Слияние - Инди Видум
За одной змеей последовали еще три. Двух приголубил Матвей, одну — Василий.
И опять наступило затишье. Мы шли, но больше ничего и никого не находили. Наверное, стоило удалиться от границы зоны подальше: бытовало мнение, что зимние твари куда чувствительней к границе, чем летние, и не любят к ней приближаться. Пока что все доказывало правоту этого утверждения.
Демин посмотрел в сторону границы, потом — в противоположную сторону. Задумался, но все же решил не рисковать и знаком показал, что возвращаемся по своим следам к тому же месту, где входили.
Казалось, что неожиданностей больше не будет, как вдруг совсем рядом с тем местом, где мы проходили, снег словно вспух, явив огроменного монстра, будто сотканного из того же снега. Выделялись только горящие красным глаза и черные мощные когти. А еще пасть. Зияющий багровый провал, обрамленный белоснежными зубами.
Все это впечатляло. Настолько, что захотелось развернуться и рвануть к границе, благо она находилась совсем рядом. Но тварь обладала мощными ментальными способностями, которые пробили не только артефакты, но и мою личную устойчивость к менталу. В голове зашумело, вынеся оттуда все мысли, кроме одной: «Нужно идти прямо к ожидающему нас монстру». И если я еще чувствовал некую неправильность этого действия, то мои спутники безвольными куклами заскользили к глотке.
Признаться, мне пришлось собрать все силы, чтобы не последовать их примеру, а собрав — не развернуться и не рвануть к границе. И никто бы меня не осудил, поскольку встреча с матерым сугробнем обычно заканчивалась плохо.
Но вместо того чтобы удрать, я, уже чувствуя, как из носа потекла кровь, принялся кастовать Искру. Получалось плохо, медленно, я боялся не успеть. Возможно, поэтому отправил заклинание меньшей мощности, чем мог. Зато в приоткрытую от предвкушения пасть.
Это сбило влияние сугробня на моих спутников. И в дело сразу включился моментально опомнившийся Тихон, отправив разрывной болт тоже в глубины пасти. Один, потом еще один и еще.
Его болты перемежались моими заклинаниями. Я отправлял то Теневую стрелу, то Искру. Внутри сугробня уже давно должна была получиться каша, но, тем не менее, он не просто еще двигался, а двигался весьма шустро. Только пасть почему-то не захлопывал — наверное, мы там внутри все-таки что-то нарушили, вот и не функционировало как надо.
От удара огромной когтистой лапы я еле увернулся и рубанул по ней топориком, хотя и видел чуть раньше, как отскочил топорик Матвея. Мой же топорик, столько раз меня выручавший, в этот раз тренькнул и разбился на несколько осколков, отчего я сразу вспомнил описание твари, где говорилось о почти полной невосприимчивости к механическим атакам. Вообще, шкура отличалась повышенной устойчивостью и к магии — ею тоже было бесполезно бить. Оставались глаза и открытая пасть, куда мы с Тихоном старательно отправляли все новые и новые убойные штуки.
Совсем скоро болты у Тихона закончились, и осталась только моя магия, которой я тварь и додолбил. После чего буквально рухнул в снег, хватая ртом воздух. Все-таки нехило побегать пришлось, хоть и на лыжах. Лицо горело, я зачерпнул горсть снега и протер. Снег окрасился алым. Нелегко мне далось противостояние с ментальной тварью.
— Твою мать! — завопил Василий. — Сугробней здесь вообще не должно быть. Не должно. — Он стащил с головы шапку и в сердцах бросил ее в снег. — Сходили на прогулку, твою мать!
— Не ори! — рявкнул Демин. — Артефакт я включил, но все равно не ори зазря. Вона, Тихон не орет, хотя все болты спустил.
— А че делать-то было? — удивился Тихон. — Помирать молча?
— Не, все правильно сделал, — заявил Демин. — Здеся экономия не нужна. Подохнем ни за что ни про что. Петр, незаметность активируй — не надоть нам более такого счастья, одного сугробня за глаза. Чет я себя уже чувствую старым для таких подарочков-то.
— Не ты один, Егор, не ты один, — хохотнул Матвей. — Эту погань мало че берет. Ежели бы не Петр, мы б уже переваривались. Его добыча.
— Потрошите, — выдохнул я. — На всех делим.
— Половину — тебе. И все кристаллы, что набили, тоже тебе, — заявил Демин. — Таперя болтать прекращаем. Нама шкуру еще снимать. Шкура большая, у меня зелья может на нее не хватить.
— У меня с собой есть, если что, — вспомнил я.
— Эт хорошо, — обрадовался Демин. — Матвей, шкуру сдерешь?
— Смотреть надобно.
Шкура не резалась совсем ничем. Пришлось ее снимать как бы изнутри, выворачивая наружу, для чего понадобилось вырубать куски из сугробня, причем Демин следил, чтобы ничего полезного не повредили. Мясо в твари было мусорным, но сердце, печень, селезенка, мозги шли в дело. От мозгов, правда, ничего не осталось: то ли болты Матвея, то ли мои заклинания превратили содержимое черепной коробки в кашу. Кашу эту Демин на всякий случай тоже собрал в контейнер — авось удастся продать, пусть и по цене пониже. Заодно собрал россыпь кристаллов, которые на удивление не пострадали. Кристаллы он молча вручил мне, как и те, что нашлись в сердце. Добытые из других передал раньше.
Места для меня при разделке не было. Я поискал обломки своего топорика. Нашел. Восстанавливать там было нечего: сковать новый из кусков я смогу, но смысл? Металл там самый обычный, а улучшения ушли вместе с порчей оружия. Топорика было жалко, но у меня была схема в активе, так что я мог сковать себе сам новый. Раньше не занимался — этот меня полностью устраивал. Я все-таки ближним боем участвую, только если припрет, в основном луплю издалека.
На снятую шкуру ушло и зелье Демина, и мое — такой она оказалась безразмерной. После потрошения туши Демин сразу скомандовал на выход из зоны, куда мы направились кратчайшим путем, волоча за собой шкуру, которая была хоть и легкая относительно своих размеров, но слишком объемная.
— По краю опять прошлись, — заметил Матвей, когда вышли из зоны. — Ежели б не Петр, там и остались бы.
— Эта линия всегда считалась безопасной, — ответил Демин. — Совсем близко от границы-то.
— Скока такая шкура
