Загнать валькирию - Константин Лучезаров
— Говорите. Секунду назад шансов было бесконечно меньше.
— Меридан погиб как герой, — сказал Вистест. — Гибель в неравном бою при выполнении боевой задачи — считается подвигом в империи. Флот ушёл — задача выполнена. Последнее сообщение с его корабля гласило: «Системы разрушены. Остаюсь». Жуки пленных не берут. Годовой срок ожидания истёк. Если вы… как его вдова… подадите прошение о признании его смерти в бою и внесении имени в Великую Книгу Славы Витаиспои…
Он сделал паузу, и в его глазах читалось, что он говорит о чём-то невероятном.
— По законам Империи, жена и дети национального героя получают пожизненную пенсию и личную опеку императорского дома. Ваш семейный очаг и титул становятся неприкосновенны, независимо от правил Сатии. Образование детей — за счёт казны. Правда, исключительно в кадетских корпусах.
— Что мешает? — спросила Виктория, чувствуя, как в груди загорается первый за долгое время крошечный, жадный огонёк надежды.
— Бюрократия Витаиспои, — выдавил Вистест с такой гримасой, будто говорил о чумной язве. — Это как… сто боевых жуков против одного безоружного. Документы, комиссии, печати, свидетельства, проверки на лояльность, взятки… Система создана, чтобы ничего не делать. А мы просим её сделать исключение для ландинки, вдовы с другой планеты. Они из принципа будут филонить.
Виктория посмотрела на свою перебинтованную руку, потом подняла глаза на гиганта. В её взгляде не осталось ни ярости, ни страха. Была только холодная, абсолютная решимость, которую Вистест видел лишь у самых отчаянных командиров штурмовых групп, отправляющихся на верную гибель.
— Один к двадцати, говорите? — Она медленно улыбнулась. Это была не женская улыбка. Это был оскал. — Кап… Виктория Андреевна Тухонест готова порвать и двести жуков голыми руками. Лишь бы выбраться из этой чёртовой мышеловки. Что мне нужно сделать в первую очередь?
Вистест смерил её долгим взглядом. В нём было всё: недоверие, уважение, досада и даже тень того, что могло бы стать союзом.
— Первым делом, — сказал он, — вы моете руку и перевязываете её как следует. А потом мы с вами садимся и пишем черновик прошения. У меня есть кое-какие связи в Мемориальном Совете. Но предупреждаю: это будет ад.
— Я уже в аду, — тихо ответила Виктория, глядя на окно, за которым сгущались сумерки. — В окружении, под бомбёжкой. Пора начинать прорыв.
Интерлюдия. Заседание в нигде
Свет. Не слепящий, а густой, тягучий, словно патока из расплавленных звёзд. Он струился бесконечной рекой через не-пространство, унося в своих потоках обрывки мыслей, крики, слова и последние вздохи. В одном из завихрений этого светопадного потока зияла пустота — идеально круглая, как дыра, проткнутая в самой реальности.
Посреди пустоты находился зал судебных заседаний. Если это нечто можно было так назвать. Три кресла, сотканные из сплетённых лучей и сгустков тьмы. Стол, напоминавший разрезанный напополам чупа-чупс на тонкой палочке, уходящей в никуда. Три существа за столом. Рогатые, хвостатые и с крыльями, сотканные из движущихся лент света и струящихся полосок тьмы. Их формы мерцали, как плохая голограмма, но в этой нестабильности чувствовалась невероятная, отстранённая мощь очень важной шестерни в безразличном вселенском механизме.
Фоном отовсюду доносилась легкая музыка, напоминающая неторопливое течение воды.
Советник № 371 сидел в центре, его рога были чуть массивнее, а крылья сложены со строгой, почти геометрической чопорностью. Справа — Помощник № 244, чьи тенеподобные пальцы мелькали, выписывая в воздухе светящиеся строки отчётов. Слева — Помощник № 579, его форма была настолько размыта, что казалось, он присутствует здесь лишь на тридцать процентов — остальное внимание рассеяно по другим, не менее скучным процессам.
