Полубояринов 1 - Александр Евгеньевич Сухов
- Ну да, ну да, - закивал головой Пухов, - навыком управления оружием вы владеете весьма и весьма достойно. Эко лихо вы расправились с целым отрядом боевиков-профессионалов. Кто бы мог подумать, что подобное в принципе возможно? И гражданские от вашей стрельбы не пострадали. Просто чудеса и только! Снимаю перед вами шляпу. – И тут же, как бы вскользь ненароком поинтересовался: - Интересно, где обучают такому умению? Вообще-то поначалу мы подумали, что огнем управлял ваш водитель, но Петр Григорьевич постеснялся присвоить чужую славу и указал на вас. – Ага, постеснялся, поди с менталистом кололи парня, как меня сейчас пытаются «раскрутить» на информацию. Все-таки молодец я, что не привлек Васильева к операции по устранению Коринфского-Золотова.
Однако я лишь развел руками с серьезной миной на лице.
- К великому своему сожалению, ничем не могу вам помочь, Велимир Кондратьевич. Сам бы хотел знать кто я и откуда. В голове только имя, отчество, фамилия, а также возраст. Остальное, как будто начисто стерто из памяти. А насчет управления бортовым оружием «Каравеллы», сам не понимаю, что случилось. Как только жизни моей и моего водителя начала угрожать смертельная опасность, у меня в мозгу будто что-то щелкнуло. Вот тут-то я и дал жару. Определенно, в прошлой жизни я был военным, может даже повоевать довелось… Ну да, скорее всего где-то повоевал, просто так такое умение ниоткуда не появляется. Вы со мной не согласны?
- В том, что вы имеете реальный боевой опыт, Александр Николаевич, у наших аналитиков ни малейших сомнений. А вот мест, где вы бы могли его приобрести множество. Мы сделали запросы в соответствующие инстанции, в том числе иностранные, но надежды получить ответы минимальные, особливо, ежели ваше обучение и служба проходили за пределами Российской Империи.
А вот это в самое яблочко. Знал бы мой визави, что я природный русак и обучался умению управлять артиллерийскими системами в российской Академии, вот только не имперской, а республиканской – вот бы удивился. Но я ему не скажу. Замучает вопросами, еще и «ботанам от магии» на растерзание передаст, мол, покопайтесь-ка у него в башке, может там чего сыщется на благо нашей великой родины. Нет, нет и нет! Категорически отказываюсь на любые эксперименты с моим мозговым веществом. Пусть лучше считают меня наемником какого-нибудь иностранного легиона, или даже действующим офицером какого государства.
- Вполне возможно, - пожал плечами я и, изобразив скорбную мину, выдал: - Сожалею, что ничего интересного о своем прошлом сообщить не могу.
- А какими иностранными языками владеете? – Неожиданно поинтересовался безопасник.
А вот и хренушки ты угадал. Думает, что самый умный? Таки мы тебя удивим.
- Английский, французский, немецкий, испанский, итальянский, - начал перечислять я, - японский, китайский Путунхуа, хинди и еще штук пятнадцать других языков и наречий. – Ну да, баловался когда-то изучением иностранных языков на спор с говнюком Соболевым, кто быстрее освоит вьетнамский, турецкий или арабский, ну и так далее. В принципе, неплохая тренировка для мозгов. К тому же, знание многих языков объективно повысило мой IQ процентов на двадцать.
Еще какое-то время комиссар третьего ранга, что называется, гонял меня по разным темам непонятного для меня экзамена. Между нейтральными, на первый взгляд, вопросами, поинтересовался не знаком ли я с господами Колчиным и Коринфским-Золотовым.
Тут мне скрывать нечего. Ответил, как оно есть, дескать, с Дмитрием Афанасьевичем общался по поводу внесения моей персоналии в столбцы «Бархатной книги». О Василии Захаровиче лишь слышал от того же Колчина, как о бывшем претенденте на пост патриарха рода Коринфских.
После этих моих слов Пухов встрепенулся:
- Значит, вы не отрицаете, что ваше отношение к графу Коринфскому-Золотову не самое благожелательное?
Ага, сейчас этот «добрый человек» попытается присовокупить Полубояринова Александра Николаевича к покушению на жизнь графа. А вот залупа вам с отворотом, господин комиссар.
- Вы заблуждаетесь, Велимир Кондратьевич. Как же я могу питать недобрые чувства к человеку, о котором практически ничего не знаю, которого даже в глаза никогда не видел? Это, скорее, господин Золотов должен быть на меня сильно обиженным. Все-таки не у меня, а у него обломилось с наследством Альмансора Фаттаховича. А мне-то что? Если кто-то на меня и обиделся, как говорится, на обиженных воду возят. Лично у меня к этому человеку никаких претензий. Вот если бы он ко мне, вдруг, подошел, да плохими словами начал обзываться… Ну вы сами понимаете.
Неожиданно лицо моего визави приобрело жесткое выражение, напомнив в очередной раз, что передо мной вовсе не добренький дяденька, а еще тот волчара, готовый ради безопасности государства Российского переступать через трупы врагов этого самого государства.
- Так вот, Александр Николаевич, хочу вам сказать, что за покушением на вас стоит ваш родственник… Точнее, член возглавляемого вами рода Коринфский-Золотов. Так же в этом ему активно помогал хорошо известный вам барон Колчин. Это всё, что вы должны знать на данный момент. У меня к вам просьба не распространяться об этом, особенно при общении с журналистами. Эти проныры уже кое-что пронюхали, а где и додумали. Там, скажу вам, аналитики нашим на зависть.
Ах ты! Ах ты! Прям глаза раскрыл. Хе-хе-хе! Смешны крестьянские детишки. Ладно, прикинусь-ка удивленным.
- Да вы что?! – Выпучив глаза, громко воскликнул я. – Не уж-то Василий Захарович?! А ведь господин Колчин представил этого человека как вполне законопослушного гражданина, к тому же, тот, вроде как, меценат, денег на благотворительность не жалеет… то есть не жалел. А Дмитрий Афанасьевич, ему-то я чего плохого сделал?
Последнюю фразу я произнес тихим голосом, человека, чьи представления о морали и нравственности претерпели глубочайшую трансформацию. Ну прям артист, хоть даже в любительском драмкружке Академии участия не принимал.
- Деньги-с, молодой человек. По нашим данным, за информацию о вас и вашем местонахождении, граф пообещал
