Бумажная империя 1 - Сергей Жуков

— Это что, краска? — спросила Аня.

— Всё пропало! — с досадой выдохнул рыжий парень. — Вся партия уничтожена.

Его глаза были полны отчаяния и разочарования.

— Почему ты такой спокойный⁈ — внезапно взбесился он, посмотрев на меня.

— Спокойно. Виктор Григорьевич видимо всё-таки следил за нами и знал, что мы хотим подменить первую страницу, — пожал я плечами, подходя к испорченной пачке бумаги.

— И⁈ Почему ты тогда ничего не сделал? Зачем мы здесь? — продолжал закипать эмоциональный работник типографии.

— Чтобы выполнить свою задачу — заменить листы, — как само собой разумеющееся сказал я.

А затем снял первый лист с нашей статьёй и отбросил в сторону.

— Что это? — непонимающе посмотрела Аня на второй испорченный лист.

— Это неизрасходованные тиражи прошлых номеров Новостей окраин, — улыбнулся и в этот момент на улице послышалось тарахтение подъехавшей машины.

Печатая нашу статью у Гагарина, я догадывался о том, что Виктор Хвалынский может следить не только за типографией, но и за мной. Он всё-таки был аристократом и эти шахматные партии с интригами, слежкой и обманами — его стихия.

Так что я убедил Гагарина продать мне пачку ненужных ему газет. Ну и помочь с доставкой наших листов утром. Надо отдать ему должное — опытный управляющий мигом оценил, насколько важна для меня эта просьба и выбил очень хорошую сумму за свою помощь. Уверен, Илья Андреевич остался по итогу очень довольным условиями нашего сотрудничества.

— Ты знал, что эту партию испортят? — поразился Дима, мигом успокоившись и вернув себе хорошее настроение.

— Догадывался, — уточнил я. — А теперь давайте быстрее уже заменим листы и доставим газеты.

Следующие пару часов, мы непрерывно занимались заменой первых листов у всей партии свеженьких газет. Делать это было не просто: необходимо взять газету, развернуть, убрать старый лист, добавить новый, снова свернуть и наконец сложить в пачку с готовыми к выдаче экземплярами.

— Я официально заявляю, что беру три дня отгулов, — недовольно возмутилась Аня, заканчивая фасовку очередной партии газет. — Не думала, что это насколько неудобно, тесно и… Ай, да хватит толкаться!

— Прости, мне уже некуда складывать готовые газеты, — буркнул Дима.

Действительно, казалось бы большой кузов фургона оказался очень тесным, когда в нём работали четыре человека. Но мы справились.

— Последний адрес и готово, — выдохнул я. — Вы все огромные молодцы. Мы сделали фантастическую работу.

Предвидя скорое окончание нашей миссии, настроение у всех поднялось. Действительно, работа была проделана колоссальная. Такие трудности, что мы преодолели, выпуская этот номер, эта редакция не видела никогда. И я уверен, что всё было не зря.

* * *

Сегодняшний день был ожидаемо сумбурным. Редакция только и занималась тем, что отвечала на бесконечные звонки читателей. Я же, на волне ажиотажа и успеха, обзванивал всех возможных рекламодателей. Газете нужны были деньги, а мне — газета.

— Ну как, есть успехи? — заглянула ко мне весёлая Аня с покрасневшим ухом.

— Кое-что наклёвывается, надо ехать на переговоры. Боюсь без тебя там не обойтись, — подмигнул я девушке, чем заставил щёки сравняться по оттенку с ухом.

— А как у нас в целом дела? — аккуратно спросила она.

Прекрасно понимая, что она имеет ввиду, я задумался. А как у нас дела? Мы несомненно подняли ажиотаж вокруг газеты и теперь на слуху. Это плюс. Мы заручились одобрением читателей, заслужили их интерес и лояльность. Это тоже плюс. У меня есть понимание, как многократно поднять доходы издания. И это вроде плюс, но для реализации задумки нужно много времени и инвестиций. А это минус.

Также минусом является то, что многие рекламодатели отказались с нами работать из-за шумихи вокруг нашей статьи. Владелец газеты с лице Хвалынского точно в бешенстве от моей выходки. К сожалению он не понимает, что если бы мы не выпустили статью, то сделали бы только хуже.

Ну и конечно самое плохое для меня — то, что акции по прежнему стоили очень дешево.

— У нас всё прекрасно, — улыбнулся я Ане в ответ на её вопрос. — Мы подняли ажиотаж, наращиваем аудиторию. Теперь главное — монетизировать это.

Девушка просияла и пошла обратно к своему столу.

— А где тут главный по газете? — достаточно грубо остановил её мужчина средних лет.

Нахмурившись, она посмотрела в мою сторону. Посетителю хватило этого взгляда, чтобы понять кто ему нужен.

— Значит это ты виноват, что вышла эта газета… — с холодной злостью смотрел на меня прилично одетый мужчина. — Ты ответишь мне за всё.

Под его плащом отчётливо проступал силуэт кобуры с пистолетом. Нервное напряжение витало в воздухе. Наконец, я встал из-за стола и, улыбнувшись, протянул ему руку:

— Здравствуйте, пройдёмте в комнату для переговоров. Я вас ждал.

Глава 19

— Да что вы себе позволяете⁈ — сокрушался посетитель, так и не присев на стул в переговорной.

Он ходил из стороны в сторону, отмеряя шагами кабинет. Я же просто ждал, когда эмоции мужчины слегка стихнут и мы сможем начать конструктивный диалог. А то, что впереди нас ждёт содержательное общение стало понятно, когда я догадался кто пришёл в нашу редакцию.

Передо мной стоял Сергей Сергеевич Евсеев — владелец бакалейной лавки и конкурент Виктора Наумовича, чьи яйца мы рекламировали в сегодняшнем номере.

— Сергей Сергеевич, позвольте предложить вам чаю, — успокаивающе произнёс я. — Понимаю, что вы сейчас злитесь, но прошу, дайте мне немного времени. Я покажу вам, как вместе мы сможем обернуть эту ситуацию всем во благо.

Мужчина потихоньку замедлял шаг. Его горячий нрав не позволял ему мгновенно вернуть спокойное состояние, но спустя несколько минут, Евсеев всё-таки сел напротив меня.

— Зачем вы написали про меня в своей газете? — уже куда спокойнее спросил он. — Сегодня ко мне в лавку приходили люди и спрашивали про размер моих яиц…

Мне потребовалась недюжая воля, чтобы не улыбнуться.

— Это реклама, которую заказал ваш конкурент. И позвольте заметить, что заплатил за неё он, а клиентов получили также и вы, — начал с плюсов я.

— Но что подумают люди, — владелец лавки не был виноват в том, что уделял этому большее значение, нежели развитию своего бизнеса. В здешних реалиях именно так мыслили все вокруг.

— Сергей Сергеевич,