Герцогиня на службе у Короны (СИ) - Ширай Вера

Иногда мне хотелось увидеться с сестрой: её поведение в храме показалось мне странным, слишком спокойным, неестественным, совсем не похожим на привычные черты характера Селии.

Но страх всегда побеждал. Я боялась повторения истории — боялась, что всё начнётся снова. Поэтому избегала её всеми силами.

И вот Селия стояла передо мной — и казалась совсем другим человеком, почти незнакомкой.

Я вглядывалась в её черты, словно искала следы прошлого — тень грусти, усталость, ту пустоту и боль, что когда-то застыла в её взгляде. Но ничего этого не было.

Её лицо было спокойным, живым, даже светящимся внутренним здоровьем. Кожа — чистая, глаза — ясные. Она выглядела женщиной, которую жизнь не сломила, а сделала сильнее. И я поймала себя на странной мысли: возможно, брак с господином Форшем действительно пошёл моей сестре на пользу.

Селия шагнула ко мне — и, несмотря на мою отстранённость, крепко обняла.

Её ладони обхватили мои щёки, и она долго всматривалась в моё лицо, разглядывала мою фигуру и шею, словно пыталась увидеть всё, что я старалась скрыть: усталость, тревогу, внутреннее напряжение.

Я думала что, от её взгляда не укроется ни одна деталь, ни одна эмоция.

— Я понимаю, как трудно признать, что что-то пошло не так, — тихо произнесла Селия. — Я лишь хочу сказать… из любой ситуации есть выход. Я готова помочь тебе, в любом случае. Даже если твой муж будет против. — Она говорила почти шёпотом, мягко улыбаясь, но её взгляд по-прежнему пристально изучал моё лицо, будто искал в нём подтверждение своим догадкам.

— Мне нужен только твой ответ, — продолжала она, чуть склонив голову. — Одного слова будет достаточно. Ты не обязана рассказывать всё…

Рей, который, в отличие от меня, не испытывал и не переживал от этой встречи никаких глубоких чувств и эмоций, сделал шаг вперёд.

— Вас будут искать, если мы не вернёмся вовремя, — напомнил он многозначительно.

В его голосе звучало то самое предостережение, которое я уже слышала от герцога: если я не появлюсь к назначенному часу, люди Феликса бросят всё и начнут поиски. А поскольку он ясно дал понять всем, что моя безопасность — превыше всего, я не могла подвергать собственный план такой опасности.

В этот момент капюшон Рея чуть сполз, открывая часть его лица, и я успела заметить, как в глазах Селии мелькнул испуг — быстрый, почти панический.

Неужели она узнала в нём человека герцога? И это так сильно напугало её?

Мы заговорили почти одновременно:

— Мне нужно идти, — выдохнула она.

— Мне тоже, — сказала я.

Я говорила с грустью и тревогой, а в голосе сестры звучал, как мне показалось, явный страх. Я взяла Селию за руку и тихо произнесла:

— Я закончу свои дела и обязательно тебя найду.

А потом, не сдержавшись, я поддалась порыву и обняла сестру.

* * *

Я шла к парку, терзаемая сомнениями. После встречи с Селией мысли путались, тревога то нарастала, то отступала, я никак не могла привести чувства в порядок. Рэй шёл рядом молча, не задавая лишних вопросов, и это молчание раздражало больше слов.

— Подожди меня здесь, — тихо сказала я, когда впереди показалась каменная стена, увитая плющом.

Он кивнул и остался у дорожки, а я подошла к стене. Камни были неровные, потемневшие от времени и влаги. Я провела по ним ладонью, ощущая холодную, шершавую поверхность старой кладки. И как только, мои пальцы наткнулись на идеально гладкий кирпич, по высоте равный двум рядам обычных камней. А щели вокруг этого камня были чернее остальных — словно за ним скрывалась пустота.

Я обернулась, убедившись, что никто не смотрит, расправила плечи, закрывая собственной спиной участок стены, и осторожно вытащила камень.

Пустое углубление пахло пылью и сыростью. Я вложила туда несколько золотых монет — те самые, на которых слуги герцога нацарапали дополнительные черточки и, на удивление легким движением, вернула кирпич на место.

