И грянет весна! - Серослав Амадайн
«Вот ты где!»
Третий наездник появился откуда-то сбоку и уже на подлёте замахивался ятаганом, слегка отклоняясь в седле. Ныряю в сторону кувырком уходя с линии атаки. Выщербленное лезвие пролетает в сантиметре над моей головой. Оказавшись возле мясной кучи, в которую превратились моя лошадь и свинорыл после столкновения, подхватываю свой щит. Мельком отмечаю, что он сейчас не такой тяжёлый, как года я его покупал в Арнагейте.
«Интересно…»
Рах, скользя на своём свинорыле развернулся, и уже снова мчался на меня, вопя во всю глотку и наставив теперь уже в мою сторону чёрное, короткое копьё с зазубренным наконечником.
«Сила ещё есть… А попробуем!»
Широко разведя в стороны руки, я застыл запрокинув и подставив его проливным струям дождя. Я приглашал ублюдка рискнуть и покончить со мной одним ударом! Рах утробно зарычав ринулся на меня так и намереваясь поступить.
Метров за пять до столкновения, я с силой свожу руки и бью мечом плашмя об щит:
— Ару!!!
Взрывная волна Силы, от удара вздымая грязь и воду, устремилась навстречу наезднику и его твари. Свинорыла подкидывает на задние лапы, и в этот миг я делаю молниеносный рывок раскидывая куски грязи по сторонам. В замедлении рассекая клинком капли дождя, скользящим ударом вспарываю ему брюшину, из которой тут же вывалился на берег весь ливер. Вовремя подняв щит, с глухим стуком ловлю брошенное в выпаде копьё, после чего обхожу со стороны заваливавшуюся на бок тушу с закатившимися под лоб глазами. Не взирая на торчавшее в щите копьё, отражаю удар рахского ятагана сверху. Встречаю его клинок столь сильно и яростно, что у него оружие отбрасывает вверх вместе с удерживающей его рукой. Воспользовавшись моментом, сразу вгоняю свой меч ему в подмышку, прокалывая её насквозь. Острие выходит в плече, пробивает снизу челюсть, и с хрустом входит в череп. Всё это заняло примерно не более пяти секунд боя в реальном времени.
В полном непонимании пространства, в созерцании радужных всполохов и стекающим по лицу струям проливного дождя, я почувствовал как меня кто-то куда-то тащит.
— С… стой… Куда?… К… кто?
Раздавшийся оглушительный гром и яркая молния грянули так, что у меня всё нутро подпрыгнуло. Но вместе с тем, это привело мои чувства в режим «вижу, слышу, понимаю». Меня грузили на плот женщины среди лиц которых я угадывал сестру и племянницу.
— Отплываем! Быстрее! — скомандовал Сарана.
Я трепыхнулся:
— Нет! Стойте! — взбунтовался я, кое-как сев оперевшись на руки и намереваясь встать.
Но тут мир вокруг меня резко крутанулся, качнулся, и в следующий миг с всплеском рухнул в воду.
Благо отплыть ещё толком не успели, поэтому дна я достиг очень быстро. Ледяная вода привела меня окончательно в чувство, а нехватка воздуха заставила шевелить конечностями по дну, пока я не выполз на берег хватаясь за прошлогоднюю траву и кустарник по берегу.
— Янко!… Янко!!! — услышал я голос сестры, после чего следом раздался всплеск.
Заняв сидячее положение и сплюнув воду, я смотрел как Сарана гребёт к берегу, а последний плот всё дальше уплывает от берега, с застывшей на нём Тамари.
— Дура, б#я! — крикнул я выбиравшейся предо мной на берег сестре чуть ли не в лицо. — Плыви назад!
— Нет!!! — яростно выкрикнула она мне в лицо с таким гневом, что я слегка опешил. — Ты сам когда-то сказал, что Хайтенфорт и мой дом тоже не смотря ни на что! — она поправила пояс с ножнами и проверила легко ли выходит клинок. — И если даже иномирок готов за него биться насмерть, то я, Сарана Фернидад Фортхай-Булхайн, анан Фернидада Куро Фортхай, умру рядом с тобой за наш родовой дом!
«Чёртова баба! Ух!!!!… Как стукнул бы!»
— Если зарубят, на глаза мне не попадайся… — кое-как поднимаясь с земли посмотрел я на неё на полном серьёзе. — Выгоню из дома нахрен!
