По воле чародея - Лилия Белая
Но сам попался в ловушку. Властош поймал его за шиворот, вырваться из цепкой хватки не удалось. Настасья выступила из-за спины Любора:
– Вы не посмеете! Отпустите его!
– Посмею, Настюш, – спокойно ответил пан. – Я так просто от своего не отступаю, заруби себе на носу. Ты уже это видела. Не губи своих друзей. Иначе…
Лавку наполнял судорожный хрип. Любор пытался сделать хоть шаг. Бесполезно: ноги будто приросли к полу. В панике он хватался за шею, царапал её. Властош, глядя на Настю с холодом, поднял руку ещё выше. Заклинание сильнее сдавило горло мастера.
– Ладно, ладно, я сдаюсь! – воскликнула Настя, не в силах глядеть на мучения дядюшки. – Только не трогайте его! Молю вас!
Маг опустил руку. Колдовство отступило. Любор, держась за горло, сейчас напоминал выброшенную на берег рыбу – хватал ртом воздух и, стараясь отдышаться, беспрерывно кашлял. Настасья не знала, как спастись. Она медленно осмотрелась. Дверь позади заперта, Любору грозит опасность, а Данилушку удерживает сам Властош. Нужно найти какой-нибудь выход! Но как?!
Растерянный взор Насти встретился со взглядом хозяина лавки. Резчик незаметно указал на большое распахнутое окно. По тому, как мастер чуть заметно покачал головой, Настя поняла: сам он с ними никуда не побежит, а это значит… Оставалось молиться Единому о сохранении его жизни. Настасья вздохнула, покорившись судьбе, и жалобным голосом попросила отпустить Данилку.
– Э-э, нет, дорогуша. Когда он свободен, от него много хлопот. Как, впрочем, и от тебя, – с этими словами Властош лишь сильнее прижал к себе маленького пленника.
Худая, но сильная кисть, удерживающая мальчонку, оказалась прямо перед его лицом. Данилка улыбнулся, и Настя вмиг узнала эту улыбку. Озорной мальчишка уже давно выработал тайный язык общения с подругой. Попробовать надо. Будь что будет!
– Скажу вам одну вещь, – Настасья горделиво вздёрнула голову. – Я никогда не была невольной и вашей вещью не стану!
– Какая уверенность, – привычная ухмылка, наконец, тронула губы чародея.
Он двинулся вперёд. Девушка медленно пятилась к распахнутому окну. Ещё один шаг…
– Никакая магия вам не поможет меня догнать… ДАВАЙ!
Данила со всей силы вцепился зубами в руку шляхтича. Разлилась ругань и звон перстня, отлетевшего в кувшин.
– Бегите, дети! – воскликнул Любор. – На воле от вас пользы больше! Бегите!
Последние слова резчика друзья услышали, уже когда выпрыгнули в окно.
Только вот, на их беду, около лавки проходил патруль королевских стражников. В утренний час проверка в столице, по мнению советника Его Величества, была необходима. Властош успел воспользоваться случаем, хоть и не желал связываться с гвардейцами Леоша.
– Стража! Стража! Поймать оборванцев! – закричал он, высунувшись в окно. – Они украли мой кошель!
Солдаты, узрев облачение разгневанного шляхтича, увидев соболью шапку с пером, тотчас помчались за беглецами. Псы Леоша безмозглые, но быстрые. Догонят.
Чародей обернулся к владельцу лавки.
– Ты такой же, как её папаша. Обыкновенный дурень! – со злостью рявкнул Вишнецкий, шипя от боли в крепко укушенной руке.
Хотелось поймать маленького наглеца и хорошенько высечь розгами.
Бесстрастно следил Любор за Властошем. Мастер абсолютно стойко выдерживал гневный взгляд мага, когда тот, найдя в кувшине кольцо, надел его на палец и повернулся. Резчик не думал о побеге. Куда ему, старому человеку, бежать от могущественного тёмного колдуна? Это Настенька с Данилкой юные, шустрые.
