Василий Кошанский. Здравствуй, мир! - Фохт
От кошачьей каллиграфии зарябило в глазах. Не у всех учителей был хороший почерк. Некоторые были весьма небрежны, а кое-кто писал с орфографическими ошибками. Ай-яй-яй! Пролистав папок десять, я взял бумаги Семена Валерьяновича. И даже не очень сильно удивился, обнаружив, что скрытым дятлом был именно он. Интересно, товарищ шпионил из любви к искусству, по чьему-то поручению или промышлял шантажом? В любом случае конец соглядатая вполне предсказуем.
Хорошо бы установить, кто вырвал последние странички: убийца — или кто-то воспользовался смертью фискала? Мне вспомнился детектив, где жертву одновременно и отравили, и закололи. Желающих прибить было несколько. А что, может, очередь стояла Масянского прихлопнуть…
Я быстренько убрал всё на место и вышел из методкабинета. В кармане нащупал бумажку, переданную мне Котёночковым. Чёрт! Я уставился на формулу. Мне же надо не в сыщика играть, а клепать магическую хрень. Ругнувшись, я галопом помчался в библиотеку. Когда влетел в малюсенький кабинет, весьма похожий на комнатку в архиве, в голове моей что-то щёлкнуло. Я нашёл ошибку в формуле. Сложно объяснить, как мне это удалось. Наверное, подсознание, которое вело меня и на лекциях, сейчас подсказывало правильную запись.
— Мои извинения за опоздание! — поклонился я всем сразу и подсел к Котославу: — Кажется, я нашёл закавыку в расчётах.
Обе наши головы склонились над записями. Руководитель группы Старокотов на всякий случай выглянул за дверь, хотя в этот коридор редко кто заходил:
— Хорошо, обсудим новую главу диссертации Василия Матвеевича, — громко произнёс он и повернул ключ в замке, затем поставил магическую защиту от «слишком чутких ушей».
— Ох, ребятки, сдюжить бы наконец. Почти год бьёмся.
До полуночи мы рисовали чертёж. Большинство кошачьих артефактов имели форму шара, различались размер, цвет и магическое наполнение, которое как раз и требовало расчётов и чертежа.
— Мы завтра же приступим к созданию, — пообещал наш «Кулибин», он же специалист по практической магии Щукин. Он очень воодушевился, хотя последнее время пребывал в миноре. Старокотов обещал, что в случае успешного завершения проекта Щукины вернут себе графский титул и фамилию Котишкины, потерянную пять поколений назад. Графские титулы сулили всем участникам, включая меня. Титул отца — князя Кошанского — я унаследовать не мог из-за отсутствия магии и хвоста. Один недостаток династическая комиссия, учитывая древность рода и богатство семьи, мне бы простила, но два сразу — увы! Тем более теперь, когда канцлером Великой Котовии был Мурлынов.
Глава 4. Враг номер один и не только
На нашем этаже было уже совсем темно и тихо, когда мы с Котёночковым, подсвечивая себе переносными лампами, формой напоминающими керосиновые, добрались до дверей спален.
— Спокойной ночи! — одними губами пожелали мы друг другу и скрылись каждый в своей комнате.
Моих сил едва хватило стянуть с себя сюртук и штаны и кое-как поместить их на вешалку. А дальше я рухнул в постель и проснулся только от противного утреннего звонка. Хотелось поймать и придушить того, кто придумал такую побудку. Минут десять я понежился под одеялом, слушая, как хлопает то одна, то другая дверь. Я мог сегодня прийти на завтрак чуть позднее, поскольку мой трудовой день начинался со второго урока.
Яркое солнышко пробивалось даже через плотные шторы. Весна вступала в свои права. Я не особо любил это время года: обычно у меня обострялась аллергия, приходилось соблюдать повышенную осторожность, а от любых антигистаминных в марте-апреле меня жутко клонило в сон, хотя другие пациенты на это не жаловались. Обидно, что глаза слипались именно днём, а ночью мне не спалось, даже если я принимал те чёртовы препараты поздно вечером. Сейчас в кошачьем теле я чувствовал себя вполне комфортно, если не считать зуда в кончиках пальцев и ощущения странного тёплого шара в груди. Но это было куда приятнее моего весеннего самочувствия. «Бедняга Василий Матвеевич!» — опять пронеслось в голове. Если он попал в Кошкина, то проклянёт весь род до сотого колена. Моя прошлая жизнь покажется ему скучной и даже убогой. А уж когда он узнает, что кошки у нас домашние питомцы!.. Да для него и человеческое тело — нечто инопланетное и, скорее всего, уродливое: ни хвоста, ни меха. Я вскочил с постели, чтобы отогнать эти мысли. Мне становилось не по себе, когда я задумывался об обмене сознаниями. Хотя другая версия была ещё неприятней…
Пока я неплохо справлялся с ролью Василия Матвеевича, но расслабляться нельзя ни в коем случае. Я уже ловил пару раз излишне задумчивый взгляд Эдика, обращённый ко мне. Не попасть бы впросак во время следствия. Вдруг магия позволяет почуять чужака? При этом я ещё и изнывал от любопытства: кто ж отправил на тот свет Валерьяныча? Хотя вроде бы меня это дело не касалось. Сопутствующий недостаток кошачьей натуры? Прежде я был весьма равнодушен к жизни других людей: никогда не прислушивался к сплетням на работе, не следил за «звёздными» новостями или скандальными ток-шоу. По воспоминаниям, и Василий Матвеевич не отличался любознательностью, если это не касалось работы. Почему же попадание в кошачье тело разбудило во мне такой интерес к этому миру? Ещё одна загадка.
Я принялся не спеша одеваться и тут заметил у когтедралки какую-то пуговку. Её точно не было раньше, когда я давал выход стрессу. Ох, неспроста всё это! Пришлось в ускоренном темпе завершать свой туалет. Приведя себя в надлежащий вид, я решительно направился в административное крыло, чтобы разыскать следователя, уверенный, что та пуговица — подлая подстава.
На ловца и зверь бежит. Я не успел далеко отойти от своей двери, как показался знакомый черный дознаватель.
— Доброе утро! Как раз хотел к вам обратиться, — пошёл я ему навстречу. Он несказанно удивился.
— Я вчера весь вечер был занят в методкабинете и библиотеке. А у меня кто-то побывал. — Я провёл мохнатого представителя закона в комнату и указал на пуговку на полу. — Раньше этого здесь не было.
Следователь пристально посмотрел на меня, потом склонился над находкой:
— Интересно, — протянул он, поднимая вещицу.
«Значит, до отпечатков пальцев ещё не додумались, — я посмотрел на свои подушечки пальцев, — подсказать потом? Устрою прорыв в криминалистике».
— Вы знаете, откуда это? — строго спросил меня чёрный кот.
— Нет, хотя могу предположить.
— И?
— Пуговка Семёна