Я перестала слышать всё вокруг: ни шум ветра, ни звуки природы, ни далекие шаги. Я подошла к статуе влюблённой девы и опустилась на колени, ощущая влажный камень под собой.

Встреча с сестрой расшатала мои нервы, и теперь мой голос звучал спокойно, почти вымученно — будто все силы ушли на подготовку, на сомнения, и уже не осталось ни капли для самой исповеди.

Я закрыла глаза, никакая ложь не пришла на ум. И впервые за долгое время я позволила себе сказать правду, те самые слова и страхи, которые терзали меня в глубине души.

Я заговорила тихо, почти шепотом, обращалась не к статуе, а к самой себе:

— Я… сомневаюсь в его чувствах. —мой голос дрогнул.

— Я не верю, что у него есть любовница. И не верю, что он заинтересован в леди Бриджит… или, может быть, просто не хочу верить. — я исправила себя, вспоминая повод моего визита.

«А что мне ещё остаётся»? — подумала я, криво усмехнувшись. В моей улыбке нельзя было разглядеть ни тени радости.

— Я знаю только одно — для него долг всегда будет важнее. Для него всё — это игра, расчет, стратегия. Он может быть бесконечно предан королю, но рядом со мной он чужой. Холодный. Сдержанный. Как будто со мной, он не может быть открытым и честным, и, наверное, мне стоит опасаться, что со временем он найдет себе опору и поддержку в другом человеке.

Я замолчала, позволяя ветру играть краем моего плаща. Мысли путались, но одна не давала покоя: если в прошлой жизни он не любил жену, как я могу быть уверена, что теперь всё будет иначе?

Старая рана всё ещё болела, не отпуская даже после всех совместных ночей, а холодная статуя будто сама подталкивала к подобным признаниям, заставляла говорить то, что я бы никогда не осмелилась сказать живому человеку.

— Я не прошу любви, — прошептала я. — Только… хотя бы крупицу уважения, доверия. Немного симпатии. Что-то живое, от чего можно было бы начать строить настоящее. Я хочу, чтоб он был со мной откровенен, чтоб он был… со мной.

Слова потонули в воздухе, растворились в нём. Я не ждала ответа. Но леди Эльна сказала говорить, и я решила говорить искренне.

И лишь когда я закончила тишина стала оглушающей. Никакого чуда не произошло — только ветер шевелил листья, и капли росы медленно стекали по мраморному лицу статуи.

Я уже собиралась встать, когда за спиной раздался лёгкий шорох.

— Не вставай, дитя. Не поворачивайся, — прошептал голос, хриплый, сухой, принадлежащий пожилой женщине.

От неожиданности я затаила дыхание.

По спине прошёл холодок — не от ветра, а от странного, звериного чувства опасности, её взгляд коснулся меня между лопаток, выискивая правду в моих словах. Каждая клеточка моего тела напряглась, готовая бежать, но я не смела пошевелиться, позволяя женщине убедиться в правдивости моих слов.

— Тебя услышала и поняла. Завтра, на месте твоего дара, найдёшь флакон.

Где-то за спиной послышались шаги — мягкие, неуверенные, как будто старуха скользила по камням, почти не касаясь земли. Потом звук стих. Я всё ещё сидела, я боялась даже обернуться. Лишь когда убедилась, что вокруг никого нет, поднялась на ноги и поспешила к дому.

Глава 46

ТЕ, НА КОГО ОХОТЯТСЯ

— Ну конечно… а чего, собственно, я могла ожидать? — пробормотала я вслух, я обращалась скорее к себе, чем кому-то ещё.

Эва оставалась в неведении, сидела на стуле и следила глазами за моими нервными передвижениями по комнате.

— Ну конечно, — повторила я, прокручивая в голове то утро, когда вернулась из города, забрав зелье.

Вернулась, стоит признать, без происшествий.

То утро, в целом, прошло именно так, как я и предполагала: я дошла до парка, сопровождаемая Реем — и ещё десятками взглядов, скрытых в тени шпионов. Если бы это был мой первый опыт, я бы, наверное, дрожала от страха, но за годы сотрудничества с герцогом моя нервная система стала куда выносливее.

Конечно, я волновалась — пальцы предательски дрожали, сердце билось слишком быстро, — но мой внутренний голос звучал уверенно, напоминая о каждом шаге, о каждом слове, о правильном порядке действий.