Проклятый Портной: Том 3 - Артем Белов
И лишь когда мы очутились в очередном зале, у стен которого располагались столы, заставленные разнообразной закуской, а в противоположном конце находилась сцена с уже играющими музыкантами, Чернов вновь заговорил.
— Вы наверняка гадаете, о чём я с вами хочу поговорить, Максим Витальевич.
— Не гадаю, Илья Александрович, — очутившись в зале, я, не останавливаясь, прямым ходом направился к ближайшему столу с едой. Отчего Чернову, явно собравшемуся наладить более тесный контакт с учительницей, пришлось отложить свои планы и пойти за мной.
— Судя по тому, что вы сослались на горячую кровь и молодость, вы их неправоту, пусть и частично, всё же признаёте. Может, и больше бы сказали, однако тут уже честь рода не позволяет, — остановившись перед столом, я взял небольшую тарелку и принялся накладывать в неё закуски, не дожидаясь официанта. — При этом, учитывая то, что вы перегородили мне путь, слегка переборщили с силой при рукопожатии и морально пытались давить во время нашей недолгой прогулки, в вас всё же теплилась надежда, что я что-то выкину, а значит, ваши отпрыски не отморозки.
— Советую взять канапе с медвежьей креветкой. Вкус специфический, но, уверен, вам понравится, — Чернов встал рядом и, отогнав официанта, тоже принялся набирать закуски. — Вы именно поэтому не стали накладывать на меня проклятия, как на моих сыновей?
— Нет, — ответил я, выискивая взглядом те самые креветки. — Вы знали, к кому шли, а значит, и озаботились собственной безопасностью. Уверен, защитной атрибутики на вас побольше, чем жемчуга вон на той почтенной даме.
Чернов повернул голову и взглянул на женщину, у которой платье, судя по всему, состояло целиком из крупных матово-белых горошин. После чего хмыкнул и покачал головой.
— Ну не то чтобы прям больше… Тем не менее во всём другом вы правы. Мне тяжело признавать свои упущения. А подобное поведение сыновей я считаю именно что упущением в воспитании с моей стороны.
— Что же, мы в ответственности за тех, кого воспитали. И коль они не способны сами принести извинения, это приходится делать нам, старшим, — я, наконец, нашёл креветку странного салатового цвета, и она заняла верхушку сложенной до этого пирамидки. — Мне кажется, или в зале потеплело?
От стоящего рядом Чернова ощутимо тянуло тёплым воздухом, да и лицо у мужчины покраснело. Однако он сдержал себя в руках, и когда уже заговорил, то голос у него был ровный.
— И вновь вынужден признать вашу правоту, Максим Витальевич. Поэтому хочу принести… — голос у мужчины вновь дрогнул, он громко сглотнул, однако продолжил: — принести извинения за недостойное поведение своих сыновей. А также заявить, что со стороны рода Черновых к семье Серовых нет никаких претензий.
— Собственно, как и у рода Серовых к роду Черновых. Еда в «Подземке» в полной мере компенсировала мне моральные страдания, вызванные необходимостью общаться с вашими сыновьями, — не удержался я от шпильки в адрес Чернова, после чего посмотрел мужчине за спину.
— Добрый вечер, господа, — раздался добродушный голос подошедшего к нам отца Златы, Матвея Афанасьевича. Учитывая, что пару минут назад я наблюдал мужчину у сцены, до нас он добрался неприлично быстро. — Илья Александрович, Максим Витальевич.
Обменявшись с каждым из нас рукопожатием, Афанасьев довольно ловко занял позицию между нами, словно опасаясь, что мы набросимся друг на друга. Впрочем, судя по проскальзывающим то и дело по нам взглядам, вспышку гнева у Чернова заметили и неверно истолковали многие в зале. Хотя какая там вспышка? Даже палёным не запахло…
— Добрый вечер, Матвей Афанасьевич, а мы тут канапе балуемся, — со смешинкой в голосе произнёс окончательно успокоившийся Чернов. И судя по обмену взглядами между мужчинами, эти двое были давно знакомы друг с другом. — Как Злата? Всё хорошо?
— Более чем, Илья Александрович, — кивнул Афанасьев. — А твой как? Слыхал, что он какое-то время целителей посещал.
— В порядке он. Сам виноват, нужно думать, что говоришь и с кем связываешься, — Чернов не удержался и стрельнул в мою сторону глазами, что не ускользнуло от Афанасьева. Похоже, в скором времени у половины родов Иркутска на меня будет досье храниться.
Возникшая неловкая пауза продлилась недолго. Мужчины действительно оказались давно знакомы, и им было что обсудить. Через некоторое время к нам присоединились отцы Елизаветы и Алисы, и наша небольшая компания разрослась.
Как самый младший, я особого участия в беседе не принимал, однако вполне резонно рассуждая, что раз этот стол с деликатесами застолбил первым, то имею полное на него право. Поэтому уходить никуда не собирался. И до самого появления выпускников с занятой позиции не отступал.
Но, наконец, зал начал потихоньку заполняться школьниками, которые втекали в помещение сразу через несколько входов.
— Похоже, начинается, — произнёс Чернов, указывая нашей компании на сцену, а точнее, на объявившегося на ней директора.
— Полноте, Максим Витальевич, не нужно так тяжело вздыхать, — усмехнулся Матвей Алексеевич, глядя на то, как я со вздохом ставлю тарелку на стол. — Не думаю, что достопочтенный Олег Артурович займёт у нас много времени.
И действительно, в этот раз долго пытать нас не стали, каких-то жалких пятнадцать минут бесцельно потраченной жизни, по истечении которых директор объявил первый танец.
— Похоже, самое время размяться, друзья, — произнёс Афанасьев, наблюдая за тем, как школьники направляются к своим близким с целью пригласить на танец. В то же мгновение в нашу сторону выдвинулась группка из четырёх пигалиц, моментально привлёкших к себе внимание половины зала. Впрочем, неудивительно, там было на что посмотреть.
У смуглой Елизаветы платье оказалось бирюзово-синего цвета и напоминало собой застывшую морскую волну, в то время как у Алисы имело более тёплый оттенок и было несколько короче. Злата же щеголяла в светло-зелёном платье, отлично гармонирующем с её светлой кожей. И за всеми тремя лился поток искорок, исходящих от ободков.
— Красивые какие. Господа, повезло вам с дочерями, — высказал своё мнение Чернов.
Про Дарью он не сказал ни слова, что было неудивительно. На фоне подруг Мышь смотрелась несколько блёкло. Светло-серое платье хоть и сидело отлично, подчёркивая фигуру девушки, всё же не могло конкурировать с яркими цветами других платьев.
Впрочем, невзирая на недоумённые взгляды толпы, Мышь гордо шагала вперёд, не отставая от подруг и не сводя с меня глаз. В которых явно читалось желание кое-кого прикончить. Причём желательно с