Перед ними, как на скамье подсудимых, висело бледное, пульсирующее световое пятно — сгусток отчаяния, обиды и каприза. Энергетический контур, записанный в деле как «Виктория Андреевна Тухонест (в девичестве Яропайская)». Или, для краткости протокола, — «Субъект Виктория Яропайская».
Советник № 371 взял предмет, похожий на молоток из сгущённого мрака и стукнул им по прозрачной поверхности стола.
Т-дыщ!
Звук, похожий на треснувший колокол, прокатился по пустоте, заставляя световой поток на миг замереть в судорожной ряби.
— Заседание Совета по Ненамеренным Инкарнационным Аномалиям продолжается, — голос Советника был лишён тембра, будто слова напрямую вколачивали в сознание. — Дело H-21/14-18 по заявлению С-77-Сигма, она же субъект «Виктория Яропайская». Рассматриваем запрос на аннулирование незаконного заселения в носитель T-889. Помощник № 244, огласите выводы по инциденту.
Помощник № 244, не отрывая пальцев от невидимой клавиатуры, заговорил монотонно, как прибор, считывающий штрих-код:
— Инцидент 445-Дельта. В секторе L-768 произошёл каскадный коллапс энергетических контуров (в обиходе — «душ») в результате масштабного боестолкновения. Система ретрансляции VT-342 была перегружена. Один из контуров, идентифицированный по остаточным сигнатурам как C-015-Тетта или «Виктор Таранов», был извлечен в аварийном режиме с критическими повреждениями матрицы стабилизации. Процедура полной очистки и переформатирования не могла быть завершена в отведённый тайм-слот — контур начал дезинтеграцию. В соответствии с протоколом «Красный Уровень», для сохранения целостности энергоструктуры было санкционировано экстренное размещение в ближайшем совместимом агонизирующем носителе сходного психо-энергетического типа. Таким носителем, согласно автоматическому логу поиска за 0.00036 секунды, оказался T-889, биологическая оболочка, зарегистрированная на субъекта «Виктория Яропайская».
Световое пятно — Виктория — дёрнулось и завопило. Её «голос» был визгливым диссонансом, царапающим умиротворённую мелодию светопотока:
— АГОНИЗИРУЮЩЕМ?! Я была ЖИВА! Я всё чувствовала! Как эта… это энерго- что-то там…, в меня влезло! Куда вы смотрели! Это вопиющее нарушение! Я ТРЕБУЮ немедленного изъятия! Мой дядя был лично знаком с самим…
Советник № 371 (перебивая, без повышения тона): С-77-Сигма. Носитель T-889 получил несовместимые с продолжением индивидуации повреждения при родоразрешении. Его показатели соответствовали критерию «агонизирующий» на 98,7 %. Ваше осознание было фрагментировано и не подлежало восстановлению в приемлемые сроки. Протокол «Красный Уровень» был применён корректно. Примечание: контур «Таранова», обозначенный как C-015-Тетта, после внедрения в носитель T-889 продемонстрировал нештатный эффект — стабилизировал носитель и прекратил процесс дезинтеграции остаточной матрицы С-77-Сигма. Это выходит за рамки типовых результатов. Есть ли у Вас, Помощник № 244, основания полагать, что данный дефект… — он бросил взгляд, похожий на смещение фокуса камеры.
Помощник № 244 (щёлкая языком, похожим на луч света): Подтверждаю. Матрица стабилизации контура C-015-Тетта повреждена. Процедура полной очистки и обнуления паттернов опыта сопряжена с риском полной аннигиляции энергоструктуры. Контур не проходил карантинный цикл и был загружен в носитель в неформатированном, «загрязнённом» состоянии. Данное действие является прямым нарушением параграфа 1 «О чистоте и подготовке носителя».
— Вот видите! Уничтожьте его! — взвизгнуло пятно.
Советник № 371: Нарушение зафиксировано. Однако, протокол «Красный Уровень» имеет приоритет
