НеТемный 8 - Александр Изотов
Это вещание сильно отличалось от связи с цербером и требовало гораздо больше концентрации, чтобы не пускать врага к себе в разум слишком глубоко.
«Ты — Тёмный Жрец из Межемира?» — спросил я.
«Быть может».
«И как тебя звать?»
«Предпочту скрыть это, ведь наслышан я о твоём везении».
Я лишь вздохнул. Да, если б я знал, кто именно мне противостоит, было бы полегче. Меня раздражала его излишняя осторожность — мне как-то больше нравилось, когда мне противостоят тупые враги.
«Дайю!» — мысленно крикнул я, пытаясь связаться с девчонкой, — «Дайю, это я, Малуш!»
Я знал, что она меня слышит… Но принцесса не отвечала, и я чувствовал волны её обиды на меня. Обиды тёмной и злой, давно переросшей в жгучее желание мести.
«Дайю», — повторил я.
«Не ответит она, пока не позволю я, потому что она — ученица хорошая. Кровь бросская, капля по капле в другие народы вброшенная, истинные таланты создаёт, и Дайю Куо — не исключение.»
«Ты…» — прохрипел я, чувствуя, как теряю контроль, — «За то, что сделал с ней…»
«А это сделал я? Сделал это ты. А со мной рядом она по желанию собственному. Ведь так, госпожа Куо?»
«Ты бросил меня!» — в мой мозг ворвался голос девчонки, который сразу же достал до самых глубин моей души. У меня сжалось сердце.
«Прости, Дайю», — вырвалось у меня, — «Но мы здесь… И Лука, и Креона, и даже Виол. И ты здесь, и теперь мы можем всё исправить».
«Ты знал, что я не хочу в Лучевию!» — бросила ледяным тоном Дайю, но её голос сорвался, — «Ты обещал меня учить!»
Я услышал слегка разочарованный вздох Тёмного Жреца. Кажется, он переоценил стойкость ученицы.
Фигура Дайю на холме тут же подёрнулась, превратившись в тёмный сгусток, а потом она исчезла в портале. Жрец явно решил не рисковать и не проверять её верность, а отправил далеко, хотя магия порталов всегда сжирает много энергии.
— Дайю! — крикнул я.
«Ушла она. Но прав ты — вы здесь, и теперь исправить всё можем».
Пламя от взрыва уже погасло, но оно испарило весь снег в округе, поэтому поднялся густой туман, так необычно пахнущий гарью. Сверху снова стал безмятежно падать снег, будто и не было тут только что колоссального взрыва.
Я уже не видел никого на холме сквозь белую пелену, но прекрасно слышал Тёмного Жреца. Сняв с нас щит, я закрутил головой, чувствуя нарастающую тревогу…
«Пока был вознёй ты занят в Троецарии с другими Жрецами, наблюдал я. Не привык сражаться с противником незнакомым я, поэтому к битве нашей готовился тщательно».
— Громада, — прошептал побледневший Виол, — Щит!
Я тут же, не задумываясь, снова окутал нас куполом… А потом прилетела новая взрывная волна, только теперь со стороны холмов. Не было огня, лишь били в пелену остатки сгоревших сосен, но я едва удержал наше прикрытие. Снесло даже обугленную древесную стену, созданную Лукой.
До меня не сразу дошло, что взрыва в реальности нет. Этот адский бард всего лишь играл музыку этого самого взрыва! Смердящий свет!
Но вот атака прекратилась, и я с облегчением опустился на одно колено. Защиту я не снимал, и без нагрузки на магию пока что отдыхал.
Музыка Тёмного Жреца разогнала весь туман, и теперь я мог лицезреть его на дальнем холме — он стоял, прижимая флейту-посох к губам. Все возвышенности вокруг, кстати, облысели, и там, где были леса, теперь торчали лишь обгоревшие пни.
— Малуш, — Креона показала пальцем на дорогу к Храму.
Там показалось множество силуэтов, увенчанных копьями и флагами. Хладоградское войско вернулось и теперь стояло — медленно кружащийся снег падал на наплечники и шлемы шеренг, не сводящих с нас глаз.
Медленно выдохнув, я стал готовить себя к последней битве… Вот только надо как-то о мальчишке позаботиться, он тут на самом деле ценнее всех нас, вместе взятых.
— Виол, — прошептал я и, наклонившись, начертал на грязном снегу: «Он не должен услышать».
Вышло коряво, по-варварски, я сам с трудом разобрал, что понаписал, но бард, как ни странно, понял.
— Попробую. Хотя этот горлопан всё вокруг засрал своей бесталанной трескотнёй! — бард послушно кивнул и, вдохновенно зажмурившись, воздел пальцы над струнами.
Тут же его музыка словно ударилась в какое-то препятствие, как раз за нашим щитом. Отскочивший звук мотнул голову ахнувшему Виолу, и у него потекла кровь из носа.
— Ну, нет, ослиный крик! — процедил тот сквозь зубы, — Музыку Маюна тебе не переиграть.
Сморщившись, он снова ударил по струнам, и снова в него прилетел ответный удар, отчего у Виола с явным хрустом сломались пальцы. Но тот даже не обратил внимания и продолжил играть.
Зазвенела звуковая волна вокруг нас, и я впервые будто бы узрел наяву бардовскую стихию. Она явно была родственной воздуху, потому что обитала в нём… Воздух гудел и вибрировал, искажаясь прозрачными складками, и музыка барда с огромным усилием сдвигала нависшую над нами звуковую тучу Тёмного Жреца.
— Лука, — тут же прошептал я, — Снова сможешь создать деревянный купол? — я склонился, пытаясь дальше объяснить, что хочу от пацана.
— А ещё могу дядю того ослепить, — прошептал тот.
— Громада, я долго не выдержу, — трясущимся голосом прошептал Виол. Его пальцы кровоточили, а из глаз, носа и ушей текла кровь.
Смердящий твой свет! Я тут же склонился над Лукой, повторяя ему на ухо то, что он должен сделать. И едва я успел изложить мальчишке суть плана, как обессилевший Виол упал ничком в землю. Креона еле успела его подхватить.
Я, не снимая окружающего нас щита, встал на дороге, прикрывая спиной своих спутников.
«Думаешь ты, придётся с ними сражаться тебе?»
Я лишь промолчал. Да ничего я вообще не думаю, а действую по самой надёжной бросской стратегии… Бью первым, а дальше импровизирую. Или получаю удар, а потом импровизирую.
«Но полезные идиоты эти не для того мне были нужны», — засмеявшись, сказал Тёмный Жрец, — «Очень хочется узнать мне, догадаешься ли ты, какое у задачи этой решение? Одна сотня овец жертвенных здесь, другая сотня там».
У меня округлились глаза… Да твою ж мать-Бездну!
Я сразу понял, что он имел в виду. Этот Тёмный Жрец оказался гораздо
