О бедном мажоре замолвите слово 2 - Виталий Сергеевич Останин
Только тут до Колодина дошло, о чем я собственно говорю. Он побелел, вцепился пальцами в край стола и сипло, с потугой на возмущение, выдавил:
— На что вы намекает, ваше сиятельство⁈
— Колодин, ты вообще тупой, что ли? Я что тебе, актрисулька из местного театра, намекать? Я тебе прямо говорю — свинья ты, Колодин. Свинья, а не барон!
— Да как вы смеете!.. — начал было подниматься дворянин. Но замер, увидев перед глазами тонюсенькую сосульку, казалось бы растущую из пальца приблизившегося Влада.
— Не рекомендую, — спокойно и очень веско произнёс мой телохранитель.
Смотрел он при этом не на бледного барона, а на охранников Завьялова. Которые даже не сделали попытки присоединиться к нашему общему веселью. Что он с ними сделал, интересно? Будто к стульям примерзли!
— Продолжаем разговор! — улыбнулся я, будто ничего не произошло. — Петр Николаевич, ну ладно Колодин, он — патологический тупица. Но вы-то как в эту авантюру влезли, а? Взрослый мужчина, целый граф, небось еще в дворянском собрании в своей губернии состоите. Не стыдно?
— Не понимаю, о чём вы говорите, Михаил Юрьевич, — холодно отчеканил Завьялов. Поднялся. — Но беседа с вами меня утомила. Прошу простить, но я вас покину…
— Не, граф, никуда ты не уйдешь, — отбросив манерность княжича, зло прошипел я. — Потому что если ты сейчас встанешь, то уже к вечеру сегодняшнего дня от твоего рода останутся одни угольки. Конфискация, утрата титула, позор, изгнание, нищета. Даже фамилию из Бархатной книги вымарают — слово Шувалова! Но если останешься — есть варианты. Твой выбор?
Граф сел обратно буквально через три секунды. Сделал лицо, будто в покере «на всё» ставил и выжидательно уставился на меня. Ну вот! Приятно иметь дело с умным человеком!
— А давайте я расскажу вам историю, господа! — преувеличенно весёлым голосом воскликнул я. — Как в любой хорошей притче, в ней есть глупость, жадность и вероломство. По итогу они, конечно, наказываются, и добро снова торжествует. Иначе чтобы это была за притча? Ну как? Готовы слушать?
И не дожидаясь ответа, начал накидывать про графа Зубова, его планы, мечты и стремления, купленные по дешёвке земли, беглых уголовников, ставших «мёртвыми душами» и глупеньких провинциальных дворян, которые в этот блудняк вляпались. Чтобы не быть голословным, показал пару видеофайлов, любезно снятых Ксюшей во время боя. И немного приврал про прослушку, Тайную Канцелярию, которая за всем этим бардаком уже давно наблюдает, и признательные показания остальных жертв махинаций Зубова.
Ну ладно, сильно приврал. И что? Они тут, типа, честные все?
Главное, что клиенты мои потели и нервничали — чего я и добивался. Но ещё пытались играть в несознанку.
— Послушайте, — Завьялов кашлянул. Лицо он держал явно из последних сил. — Уверен, здесь имеет место быть чудовищное недоразумение. Думаю, мы можем обсудить сложившуюся ситуацию…
— Конечно, Петр Николаевич! Давайте обсудим! — расплылся в улыбке я.
— Это клевета! — возопил Колодин. — Вы не имеете права облыжно обвинять достойных людей губернии! То, что вы княжеский сын, не дает вам права на это!
Облыжно — слово-то какое красивое! Надо запомнить его на будущее. Вверну где-нибудь в обществе, покажу какой я умный и с развитым словарным запасом. Девчонки, наверное, сразу сомлеют.
— Это кто у нас тут достойный? Ты, что ли, Колодин? Ты даже на умного не тянешь, не то что на достойного. Сиди и молчи, пока тебя не спросят, глядишь доживёшь до вечера. Влад, если этот субъект еще раз без разрешения раззявит свой хавальник, можешь выколоть ему глаз. Но не убивай, ему ещё показания давать.
Что-то меня с этого «облыжно» натурально понесло. «Раззявит», «хавальник» вот еще вспомнил. Это мой, вообще, лексикон, или память реципиента триггер поймала?
— Михаил Юрьевич, вынужден заметить, что вы переходите всякие границы! — как ему казалось, строго произнес Завьялов. — Угрожать подобным образом дворянину недопустимо даже с высоты вашего происхождения. Если желаете — пошлите ему вызов! Как аккредитованное доверенное лицо Высочайшей Комиссии…
— Блин, я же не сказал! Не сказал же, да? — сунув руку за пазуху, я вытащил удостоверение, и профессионально быстро помахал им под носом у графа. Так, чтобы он успел увидеть фотографию, но не смог разглядеть звания. — Я же при исполнении, Петр Николаевич. Полиция, такие дела. Веду дело по преступному сговору в котором вы измазались по самые уши. Так что, никакого вызова не будет. Только тюрьма, вот так.
На этом месте Колядин все-таки сломался. В принципе, я больше его дожимал, чем графа — последний посдержаннее будет. А вот барон банально поплыл. Понял, что ему конец, выхода нет, и решил напоследок отомстить хотя бы обидчику. Что тут скажешь — не великого ума человек. Но умный бы вообще в эту авантюру влезать не стал.
Атаковал он магией — Колодины у нас пирокинетики, то есть — огнем. Постарался ударить исподтишка, не поднимая рук, пряча их под столом до последнего момента. Рассчитывал, видимо, на эффект неожиданности. Не подозревая, что уже был измерен, взвешен и найден самым слабым звеном в этой связке.
Пульсар, направленный мне в лицо, бессильно разбился о щит Влада, дохнув горячим воздухом — ненавижу огневиков! А вслед за этим сосулька пронзила ему левую кисть, лежащую на бедре. Ну и само бедро тоже.
— А-а-а! — истошно завопил барон, не в силах даже подняться — снаряд телохранителя натурально пришпилил его к стулу.
Второй ледяной шип, то есть первый, который он держал у глаза Колодина, так никуда и не делся.
— А чё не в глаз? — поинтересовался я спокойно.
— Убил бы, — пожал плечом мужчина. — А вы сказали, что ему ещё показания давать, ваша светлость.
— А, ну да, точно, — хлопнул я себя по лбу. — Забыл совсем. Тогда захлопни его, он нам своими воплями думать мешает.
Влад кивнул и стукнул свободной рукой барона по затылку. Вырубился тот моментально, глухо стукнувшись еще и носом о столешницу. Нормальная
