скитаясь уже изрядное число дней по лесам, она позволила себе
