Учитель Особого Назначения. Том 1 - Илья Игоревич Савич

— Хотели посмотреть настоящее состояние безопасности академии, — пояснил я.

— А Боря числится у нас разнорабочим на полставки, — кивнула она. — И узнал одного из своих подопечных. Поэтому прыгнул, чтобы защитить.

— Да, — снова воскликнул Боря.

— Мы не ожидали, что стаю Серых Псов загонят в ловушку второкурсники, — пожала плечами Олеся Степановна.

— Пушистик хороший! — не унимался Боря.

А вот я мог догадаться, что эти бесята выкинут нечто подобное…

— Пушистик — монстр! — взвизгнул Адамыч. — А ты показал полную некомпетентность учителя ОМБ! Да тебя!…

— Разве? — повёл бровью Александр Григорьевич. — Мне кажется, совсем наоборот.

— А… а? — ахнул Адамыч. — Что вы имеете в виду, В-ваше Сиятельство?

Граф с улыбкой окинул взглядом торчащих из окон бесят и сказал:

— Эти молодые люди грамотно использовали слабости монстров, загнали их в ловушку и купировали опасность. Кто знает, что могли бы натворить Серые Псы, не будь это питомцы монстрариума! До приезда службы быстрого реагирования может случиться что угодно.

— А вот, кстати, и они, — обернулся я.

Снаружи послышались звуки приближающихся машин. Несколько бронированных внедорожников на полной скорости мчались к обозначенным координатам расположения монстров.

Они затормозили напротив нашего тупика, и через пару секунд наружу высыпался целый отряд вооружённых бойцов.

— Так что единственные вопросы, Соломон Адамович, у меня возникают к вам, — стальным голосом произнёс инспектор. — Вы сообщили, что состояние безопасности академии находится в крайне плачевном состоянии. И отняли целый день моего рабочего времени, чтобы… Что? Убедиться в обратном?

С каждым его словом лицо завуча становилось всё бледнее и бледнее. А в глазах рос такой ужас, что они грозили выскочить из орбит.

— Я… но… я же… — заикался он, пытаясь найти оправдание.

А затем вдруг крякнул, схватился за сердце и плашмя плюхнулся прямо на землю.

— Соломон Адамович! — воскликнул Платон и кинулся к нему.

Но оказался таким неловким, что случайно надавил коленом на грудь, и Адамыч вновь распахнул глаза, вздёрнул руки и ноги, словно надувная кукла.

— Ка-а-а! — вырвалось у него из разинутого рта, словно свист воздуха из пробоины на резиновой лодке.

Ну, считай в сознание привёл… Тоже неплохо.

А затем вокруг раздался гулкий смех. По нарастающей, сначала в две-три глотки, а затем весь класс захохотал. И особенно громко смеялся Саня Савельев.

— Парик! У него парик! — воскликнул он, показывая пальцем.

От натуги с завуча слетел парик, обнажив покрасневшую лысину.

— Думаю, ему потребуется помощь, — хмыкнул я.

Блин, хотел заставить его рыдать перед всей академией, но вышло вот так. Ну, в принципе, это тоже ничего. И ребята вон повеселились.

— Пришвин! — окликнул я ржущего Максима. — Сойдёт?

Он не сразу понял, о чём речь, а вот Денис Островский сообразил быстрее и ответил за него:

— Да, Сергей Викторович! Сойдёт!

Но это было не наше с ним сближение, а борьба с Пришвиным за лидерство среди умников. Пацаны до сих пор соревновались, у кого яй… кхм, мозги светлее.

— Что сойдёт? — поинтересовался Василий Павлович.

— Да так, не берите в голову, — отмахнулся я. — Лучше вызовите Марину, она быстро поправит здоровье нашего дорогого завуча.

Но при этих словах занервничал уже директор.

— А может, вы ей позвоните? — спросил он. — Я слышал, вы нашли с ней общий язык…

— Сергей Викторович, — прервал наш разговор граф Арасов, — можно вас на пару минут?

Директор напрягся ещё сильнее. Мы переглянулись, и пожал плечами.

— Марина не такая уж и страшная, Василь Палыч. Не бойтесь её.

— Я не!.. Кхм, — взъерошился он. — Идите, Сергей Викторович. Не стоит заставлять ждать Его Светлость! Я обо всём позабочусь

Хех, придётся ему самому иметь дело с девятиранговой лекаркой. И почему-то он нервно барабанил пальцами по карману, где лежал телефон, но не решался его достать. Того глядишь, Адамыч окочурится, пока он тут собирается с духом…

Хотя, может, в этом и заключается план?

Мы с графом вышли на дорогу и сели в подъехавший «Орёл». Видимо, автомобили наконец-то пропустили на территорию академии.

Захлопнув за собой дверцу, я обернулся в сторону графа и широко улыбнулся.

— Ну, здорово, Санчо! Так вот куда ты запропал, а? — я сбросил весь официоз, ведь мы остались наедине.

— Здравствуй, Ставр. — Он нарочито сдержал улыбку. — Может, наконец объяснишь, что ты забыл в этой академии?

━─━────༺༻────━─━

Спецотряд гвардии Его Императорского Величества формировался из перспективных молодых магов, необременённых семейным положением и ответственностью перед собственным родом.

Попросту говоря, это были сироты, уникальные простолюдины с проклюнувшимся даром, бастарды или последние отпрыски благородных семей.

Александр Арасов был из числа последних.

Молодой гений, род которого обеднел ещё при его деде, а при отце почти прервался. Таких было много после взрыва промышленной и техногенной революций. Тех, кто не смог совладать с переменами.

И на самом деле род Арасовых прервался бы, не пробудись у Александра Григорьевича, или как мы все его звали — Санчо — особого дара.

Очень уникального особого дара. Такого, что обычно не слишком ценится в боевых подразделениях.

Он умел считывать эмоциональное состояние людей.

Чем-то это походило на то, как я определял эмоции других по реакции их Источников. Но у Санчо получалось даже лучше моего, ведь магия не всегда сходится с внутренним состоянием. Сильные маги способны контролировать себя.

Так что Санчо взяли в спецотряд в качестве мастера по допросам в полевых условиях.

Когда проникаешь в тыл противника, ну или вероятного противника, нужно быстро поймать языка, допросить его, получить информацию, прикончить и свалить, пока тебя не обнаружили. Причём допрос должен быть как можно тише и незаметнее. И в таких ситуациях в дело вступал Санчо.

Ну ещё он по понятным причинам мог клеить мамзелей пачками, чем активно пользовался.

Засранец.

Однако его очень беспокоил запрет создания семьи. Он хотел возродить род Арасовых и преумножить его. И по особому разрешению, за отличительные заслуги, ему позволили выйти из состава спецотряда ради этого благородного дела.

Не без моей помощи, честно говоря. Но он об этом не в курсе.

— Слышал про командира? — спросил я, сбросив улыбку.

— Да, — кивнул он. — Соболезную. Вы были с ним особенно близки.

— О, не стоит! Этот засранец оставил мне в наследство ту ещё