Любор не сводил взора с панского перстня.
– Ты всё Искусницу ищешь?
Вопрос поразил Властоша.
– Хм, ну, и откуда простому ремесленнику знать об Искусниках, м?..
– Фея, что поведала мне о них, оказалась мудра, – проговорил Любор и поднял глаза на незваного гостя. – Даже если Настенька – Искусница, она никогда не потерпит такого обращения. Своими действиями ты лишь пугаешь её. Её магия слаба, она не выдержит. Отца не пожалел, так её пожалей. Девчушка и так всё ваше чародейско-шляхетское сословие ненавидит, матушку её…
– Заткнись! – оборвал Властош.
Любор умолк.
Маг поджал губы раздумывая. Стелла Грацианская и впрямь много знает об Искусниках, и не дайте боги, узнает о Настасье! У синьоры, одиноко живущей в особняке, за морем, с паном личные счёты. Что ж, с илантийской колдуньей он разберётся в будущем. Придёт её время. Сейчас важно другое: что делать со стариком?
– Сколько я живу, – Вишнецкий вздохнул, – постоянно задаюсь вопросом, почему мать сыра земля носит так много идиотов?
– Отпусти девочку, – продолжал настаивать мастер. – Найди другого Искусника, того, кто выдержит…
Волшебник усмехнулся, горестно, с долей отчаяния:
– Если бы, старик… За пятнадцать лет я не сумел сберечь моё чудо. Сам решил бросить вызов Смерти и проиграл. Нет больше на белом свете других Искусников. Госпожа Грацианская не рассказывала эту трагичную историю? Она там была не просто зрителем, она… впрочем, уже неважно. Что было, то прошло. Но сейчас я не упущу шанс. Анастасия – моя. Таков контракт. Она…
Пан вдруг замолчал, глядя в окно. К дому подходили стражники, таща за собой брыкающихся беглецов.
– Поймали-таки, – печально пробормотал Любор, тоже увидев безнадёжную картину.
Голову он опустил так низко, что мягкие седые локоны упали на плечи.
– Вот видишь, как договор, закреплённый магией, возвращает мне утерянное, – улыбнувшись, протянул Властош.
Прищуренный взгляд его был устремлён на Настасью.
– Ей от меня не скрыться, а сбежит, так вернётся всё равно. Колесо Судьбы крутится-крутится, а волшебство лишь задаёт ему правильное направление – то, которое нужно мне! К слову, о волшебстве… – Чародей резко направил палец с перстнем на Любора.
Старик вздрогнул. Умоляюще поглядел на Властоша, даже попытался отойти в сторону, но не смог, ноги будто приросли к полу.
– Слишком много знать об Искусниках плохо. Доброта губит. Жаль, но мне свидетели ни к чему. Ну, а насчёт деревяшек не расстраивайтесь, почтенный мастер, они уже никому не будут нужны. Люди попросту забудут сюда дорогу. Потому что сам хозяин обратится… Деревом!
С последним громким словом из перстня вырвалось зеленоватое пламя.
Любор не успел дёрнуться, но почувствовал, как застывает. Ноги медленно обращались в корни, разрывая кости. Колдовство проникало в жилы, охлаждая кровь. Сердце билось медленнее. Нечем дышать. С ужасом резчик увидел, как его кожа обращается в кору, однако, он ещё различал лицо пана – суровое, не знающее милосердия. Зелёная энергия охватила волосы, голову Любора. Вскоре глаза застелила пелена, сердце в последний раз вспыхнуло от острой боли, а после… наступила тьма. Кромешная, непроглядная тьма…
– Жаль, – повторил Властош и убрал кольцо в карман.
В ту минуту скрипнула дверь, прозвенел колокольчик.
Порог перешагнули люди в пёстрых одеждах, вооружённые шпагами на западный манер. Это несказанно бесило не только простаков, но и большинство чародеев.
