О бедном мажоре замолвите слово 2 - Виталий Сергеевич Останин

Переведя взгляд на Завьялова, я дружелюбно ему улыбнулся. Граф сидел, опустив плечи, взгляд его выражал полное понимание того, что сейчас произошло. А еще брезгливость и отвращение к подельнику.

— Какой же идиот, — обречённо выдохнул он. В этих словах был приговор всему их шаткому альянсу.

— Согласен. Но вы выглядите вполне трезвомыслящим человеком, Петр Николаевич.

Завьялов невесело усмехнулся.

— Я так понимаю, что у вас ко мне есть предложение, Михаил Юрьевич? Чего вы хотите?

— Сотрудничества, граф. Полного и безоговорочного, как капитуляция Третьего Рейха… Упс, пардон, не с той оперы текст. Короче, вы даёте показания против Колодина, против Зубова и всех участниках махинаций с землями и дуэлями, о которых знаете. В обмен я не стану привлекать вас к ответственности публично. Вы, безусловно, пострадаете, и понесёте ответственность за содеянное, но ваше имя публично не будет опозорено.

— И все?

— Помилуйте, даже этого много! Но я добрый, и если вы сэкономите мне время, то я готов немного поступится своей принципиальностью.

Завьялов молчал несколько секунд. Взвешивал, прикидывал, рассчитывал. Я же просто ждал, немного нервничая, но не показывая этого. Сидел, покачивал ногой, улыбался. Будто бы не блефовал, а был полностью уверен в контроле ситуации.

— Петр Николаевич… — прервал молчание графа его охранник. Как бы намекая, что они, если что, костьми лягут, но не допустят.

— Всё в порядке, Павел, — тихо отозвался Завьялов. Повернулся ко мне, кивнул. — Я согласен на ваше предложение, Михаил Юрьевич.

Только тогда я перевёл взгляд на охранников графа. И увидел, что под их ногами из пола вырастают крохотные острия поблёскивающих льдом игл. Некоторые, насколько я мог заметить, и ботинки бодигардам пробили, покалывая ступни. Вон чего они такие смирные все это время были. Понимали, что на колья их поднимут быстрее, чем они щиты поставят.

Влад, конечно, монстр. Сила Воина (в сравнении с Ветеранами и далее по списку, конечно), не слишком велика для одарённых, но вот филигранное ею владение — внушало. Подготовленная «казнь», две сосульки, одну из которых он только недавно убрал, и щит. Все это — одновременно. С обеспеченным мною временем на подготовку, но тем не менее.

Кажется, я только что нашел себе наставника по контролю. Который сможет меня подтянуть, не делая мой недуг достоянием общественности. Осталось уговорить.

— Забери оружие у охраны Петра Николаевича, — попросил его я. — Проводи их на улицу и вызови скорую. А мы пока побеседуем с господином графом.

Когда мы остались в кафе одни — бармена Влад тоже вывел подышать свежим воздухом — я выложил на стол телефон с демонстративно запущенным диктофоном. И улыбнулся.

— Итак, Петр Николаевич. Где и при каких обстоятельствах вы познакомились с графом Зубовым?

Глава 25

Начальник УВД Красноярской губернии полковник Игорь Андреевич Фурсов только что вернулся с обеда. Попросил секретаршу Лидочку сделать кофе, подмигнул ей со значением, чтобы хорошенькая, но очень уж глупенькая брюнетка, поняла всё правильно. Прошёл через кабинет, направляясь в расположенную за ним комнату отдыха с мягкими диванами и одним особенно удобным креслом. Но не успел даже открыть дверь в смежное помещение — за спиной хлопнуло и торопливый и какой-то по-баби перепуганный голос подполковника Канарина, его первого заместителя, выдал:

— Игорь Андреевич, у нас ЧП!

В первые две секунды, Фурсов хотел наорать на подчинённого. Врывается тут после обеда, орёт. Какое ЧП, к чёртовой матери! Обед едва закончен и Лидочка вот-вот принесёт кофе…

На третью дошло.

— Докладывай! — жёстко произнес он, меняя маршрут и направляясь к рабочему столу.

Канарин тут же начал нести какую-то несусветную дичь. С его слов выходило, что группа «грифонов», во главе со своим командиром, подполковником Егоровым, отправилась на плановые учебные стрельбы на ведомственный полигон. А потом как-то оказалась в лесу в десяти километрах в стороне от нужного места, и провела задержание нескольких десятков вооружённых людей. Которые оказали сопротивление, вынуждая спецназовцев открыть огонь на поражение. Жертвы, довольно много жертв. Куча раненых, скорая…

Фурсов потряс головой — сказанное плохо в неё укладывалось. По правде сказать — вообще отказывалось это делать. Но опыт и выдержка сумели не дать сорваться. И задать первый из вопросов спокойно. Почти.

— Какого хрена, Леша? — произнёс полковник лишь слегка повышенным тоном. — Ты что, пил, что ли, на обеде?

— Никак нет, Игорь Андреевич, — отмахнулся Канарин. — Я пока мало что понимаю, доклады поступают прямо сейчас… Началось всё с того, что позвонил Жданов и спросил, как оформлять тех, кого в изолятор временного содержания доставили — двадцать шесть человек, причем шестеро одарённых! Сказал, что Егоров привёз, и все вопросы, мол, пусть начальство решает. А потом еще главврач госпиталя нашего позвонил, Сергей Антонович, спросил, будем ли мы охрану выставлять у палат раненых преступников. Точнее, он грубее выразился — мол, какого лешего её еще нет! А затем всё как по нарастающей понеслось…

Где-то минуты три ушло на то, чтобы собрать в кучу всю разрозненную информацию. И нарисовать в мозгах хотя бы схематичную картину случившегося. По всему выходило, что на согласованной по всем правилам дуэли между людьми баронов Алексеева и Колодина, вдруг возникло большое количество неустановленных вооружённых людей. Которые вступили в схватку на одной из сторон — пока доподлинно не установлено на какой именно.

После чего внезапно возник и полицейский спецназ, во главе с тем самым подполковником Егоровым, и тоже вступил в бой. А дальше уже какая-то совсем фантасмагория пошла — к «грифонам» на подмогу заявился мобильный доспех военного образца.

— Погоди, — тут Фурсов прервал подчиненного. — Военный «мобик»? Точно?

И на всякий случай понюхал воздух возле скорчившего обиженную морду Канарина. Алкоголем не пахло. Странно.

— Совершенно точно, — подтвердил подполковник. — Уже есть показания нескольких задержанных — наемников, выступавших в дуэли на стороне барона Колодина. Все, как один, описывают модель «камчадал», которая стоит на вооружении Сибирского Особого Драгунского полка, расквартированного под Терником.

— Вояки совсем охренели? — задал риторический вопрос Фурсов. И не дожидаясь ответа, приказал. — Так, давай Егорова ко мне, живо! И свяжись с командованием Особого Драгунского…

Договорить не успел — на столе зазвонил телефон. Тот самый, что обеспечивал защищённую особыми средствами связь со столицей. Полковник почувствовал, как на лбу сразу же выступили бисеринки пота.

«Да что ж твориться-то, во имя всех святых!» — успел подумать он, пока рука,