Догоняя рассвет - Рэдрик Нанн

Амари… Ее решимость и бойкий огонь в глазах разожгли в Изабель уверенность, что именно таким должен быть герой ее рукописи: отважным без прикрас, храбрым дать отпор не только врагу, но и запутавшемуся в противоречиях другу. Если бы Амари не подстегнула братьев отправиться за Рю, вероятно, с главой семейства пришлось бы расстаться навсегда. А, вспоминая робкий поцелуй, Изабель не готова была прощаться.

Она занесла перо над чистым листом, намереваясь вывести строки другой, на сей раз правдивой истории о надеждах, за которыми герои гнались с каждым новым рассветом, и о том, как все светлые чаянья обращались в прах, стоило только приблизиться. Но вместо мысли девушка посадила лишь чернильную кляксу, услышав в коридоре звуки ссоры.

– Лирой, подожди! – гремел голос Рэндалла на фоне четких шагов.

Сраженная любопытством – чертой, доставшейся ей от природы, – Изабель чуть-чуть приоткрыла дверь, чтобы понаблюдать за развернувшейся сценой. Лирой с налитым яростью лицом стоял напротив Рэндалла и сбивчиво дышал, крепко держась за крест на груди, словно ощущал с ним присутствие Клайда.

– Как ты мог лгать мне? – заходился неистовым криком Лирой. – Как ты вообще мог скрывать от меня такое? У меня остался единственный человек, которому я мог доверять, но оказалось… ты… я… – в переполнившем все существо гневе он не находил слов. И когда попытки говорить в очередной раз обрекли себя на провал, Лирой бессильно всплеснул руками и умчался прочь.

Не успела Изабель вдаться в рассуждение об истоках их ругани, как посреди повисшей тишины зазвучал ленивый скрип дверных петель. Комната Рю отворилась, и Рэндалл обратил на племянника взгляд, в котором вина мешалась с усталостью.

– Я все ему рассказал.

– Что? – не понял Рю.

– Ты знаешь.

Рэндалл развернулся и напряженной походкой двинулся по направлению к своим покоям. Изабель отважилась выйти и расспросить подробности, но Рю обдал ее столь ледяным презрением, отразившимся на его лице, что желания приблизиться тут же поубавилось.

– О чем это он? – выдерживая пренебрежительный взгляд, Изабель вытянулась в уверенную струну, чтобы не выдать, как оскорбительно ей было находиться под волной явственной неприязни.

– Понятия не имею, – пожал плечами Рю и захлопнул перед Изабель дверь.

Он изменился. Рю и прежде не выказывал ярких эмоций, флегматичный характер даже шел его суровому лицу, однако теперь он совершенно замкнулся и только хмуро взирал на всех со стороны, будто ожидая какого-то подвоха. Вернувшись из вампирского логова, Рю стал холоден и неприступен, что никак не уживалось с оставленным на губах Изабель поцелуем.

Лирой покинул дворец, повесив в воздухе ожидание скорого возвращения, но он не вернулся ни на следующий день, ни через неделю.

Рэндалл молчал. Он совсем поник после ссоры и из уверенного мужчины, не гнушавшегося прибегать к иронии и сарказму, враз превратился в унылого и ослабленного страданиями мученика.

Все в доме перевернулось, и Изабель не знала, что стало тому причиной.

Когда поиски Лироя по кабакам, тюрьмам и бойцовским ямам не увенчались успехом, она всерьез забеспокоилась.

– Что же этот Рэн сказал ему такого, что заставил удариться в бегство? – задумчиво проговорил Рю в ответ на высказанные опасения Изабель, после чего с тем же прибитым раздумьями видом скрылся в своей спальне.

И, вновь оставшись на пороге закрытой двери и отчаянья, Изабель впала в безнадежную тоску, еще более ничего не понимая.

– Что происходит? – металась она перед бабушкой. – Лирой исчез, а Рю и Рэндалл до сих пор что-то скрывают!

– С доверием в этой семье всегда было тяжело, – будничным тоном отозвалась Джосет, не поднимая глаз от вяжущих спиц.

Глава 15

Падение последней преграды

«Некоторые заколдованные артефакты способны нарушать законы времени»,

– Андрир де Маро, из запрещенной книги «Власть огня»

После всех постигших событий, несчастий, испытанных бедствий, после всего, что Лирой узнал, возвращение в Иристэд было немыслимым. Даже сравнить нельзя, насколько дом за величественным фасадом оказался скользким и лживым, вселяющим неподдельное отвращение. Придорожные трактиры и заросли окрестных лесов стали Лирою милее стен, напитанных зловоньем лицемерия и интриг.

Вспоминать о последнем разговоре с Рэндаллом было все равно, что добровольно загонять себе щепки под ногти, но Лирой раз за разом перебирал его в голове, пытаясь осмыслить и принять слова, граничившие с каким-то жутким безумием.

Правда, сорвавшаяся с губ Рэна в ту ночь, до сих пор повергала в изумление и ужас.

– Ловко же ты меня надул, Рэн, – без предупреждения ворвался в спальню дяди Лирой с блестящими от хмеля глазами. – Легенда о пабе далась просто, когда ее, считай, придумал я, верно?

Поначалу его претензия носила, скорее, ироничный характер, нацеленный уколоть дядюшку, нежели поднять ругань. Но то, как резко переменилось захваченное тенями лицо Рэна, невольно заронило в душу Лироя большие сомнения.

– Может, тебя и не Рэндалл зовут вовсе? – предположил он с усмешкой, которой намеренно придал ядовитый окрас, говоривший: «Это же чушь какая-то».

Рэн смотрел на него тяжелым взглядом из-под бровей и вдруг вздохнул с угрюмым стоном, как бы предваряя, что сейчас заговорит, и разговор этот грядет непростым.

– Думаю, настало время во всем признаться.

Лирой упал в кресло и развалился с удобством, всем видом показывая, что жаждет внимать исповедь Рэна пристально и с интересом. Дядюшка сгорбился, нервически потер ладонями лицо, собираясь с мыслями, и глянул на Лироя с проникновенностью, обещавшей раскрытие страшных тайн.

– Ты никогда не задавался вопросом, как я попал в защищенный магией город, будучи таким же вампирским отродьем, мороем? Откуда мне известно заклятие печатей, когда этим знанием располагает только троица братьев Мореттов?

Лирой сдвинул брови, ведь он действительно никогда не задумывался об этом.

– Отец успел тебе рассказать?

Рэн отрицательно покачал головой, лишь больше интригуя.

– Нет. Дело в том, что… я и есть Лирой Моретт.

На секунду его слова ввергли в немой ступор. Поскольку каяться в глупости Рэн не спешил, Лирою оставалось только разразиться в ответ неудержимым хохотом во весь голос.

– Прекрасно, – сквозь смех выдавил он, – а я тогда Джосет.

– Нет, ты тоже Лирой Моретт, – на полном серьезе ответил Рэн.

– Значит, нас двое таких замечательных красавцев? – Лирой не принимал на веру услышанное и продолжал посмеиваться над Рэном. – И откуда ж ты взялся?

– Я был заточен в тюрьме…

– За что? – не поднимаясь с кресла, подался вперед Лирой с выражением детского любопытства.

– За то, что мерзавец и вор, – сокрушенно проронил Рэндалл, не беря во внимание заполнившую спальню веселость. – Я сидел там, закованный кандалами, утративший надежду