Егерь. Системный зверолов - Николай Скиба
Здесь магические существа сохраняли дикую природу. Попытки превратить их в диванных любимцев только ослабят, это уж точно. Красавчик вернётся, когда захочет. А если не вернется — значит хреновый из меня вышел Зверолов.
Хотя нет, вернется. Я чувствовал нашу связь — слабую ниточку, протянувшуюся куда-то в глубину леса. Она пульсировала размеренно, спокойно. Зверек был в порядке и не слишком далеко.
Следующий окунек клюнул почти сразу. Потом ещё один. К тому времени, как солнце поднялось выше крон деревьев, в ведре плескались уже семь рыбешек. Хватит для угощения Красавчику. В планах — тренировка.
Я смотал удочку и поднялся, отряхивая с штанов прилипшую траву.
Едва направился к избе, как из кустов почти мгновенно выскочил знакомый белый комочек. Красавчик несся ко мне, виляя хвостом, а его шерсть переливалась золотистыми искорками в утреннем свете.
— Ага, сразу на завтрак, да? — рассмеялся я, наблюдая, как горностай принюхивается к моему улову.
Он встал на задние лапы, заглянул в ведро и жалобно пискнул. Я почесал его за ухом.
— Потерпи немного. Тут другой подход у нас теперь будет.
Красавчик обиженно фыркнул, но послушно запрыгнул мне на плечо, и я почувствовал тепло его маленького тела.
Мы направились к избе по едва заметной тропинке. Солнце припекало все сильнее, обещая жаркий день. В такую погоду рыба долго не пролежит, нужно будет сразу приготовить.
— Ты где шлялся с утра? — спросил я горностая, зная, что ответа не получу, но наслаждаясь возможностью говорить вслух. Привычка.
Красавчик лишь довольно заурчал и устроился поудобнее на плече.
В избе было прохладно и пахло застоявшимся воздухом. Я поставил ведро с рыбой на деревянный стол и окинул взглядом скромную обстановку. Красавчик соскользнул с моего плеча и вновь принялся обнюхивать ведро, нетерпеливо поскуливая.
— Погоди, дружок, — сказал я, потирая подбородок. — Теперь будем делать всё правильно.
Впервые с момента пробуждения «Звериного кодекса» у меня появилась возможность спокойно изучить все его возможности.
Глава 18
Я сосредоточился.
Питомец: Горностай мерцающий.
Уровень: 1.
Опыт: ⅖
Эволюционный индекс: G.
Характеристики питомца:
Сила: 2
Ловкость: 4
Поток: 5
Навыки:
Создание иллюзии (G): физическая, слабая проекция себя для обмана врагов. Требует поток, после чего зверь замедляется.
Поиск и сбор (G): чует редкие травы и реагенты в радиусе 5 метров. Точность зависит от уровня приручителя.
Доступно очков для распределения: 4
Хм, интересно. У меня четыре свободных очка. Пожалуй, пора усилить зверька. Но сначала стоит разобраться с разделом «Питание».
Горностай мерцающий — хищник с высоким метаболизмом. Основа рациона: свежая рыба, мелкие грызуны, птичьи яйца.
Для оптимального развития рекомендуется:
— 2–3 приёма пищи в день
— Сочетание обычной пищи с магическими реагентами.
— Реагенты можно давать в сыром виде, предварительно измельчив для лучшего усвоения
Текущие доступные реагенты:
— Звёздный шиповник: стабилизирует поток, благоприятно влияет на будущую эволюцию. Рекомендуемая дозировка: 2–3 ягоды на порцию.
Способ приготовления:
Измельчить ягоды, смешать с сырой пищей.
— Не так уж и сложно, — хмыкнул я, внимательно изучая каждую строчку. Система была куда подробнее, чем я ожидал. — Значит, не нужно возиться с огнём хотя бы сейчас, тем лучше.
Красавчик между тем встал на задние лапы, упёршись передними в край стола, и снова заглянул в ведро с рыбой. Его чёрные глазки-бусинки горели нетерпением, а из горла вырывались тихие, почти мелодичные попискивания.
— Подожди, — строго сказал я, и зверёк тут же отпрыгнул назад, прижав ушки. — Сначала я готовлю, потом ты ешь.
Горностай поник и уселся в углу, но продолжал внимательно следить за каждым моим движением. Его шёрстка слабо мерцала в полумраке избы, создавая причудливые блики на стенах.
Я окинул взглядом помещение, прикидывая, что мне понадобится для приготовления корма. В правом углу у окна стоял массивный деревянный стол. Его поверхность была изрыта множеством мелких зарубок от ножа.
Нужна была посуда. Справа от стола, на грубо сколоченной полке, стояла немудрёная утварь: несколько глиняных мисок разного размера, пара кувшинов, жёстяная кружка с помятыми боками. Я выбрал самую большую миску — тёмно-коричневую, с отколотым краем, но вполне пригодную для дела.
— Сначала помою, — пробормотал себе под нос.
В углу у двери стоял деревянный рукомойник — простое устройство из двух досок и металлического бачка. Вода в нём была холодная, пахла железом, но чистая — я набрал её утром. Плеснул немного в миску, протер её тряпкой, которую нашёл на гвозде рядом с рукомойником. Тряпка была серая от времени и не первой свежести, но лучшего под рукой не было.
Чёрт, казалось бы, мелочи, но в итоге придётся потратить целый день на то, чтобы придать этому месту приличный жилой вид. Всё же изба долго находилась в запустении.
Красавчик все это время сидел как истукан, только кончик хвоста изредка вздрагивал, выдавая его нетерпение.
Нож я взял из дома — с потемневшим от времени лезвием, но достаточно острый. Ручка была стёртая, гладкая от долгого использования.
Теперь можно было приступать к делу.
Я достал из узелка три ягоды звёздного шиповника и положил их в чашку. При дневном свете они выглядели ещё более необычными, чем в лесу. Тёмно-синие, почти чёрные плоды размером с крупную вишню, но их поверхность покрывали тонкие серебристые прожилки, которые пульсировали еле заметным светом. Если приглядеться, казалось, будто внутри каждой ягоды течёт расплавленное серебро.
Я осторожно придавил одну плоской стороной ножа. Кожица лопнула с тихим хлопком, и наружу вытекла густая, вязкая жидкость цвета тёмного мёда. Аромат ударил в нос — сладковатый, но с острым металлическим привкусом. Что-то в этом запахе было древнее, первозданное, будто я вдыхал саму магию Раскола.
Красавчик вскинул мордочку, принюхался и издал протяжный, почти стонущий звук. Его глаза загорелись ещё ярче.
— Чувствуешь, да? — усмехнулся я. — Терпи ещё немного.
Размял остальные ягоды, превращая их в пахучую кашицу. Серебристые прожилки не исчезли даже после измельчения — они извивались в мякоти как живые, создавая причудливые узоры.
Теперь очередь рыбы. Я выбрал из ведра самого крупного окунька — ладони полторы длиной. Быстрыми, привычными движениями очистил его от чешуи — она сыпалась на стол серебристым дождём, поблёскивая в лучах солнца, пробивавшихся сквозь оконце.
Выпотрошил рыбу, отрезал голову и хвост. Филе получилось белое, плотное, с прожилками розового мяса. Нарезал его небольшими кусочками — примерно с