К тому моменту как мы подошли к городским воротам, дождь помаленьку стал сходить на нет, и теперь с неба жирные капли падали всё реже и реже. Но небо всё ещё было затянуто тучами, а где-то вдалеке слышались громыхающие раскаты. Звуки этого грома слились воедино с ещё одними звуками… Нам настойчиво стучала в городские ворота разъярённая толпа рахов! И били они туда отнюдь не кулачками.
К нам подъехал на гарцующей лошади Хата. Алагат был весь в рахской крови, с перевязанной шеей и левой рукой на предплечье.
— Госпожа анайлэ! — тактично поклонился Саране варвар, после чего обратил свой взор на меня. — Я думал ты умер! — скаля свои белоснежные зубы подколол меня он.
— Да всё как-то недосуг, — я окинул взглядом его раны. — Я смотрю ты разучился драться? — с прищуром и ухмылкой вернул я подколку. — Стареешь?
Хата заржал во весь голос, привлекая к себе внимание оборонявшихся, которые едва меня увидев поспешили передать весть по всем рядам. Секунду спустя к нам уже спешил капитан Рон, и тангоры — Дайен, Судольф и Каменюка.
— Господин анай, рад видеть…
— Докладывай Рон! Почему они ломятся в ворота? — непонимающе развёл я руками.
— Проход завален трупами и телегами! К тому же, тяжёлые раханиды тонут в раскисшей грязи по колено и становятся лёгкой мишенью. Хотя, ни у нас, ни у них из метательного оружия ничего не осталось. Камни не в счёт, ибо по раханидам они дают незначительный урон.
— По итогу? — вопросительно бросил я на него взгляд.
— Ворота долбят бревном. Долго они не выдержат и их сломают рано или поздно. — не моргнув и глазом констатировал факт туримский офицер. — Придётся принимать бой в городе, но… У нас мало сил что бы выстоять против них, анай!
— Сколько их осталось?
— Мелких перебили почти всех. Так же отправили к Мораку около трёх десятков наездников на свинорылах, но те что остались уже большой угрозы не представляют. Однако эти ублюдки жгут дома за городом. Помешать мы им не можем. Так что в целом, рахов всего осталось сотни полторы, ну может две от силы. Но раханиды заставят нас умыться кровью. Достать их со стен у нас просто нечем, а в ближнем бою… — туримский офицер лишь покачал головой, смахивая влагу с лица.
— Наши потери? — задал я самый больной для меня вопрос, но так необходимый для планирования дальнейших действий.
— Если считать не боеспособных раненых, то половина примерно.
— У вас как? — посмотрел я на прислушивающихся тангоров.
— Трое убитых, и пятеро раненых. — ответил Дайен. — Но все готовы для последнего боя.
С сочувствием посмотрев на сосредоточенные лица бородачей, только горько кивнул на скорбные вести. Тангоров у меня было мало, и по сути честно говоря, они не обязаны были здесь умирать. Даже те, что пришли с Дайеном.
Я в раздумьях смотрел как створки ворот всё больше начинают колебаться по амплитуде, и вот уже сверху полетела вниз первая телега баррикады. Хорст что-то пытался организовать над воротами, заставляя кидать камни и всё что попадет под руку вниз, но по сути — мы могли только поссать на них сверху от досады.
— Собери всех оставшихся у ворот. Справа и слева расставь людей с копьями и рогатинами. Всех верховых поставить выше по улице, мер на сто! Каменюка, тащи установку и занимайте позицию перед воротами! Как закончите с горак нудуш, сразу уходите в сторону, это будет сигналом для конницы. Всё, по местам!
Я нетвёрдым шагом направился к лестнице ведущей на надвратную галерею.
— Ты куда!? — крикнул мне вслед Хата, спешиваясь и отдавая лошадь Саране.
— Поссать!
— Ну тогда и я с тобой! — словно чувствуя мои намерения, гоготнул варвар.
Устало поднимаясь по ступеням, я вдруг опомнился:
— А где Тарик?
Звук шагов позади меня прервался и я обернулся.
— Не думал что скажу когда-нибудь такое, — без тени веселья проговорил алагат переводя взор в сторону заваленного трупами прохода между стенами. — Но он пал как герой!
Сердце щемануло от этой новости! Однако размеренный стук тарана в ворота
