Василий Кошанский. Здравствуй, мир! - Фохт
Мы ещё раз пробежались по моему расписанию, но на расхождениях с первой версией поймать меня не удалось, и Василий Матвеевич был отпущен за отсутствием улик.
Возвращаясь в свою комнату, я мысленно матерился, осознавая, куда же меня занесло. Магия, кланы, кровная месть… Неужели из-за принадлежности к разным предкам коты на самом деле убивают друг друга? Не, я понимал, что попал не в эдемский сад. Иначе ходили б котики в чём мать родила. Кстати, пришло в мою мохнатую голову, надо бы изучить местную религию.
Разумеется, и в учительской, и в столовой, да и в классах — везде обсуждали покойного Семёна Валериановича. А я вспомнил о вырванных страницах в найденной книжице. Может, тут есть связь?
На обед подавали лягушачьи лапки в кляре. Привет французам! В принципе неплохо, по вкусу похоже на курицу, но цвет у мяса зеленоватый, и чуть заметно пахнет тиной. Интересно, у нас так же? Прежний я был очень осторожен в выборе еды и никогда не отваживался ни на какую экзотику, отчасти из-за аллергии, отчасти консерватизма. Сейчас я чувствовал себя более уверенным в плане здоровья. Но не все блюда кошачьего рациона я был готов пробовать. Надеюсь, ящериц тут не едят? Я видел на даче, как кошка ловила ящерку. Ох, нет, не стоит думать про такие вещи, особенно за столом. А ведь мыши, крысы да прочие грызуны наверняка ценятся местными гурманами. Ой, мама-кошка, роди меня обратно! Меня и обтирание тряпочкой да лоток с опилками коробили. Не буду рассказывать подробности сложного ухода за меховой попой, тем более речь про еду зашла.
С десертом совсем не повезло: в изящных креманках подали желе с бабочками и мотыльками. Мой аппетит тут же отбыл в дальние края, и я стал смотреть по сторонам. Огромная столовая предоставляла широкий простор для созерцания.
Эдика обихаживал беленький котик Мальков. Ему безумно хотелось дружить с родственником Императора. Эдуард был единственным из преподавателей, в фамилии которого присутствовал «хвост» — верный признак родства с Двухвостовыми. Мальков всячески пытался заслужить расположение Эдика. Над этими потугами хихикала в кулачок почти вся учительская, но открыто не высказывался никто, поскольку ходили слухи, что белый — незаконнорождённый сын одного из видных деятелей министерства просвещения. Ох уж это министерство, обожающее устраивать преподавателям пакости разных масштабов! Вообще, почти все служащие академии попадали на свои должности по протекции сверху, совсем случайных котов и кошек тут не было.
Мысли вернулись к таинственной книжечке. Получается, страсти в учебном заведении кипят недетские. Я принялся внимательно следить за присутствующими. Заметил, как молодой преподаватель магического права передал салфетку с запиской одной из классных дам. О, а вот тут взаимная лямур-мур-мур! Её хвост чуть коснулся его бедра. Я усмехнулся в усы. Ханжеские запреты едва ли кого-то останавливали от любовных страстей. Скорее наоборот. Этим было непросто: оба очень держались за свои должности в академии, а за шуры-муры могли уволить без выходного пособия. Интересно, история этих влюблённых нашла своё отражение в книженции, и как они зашифрованы?
Классные дамы пристально следили за поведением пансионеров за столом. Прегрешения тут же фиксировались в специальных тетрадях. Нелегко быть кошачьим подростком! Вот одна из дам отругала за излишне громкую беседу своих подопечных, а инспектриса накарябала замечание, с раздражением нажимая на карандаш.
Наблюдая за этим, я вспомнил какой-то детектив, в котором пытались разгадать, что было на вырванных страницах блокнота по оттиску на сохранившихся листах. Быстро покончив с едой, я потыгыдымил в свою комнату. Пошкрябал грифель карандаша, чтоб получить цветной порошок. Растёр его на первом чистом листе. Весь перепачкался, даже на нос попало. Расчихался так, что усы чуть узлом не завязались. Тьфу ты, горе-кот! Пришлось бежать за водой и отмываться. Потом утащил из кладовки одёжную щётку и долго чистил сюртук. Хорошо, что местным котам Бастет пальцев отсыпала, а то вообще караул. В общем, намучился я страшно.
Касательно записей. Разобрал только: «Красавчик», «подлил», «в столовой». Я вспомнил Бориса и его манипуляции с кружкой. Наверняка это он! Автор записок — тот ещё шутник — называл учителей «от противного». С точки зрения котов, совсем бесхвостый бедняга — настоящий урод. Значит, вчерашняя попытка напоить меня какой-то дрянью была не первая!
Конечно! Седьмой день! Связанный с кучей суеверий. Он считался настоящим началом года (мол, первые дни ещё находятся под влиянием прошлого), было принято в этот день загадывать желания и строить планы на обозримое будущее. Официально власти не поддерживали подобные верования, но традиционно объявляли день выходным. Специальные службы не проводились, но священники охотно давали своё благословение всем заглянувшим в храмы. Ходили слухи, что в седьмой день даже неодарённые способны к магии, а также бытовало убеждение, что именно в эту дату стоит отбросить страхи да сомнения и исполнить давние замыслы. А Борис решил избавиться от ненавистного Кошанского…
Не осознавая своих действий, я подбежал к джутовому столбику и стал возбуждённо точить когти. Мои уши прижались к голове, бобочка пониже спины нервно ходила туда-сюда; будь хвост полноценным, он бы лупил меня по бёдрам. Вместо столбика мне представлялся подлый Борис. Так! Нет! Всё равно непонятно, что произошло. Если б гнусная тварь отравила Кошанского, то должно было погибнуть тело, а не сознание. Хотя… я вспомнил, как меня вырвало в уборной. Вполне возможно, мутило меня не только от эмоций. Пусть не смертельный яд, а какая-то психотропная фигня, чтоб дискредитировать Василия. А обернулось всё таким странным образом.
Я отошёл от когтедралки — отличная штука для снятия стресса. Итак, мог ли Борис отважиться на убийство? А фиг его знает! Коты только на картинках миленькие, а по сути — злобные хищники. Димон не раз возвращался от бабушки с располосованными руками. Да и люди не лучше. В тутошней психологии мне копаться пока рано. Понятно одно: нужно быть очень осторожным и бдительным. Хорошо бы выяснить, кому принадлежит книжка, как она оказалась в учительском буфете и кто выдрал листы.
Вторая версия лампочкой зажглась в моей башке. Я снова вцепился в столбик. А вдруг эта запись касается Валерьяныча? И Красавчик подлил яд ему? Прям остросюжетный детектив «Следствие ведут котики».
Было бы неплохо узнать, кому принадлежит книжечка. В раздумьях я покружил по комнате, потом мявкнул «Эврика!» и перекопировал через оконное стекло пару страниц записей как образец. Спрятал в укромное местечко оригинал и направился в методкабинет. Там были всякие папки с учебными планами педагогов. Сравню почерки и, надеюсь, отгадаю таинственного «Большого брата».
Часы пробили девять
