Правильный Драко - Tasadar
Он развернулся к ней, вскинул брови:
— Эх, и ты туда же, Дафна! Ну хоть ты могла меня поддержать. Всё. Я обижен. Уйду я от вас.
С тем же слегка безумно-придурковатым выражением он развернулся и направился к своей комнате.
В гостиной повисла тишина. Все проводили его одинаково недоумёнными взглядами.
— Он точно не пил? — ошарашенно спросила Пенси.
— Не знаю… я уже ни в чём не уверен, — с ничего не выражающим лицом ответил Теодор.
Драко зашёл в свою комнату. Крэбба и Гойла там уже не было — видимо, ушли на завтрак.
Как только дверь закрылась за его спиной, с лица Малфоя мгновенно исчез любой намёк на улыбку. Выражение стало холодным и сосредоточенным.
Он оглядел комнату, прислушался — тишина. Никого.
Лишь тогда сунул руку под мантию и достал свёрток — плотную, тяжёлую ткань чёрного цвета, грубую на ощупь. Материя тихо шуршала, будто неохотно поддаваясь пальцам.
Драко положил свёрток на кровать и медленно развернул.
Холодный блеск старинного серебра вспыхнул в полумраке.
Диадема Когтеврана.
Тончайший узор металла казался живым; каждый завиток мерцал приглушённым светом, а голубой камень в центре сиял тусклым внутренним огнём. По краю серебром шла выгравированная надпись:
«Ума палата дороже злата».
Драко тихо выдохнул и рукавом стёр пот со лба. Всю ночь он провёл в Выручай-комнате, перелопатив больше хлама, чем мог представить любой здравомыслящий человек. Найти одну-единственную вещь в том хаосе было почти невозможно.
Он прошёл, наверное, километры завалов — мимо гор старых книг, битых котлов, сломанных метёл и рваных мантий, пока под самый рассвет, уже почти у выхода, взгляд случайно не зацепился за старый манекен.
На нём, словно специально выставленная напоказ, висела диадема.
Теперь она лежала перед ним — страшная, опасная, и при этом удивительно красивая.
И что теперь?
Драко сжал зубы. Уничтожить её сейчас он не мог: ни яда, ни клыка василиска, ни меча Гриффиндора у него не было.
А уж адское пламя… он только горько усмехнулся. Нет, такое заклинание было ему ещё не по силам.
А если он обратится с этим крестражем к профессору Корвину или Дамблдору — это пожалуй вызовет лишь больше вопросов, на которые у Драко не будет ответов.
— Ну и что мне с тобой делать… — пробормотал он почти беззвучно.
Диадема молча смотрела на него в ответ.
Драко выпрямился.
— Фликси, — негромко позвал он.
С тихим хлопком в комнате появился домовой эльф.
— Господин Драко звал Фликси? Что прикажет молодой хозяин? — пискнул он, чуть склоняясь в поклоне.
— Слушай внимательно, Фликси, — Драко говорил спокойно. — Возьми очень аккуратно вот эту вещь.
Он указал на диадему, уже завёрнутую обратно в чёрную ткань.
Эльф почтительно вытянул шею и осторожно протянул руки.
— Фликси будет предельно осторожен, господин Драко! — заверил он с самым серьёзным видом.
— Отнеси её в Малфой-Менор. Положи в сейф моего отца, в его кабинете. Вот.
Драко снял с пальца тяжёлый фамильный перстень и вложил его в ладонь эльфа.
— С этим кольцом ты откроешь сейф. И запомни, Фликси: о том, что ты видел эту вещь — и где она будет лежать — никогда, слышишь, никогда никому не говори.
Фликси задрожал, но быстро закивал, всем своим видом показывая готовность исполнить приказ.
— Фликси никому-никому! Даже если его будут пытать! Даже если ему предложат свободный выходной! — прошептал он трагическим голосом. — Фликси будет молчать, как каменная статуя!
Драко едва заметно усмехнулся.
— Хорошо. Когда закончишь — вернёшься и отдашь мне кольцо. Ступай.
Эльф бережно поднял свёрток обеими руками и растворился в воздухе с мягким хлопком.
Комната снова погрузилась в тишину.
О том, как уничтожить эту дрянь… подумаю позже, — подумал Драко, чувствуя, как накатывает усталость.
Он стянул с себя грязную, пропылённую одежду, бросил её в угол и направился в душ — смыть с себя запах пыли… и липкий холод от прикосновения к проклятой реликвии.
Приняв душ и приведя себя в порядок, Драко вышел в гостиную. Там его уже ждали друзья. Когда он появился, все трое молча, без единого выражения на лице, уставились на него.
— Что? У меня что-то на лице? Или вы так поражены моей красотой, что и слова сказать не можете? — усмехнулся он.
Они переглянулись, синхронно встали и, не говоря ни слова, направились к выходу.
Драко пожал плечами и, всё так же улыбаясь, пошёл следом.
В Большом зале они расселись по своим местам. Астория, к удивлению всех, осталась с ними и тихонько что-то шептала постепенно краснеющей Пенси. Та шипела в ответ, отмахивалась и то и дело бросала взгляды на Уизли, который в этот момент оживлённо разговаривал с Поттером.
Драко окинул зал внимательным взглядом. За преподавательским столом отсутствовал профессор Корвин — что, впрочем, неудивительно. В последние дни он почти каждый вечер куда-то уходил в Хогсмид и возвращался только под утро.
По залу ходили разговоры: в деревню уже начали стекаться толпы людей, желающих увидеть Турнир Трёх Волшебников. Мест в Хогсмиде катастрофически не хватало, поэтому большинство гостей разбивали палатки на окраинах, превращая окрестности в нечто похожее на лагерь во время Чемпионата мира по квиддичу.
Первым уроком у них было зельеварение — совместно с любимым факультетом Снейпа, Гриффиндором.
Ученики варили укрепляющее зелье — капризную субстанцию, которая то закипала слишком бурно, то вдруг темнела раньше времени. Снейп, как всегда, мерно прохаживался между парт, обдавая учеников ледяным взглядом и бросая свои фирменные комментарии. Особенно доставалось Поттеру и Уизли — оба уже успели перепутать пропорции и едва не устроили небольшой взрыв.
Драко сидел рядом с Дафной. Он ловил её взгляд, пытался завести разговор, но она была где-то далеко.
Молча нарезала корень валерианы, размешивала зелье — и делала это с таким отсутствующим видом, будто вообще не замечала, что происходит вокруг.
Драко время от времени косился на неё, чувствуя раздражение, беспокойство и странное желание спросить что с ней в конце концов происходит.
Но момент всё никак не наступал.
Вторым уроком у них была трансфигурация — совместно с Пуффендуем.
Сегодня профессор Макгонагалл решила заняться чем-то посерьёзнее: ученики должны были превращать бумажных пергаментных птиц в металлические фигурки, способные «летать» за счёт магии.
Задача требовала тонкого контроля, и Макгонагалл, как всегда, мерно прохаживалась между рядами, то хваля, то мягко поправляя движения палочки.
У большинства пуффендуйцев птицы либо становились тяжёлыми, как кирпич, и с глухим тук падали на стол, либо, наоборот, превращались в тонкие металлические скрепки. Один мальчишка умудрился сотворить из своей птицы что-то вроде
