Карт-бланш - Света М.
— А если бы это были студенты? — зашипел на него Руфус, увидев, что камень, которым он стучал, обуглился.
— Постоянная бдительность! — показушно рявкнул Аластор, а потом спокойно добавил: — Я их предупредил, что тревожить меня может быть чревато, и лучше присылать сразу патронус. Зачем пришел?
— Спросить.
— Спрашивай, — Аластор указал Руфусу на кресло, а сам сел на небольшой диванчик, неловко отставив протез.
— Ты не хотел бы восстановить здоровье? Вырастить ногу… Глаз… Нос… Снять проклятия, которые, я уверен, мучают тебя.
Грюм отвернулся, потянувшись за бутылкой «Огденского», пряча боль, которая промелькнула на лице. Восстановиться?.. Да это была его заветная мечта, но Альбус в своей идиотской упертости сделал его пугалом, но не позволил… Как и Августе Лонгботтом… Сволочь он, хоть и соратник.
— Ты же знаешь…
— Аластор, с Мунго снимают ограничения на применение темной и кровной магии. Министр уже подписал указ, о нем официально объявят в понедельник, но «Пророк» напечатает об этом уже завтра. Так что ты можешь, как законопослушный гражданин, обратиться в госпиталь и получить весь спектр лечения. Тем более я это точно знаю, сейчас там временно находится целительница из Европы, которая детей в Хогвартсе лечила, может, и к тебе снизойдет, если повезет.
Искусственный глаз Грюма бешено вращался, а на лице отчетливо читалось изумление. Поверить в то, что наконец-то в Мунго начнут лечить реальные болезни и снимать проклятия, а не беспомощно разводить руками, поразило до глубины души.
— Я пойду завтра, иначе потом не пробиться будет, — кивнул Аластор, — спасибо, что предупредил.
— Не за что, — ответил Руфус, поднимаясь, — я домой.
— Даже не выпьешь со мной? — хмыкнул Аластор.
— Исцелишься, и мы напьёмся в хлам, а сейчас тебе лучше лечь спать, чтобы завтра с самого утра…
— Да-да, — кивнул Грюм, запирая дверь за главой Аврората. Он не мог поверить в то, что, может быть, уже совсем скоро сможет спать без зелий, которые принимал в огромном количестве, чтобы хоть ненадолго снять боль в теле и которые почти не действовали уже.
* * *
В кабинете сеньора Неро стол был завален древними фолиантами, в которых он искал ответ на вопрос: как Блэк проник на территорию его виллы, так, чтобы не потревожить охранку, и остался при этом жив? Мысль проникнуть на территорию Блэка и оставить подарочек он пока отложил. Как-то не получалось у него придумать годный план, а позорить себя неудачными попытками он не желал, хватило и того, что его домовой эльф засек. А вот разгадать загадку…
— Милый, — Лучана вошла в кабинет, отвлекая мужа от раздумий, — чем занят?
— Думаю, bella, думаю, — он притянул ее к себе на колени, обнимая за талию.
— О чем? — спросила она, перебирая его смоляные волосы пальцами.
— Я говорил тебе о подарке от Блэка?
— Говорил, — тряхнула она кудрями, — но я так и не поняла, на что ты злишься.
Она никак не могла взять в толк, почему Джакомо так разозлился. Подарок был неопасный, никто не пострадал.
— Я не злюсь. Вернее, уже не злюсь. Теперь я переживаю, mio cuore[11], — он упёрся лбом в её плечо.
— О чем?
— О том, что в нашей охранной системе есть огроменная дыра, — Джакомо скользнул ладонью по ее пока еще плоскому животу, чувствуя подушечками пальцев биение жизни в ее чреве. У него было много родственников, племянников, внуков, правнуков, праправнуков, но вот детей… Единственный сын давно умер, а других ему до этого момента боги не давали. Беременность Лучаны заставила паранойю поднять голову, а бесследное вторжение Блэка стократ увеличило ее.
— Ты нашел ее? — спросила Лучана, переплетая свои пальцы с его.
— Нет, — Джакомо сокрушенно помотал головой, — не нашел.
— Так, может, ее и нет? Просто у того Блэка есть какой-нибудь специфический талант или уникальный артефакт?
Бывает такое, что разрозненные фрагменты в какой-то момент вдруг складываются во вполне понятную картину. Вот и у сеньора Неро всё внезапно сошлось. Он же знал, что крестником Блэка является последний Поттер. Джакомо точно знал, что у Поттеров хранился один из даров Смерти — мантия-невидимка. Что стоило Блэку одолжить ее у крестника? Правильно, ничего. А под этой мантией мимо Госпожи незаметным пройти можно, не то что сквозь его охранки.
— Amore mio[12], ты удивительная, — Джакомо прижал к себе жену, облегчённо выдыхая. Разгаданная загадка сняла с его плеч огромный груз, который давил на него последнее время.
— Ты догадался? — спросила она, улыбаясь.
— Да, — кивнул Джакомо. — Я позже расскажу тебе, а сейчас нужно спланировать визит к родственникам.
— Опять будешь пробовать пробраться в Блэкхаус? — Лучана недовольно наморщила носик, ей не нравилась зацикленность мужа на этом Блэке.
— Нет, на этот раз всё будет официально. Напишу письмо, дождусь приглашения и схожу с ответным визитом, — Джакомо тряхнул головой, легко улыбнулся и вызвал Паоло, чтобы, не мешкая, написать письмо. Корзину с вином и сырами стоило дополнить свежими фруктами, чтобы не идти к родственникам с пустыми руками.
* * *
Если бы Дамблдор умел плеваться едким ядом или какой-нибудь концентрированной кислотой, то прожег бы в полу своей палаты дырищу до лондонского метро, не меньше, а то и до гоблинских катакомб достал бы. Такой привычный «Ежедневный пророк» привел его в неописуемое бешенство!!! Ох, если бы ему сейчас палочку в руку! Но, увы, ни руки, ни палочки у него не было, а «Пророк» вот он. Бесит! И патронуса не наколдовать, чтобы вызвать Фаджа и натянуть ему котелок на жо… Чтобы вправить ему мозги. Гляди, что удумал! Разрешить в Мунго темную и кровную магию, хорошо, что до некромантии дело не дошло. Еще и статья напечатана на первой странице, точно не пройдет мимо читателей. Дамблдор представил себе толпы народа, ринувшиеся в Мунго и требующие кровавых ритуалов от колдомедиков, и содрогнулся. Не бывать этому. Негоже, чтобы каждый кто ни попадя пользовал такую магию себе в угоду. Не бывать! Дамблдор глянул на свою перевязанную бинтами культю и решил, что, как только ему вырастят руку, так он сразу запретит этот дурацкий закон! И Визенгамот точно будет на его стороне!
Поплевавшись на дурацкую статью еще раз, Альбус решил развеять ум и успокоить нервы чтением остальных статей. Опус о новых сладостях в кафе у Фортескью вернул обычное благодушие, а мысль, фоном крутящаяся в мозгах, о том, что можно будет на законных основаниях вернуть руку, согревала душу. Он уже радостнее листал газету, когда открыл
