Шеф с системой. Рецепт победы - Тимофей Афаэль
Он назвал его своим наследием. Это была величайшая честь, о которой Матвей и мечтать не мог, но какое же это наследие, думал он, если оно спокойно смотрит, как его друг идет навстречу гибели в одиночку?
Мастер научил его не только готовить. Он научил его верности, а верность — это не слова, это поступки.
Решение, принятое в покоях Алексея, за эти долгие часы лишь окрепло, превратившись из эмоционального порыва в уверенность. Матвей встал с постели и начал действовать.
Дождавшись глубокой ночи, когда затихли последние шаги в коридорах, он при тусклом свете огарка свечи начал свои сборы. У него не было много вещей — вся его жизнь умещалась в котомку. Он туго скатал сменную рубаху и штаны. Взял острый нож, который ему подарил Алексей, и маленький точильный камень. Припрятал в карман кремень и кресало. Но главным его сокровищем были не вещи, а небольшая кожаная котомка.
Все свои скромные накопления — несколько монет, подаренных мастером за хорошую работу — он тоже взял с собой. Не для себя, а для их общего дела.
Он тихо проскользнул на главную кухню. Здесь, в темноте, пахло остывающим очагом, свежим хлебом и сушеными травами. Это место было его адом и его раем. Здесь его били и унижали. Здесь же мастер Алексей спас его и дал ему новую жизнь, новое имя, новую надежду.
Матвей мысленно попрощался с этим местом. Его пост теперь был не здесь.
Он прошел к личным запасам мастера, к которым теперь у него был доступ как у нового главного повара. Его руки не дрожали, хотя сердце билось учащенно. Ведь он не брал золото или серебро. Так что это не кража. Матвей брал то, что было по-настоящему ценным для их ремесла.
Осторожно отсыпал в маленькие мешочки щепотку драгоценного шафрана из южных земель, несколько сушеных ягод «Соколиного глаза», немного порошка из «Огненного корня» и других специй. Это был его вклад в их общее, неизвестное будущее. Он не мог сравниться с учителем в умении, но мог, по крайней мере, принести ему лучшие инструменты для ремесла.
Взял также небольшой железный котелок и деревянную ложку — без них повар как воин без меча.
Собрав все необходимое, он в последний раз оглядел крепость через узкое окошко кухни. Эти стены были всем миром, который он знал. Они были его тюрьмой, а потом стали его домом. И сейчас он покидал их по собственной воле, чтобы не предать единственного человека, который поверил в него.
Страха не было. Только решимость.
За годы жизни здесь, будучи невидимым для большинства поваренком, он изучил каждый уголок крепости. Он знал об старом лазе в восточной стене — узкой щели между камнями, которую когда-то использовали для тайных вылазок во время осад.
Матвей добрался до башни, где хранили старое оружие. Здесь, за грудой барахла, скрывался вход в узкий проход между стенами. Протиснувшись в щель, он осторожно пополз по каменному туннелю. Путь был недолгим, но трудным — острые камни царапали одежду, а паутина липла к лицу.
Через несколько минут он почувствовал свежий воздух. Лаз выводил к небольшой расщелине в основании внешней стены, скрытой зарослями кустарника. Матвей выбрался наружу и отряхнулся от пыли.
Холодный ночной воздух ударил в лицо. Мир за стенами крепости встретил его бесконечным звездным небом и тишиной, полной неизвестных звуков. Он не оглядывался. На заимке они должны встретится с учителем и Матвей не собирался его подводить.
Его место было рядом с мастером. Если тому предстоит начать новую жизнь в неизвестном мире, то они пройдут этот путь вместе.
* * *
На следующее утро мне, во-первых, пришлось утром предупреждать Святозара, что Матвей решил идти со мной и его не отговорить. Все равно сбежит. Во-вторых, мне пришлось назначать главным поваром Федота.
Прощальный пир, устроенный в мою честь, был странным. С одной стороны, в зале царило искреннее веселье — воины, пьяные от победы и хорошего вина, поднимали кубки за своего знахаря и нового боярина, желая ему удачи на государевой службе.
С другой стороны, за главным столом атмосфера была натянута. Мы все играли свои роли. Князь Святозар был печальным, но покорным вассалом, отпускающим своего лучшего человека по воле сюзерена. Ярослав — верным другом, который с трудом скрывал свою горечь. Я — скромным героем, который с благодарностью принимает великую честь.
А в центре всего этого сидел лже-посол Захар и с самодовольной улыбкой наблюдал за нашим спектаклем. Он был уверен, что держит в руках все нити. Он видел нашу «скорбь», наше «смирение» и упивался своим триумфом.
— Жаль отпускать такого человека, князь, — сказал он Святозару, указывая на меня кубком. — Но державе он нужнее.
— Воля Великого Князя — закон для его верных слуг, — с тяжелым вздохом ответил Святозар, и его игра была безупречна.
Пир закончился, когда за окнами начали сгущаться сумерки. Во дворе уже ждал караван. Факелы, зажженные по периметру, выхватывали из темноты богато украшенную повозку и десяток всадников в доспехах «гвардейцев».
Весь двор был забит народом. Провожали.
Я в последний раз обнялся с Ярославом.
— Береги себя, — прошептал он мне на ухо так, чтобы никто не слышал. — Борислав и его люди будут идти за вами тенью. Жди сигнала.
— Понял, — так же тихо ответил я.
Я подошел к Святозару и низко поклонился.
— Спасибо за все, мой князь.
— Это тебе спасибо, Алексей, — ответил он, и в его голосе прозвучала искренняя боль. — Возвращайся, когда буря утихнет.
Я сел в повозку. Захар, мой «конвоир», удовлетворенно кивнул. Ворота крепости со скрипом отворились, выпуская нас в ночную тьму.
Первые несколько часов пути прошли именно так, как мы планировали. Караван двигался медленно и торжественно — лже-посол явно наслаждался своим триумфом. Я ехал рядом с ним, изображая покорность, а сам считал минуты до назначенного часа, когда охотник должен был превратиться в дичь.
— Знаешь, боярин Веверин, — говорил самозванец, когда мы остановились на привал, — в столице вас ждет блестящее будущее. Великий Князь очень ценит талантливых людей.
— Надеюсь оправдать доверие, —
