Подонки! Однозначно (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич

Не взял с собой Якова, не зная, как боевые разгильдяи отреагируют на моряка с торгового судна.

В день приезда Седова революционные матросы ничего подобного казни Вирена не устраивали, митинг кипел на площади вполне мирный, собрались экипажи, наверное, броненосных кораблей — крейсеров и линкоров, несколько тысяч минимум. Седов хищно улыбнулся, когда услышал слова меньшевика Скобелева, заместителя председателя Петросовета, тот призывал поддержать «революционное» Временное правительство и мужественно защищать Россию в войне против германцев до её победного конца.

— Врёт он всё, сучий потрох. Сам чистенький да гладкий, а вам — воюйте, братцы, живот кладите, чтоб русские буржуи поживились за счёт германских. Революцию кто делал? Матросы, солдаты, сознательные рабочие. А пидарас агитирует слушаться министров-капиталистов! Чем они лучше «царя-батюшки»? Тьфу, подонок! Все они — подонки, однозначно.

Рослые матросы, большинству из них Седов был до плеча, максимум — до уха, начали оборачиваться на смутьяна, но только один прикрикнул «дай дослушать, не мельтеши», остальные подхватили: дело говорит товарищ! Немудрено, что уже через несколько минут матросская команда из двух десятков человек двинула к трибуне, Седов оказался внутри бортов живого ледокола, разбрасывающего других слушателей как мелкие льдинки. Вознесённый на трибуну, он дал копоти.

По первое число получили оборонцы, то есть агитаторы за продолжение войны. Народные массы устроит только справедливый мир в интересах русского и германского солдата и матроса, а также городского и сельского пролетария, вопил Седов, пусть буржуи сами берут в руки винтовки и пуляют друг в дружку — хоть до посинения!

Аплодисменты. Как прекратить войну, никто не представлял даже близко, но лозунг «Нет империалистической бойне народов» попал как семя в чернозём и моментально пророс доверием к оратору.

— Анархисты? Они вам нагло врут в лицо! Негодяи! Подонки! Извратили учение основоположника анархизма Петра Кропоткина! Он видел анархию как высшую форму коммунизма, как взаимопомощь ради счастья каждого, чтоб человека не угнетали буржуйские эксплуататоры вроде заседающих во Временном правительстве. А не вседозволенность толпы, погрязшей в беспорядках и в грабежах. Мы, левые социалисты, непременно придём к власти и воплотим лучшие идеалы анархизма в его чистом виде. Однозначно! Кто-нибудь задумывался, как тяжело моряку, вернувшись из похода? Женщина нужна. Так давайте поселим в Кронштадте женщин — чистых, врачами осмотренных, чтоб дарили усладу героическим революционным матросам!

Дальше говорить было сложно, площадь потонула в рёве восторга. Устроить в Кронштадте бесплатный публичный дом не обещал ещё ни один партийный оратор. Этот же давно вывел для себя непобедимое правило: нужно так выступать, что бы слёзы текли и коленки дрожали! И он старался.

— Что есть свобода, товарищи? Это — свобода выбора. Вы лишены её. Мы дадим вам свободу. Кто желает — вернётся на родину в деревню. Или осядет в Петрограде, работу и жильё найдём. А кто не мыслит жизнь без моря, пусть учится офицерской премудрости. Думаете, командовавшие вами господа офицеры умнее, порядочнее? Нет, они просто из богатеньких семей. Новой революционной России нужны офицеры-флотоводцы из вашей среды, товарищи матросы. В социалистической России никто не станет морским офицером, пока не отслужит в матросах!

Одно грустно, согнанные в сторону умеренные социалисты мотали на ус сказанное. Тоже начнут сыпать обещаниями. Сами-то ничего толкового не выдумали.

Далее Седов развил идею, что после окончательной победы революции в наибольшем почёте будут те, кто наибольший вклад внёс в эту революцию. Особенно сейчас, когда предатели из Петросовета сливают успехи народа и продают революцию капиталистам. Значит, нужно бороться с предателями, не только словом, но и пулей.

Боковым зрением усёк, что Скобелев, заслышав эти слова, ощутимо вздрогнул и спрятался за соседа.

— Товарищи! В мирное время пусть правят Советы, местное наше самоуправление, которому не нужны всякие верховные вожди. Но революция в опасности! Куда смотрит ваш меньшевистский Центробалт? Готовит умирать, если не за царя, так за министров-капиталистов? Даёшь съезд Балтийского флота! Вся власть революционным матросам, а не предателям-соглашателям!

Всего через несколько часов после почти джентльменского соглашения с Ульяновым Седов подложил большевикам первую свинью. Они довольно успешно подгребали Центробалт под себя, постепенно вытесняя меньшевиков, эсеров и анархистов, командовал им давний ленинец Дыбенко. Но было брошено в матросскую массу всего несколько убийственно точных фраз, и авторитет Центробалта скатился до плинтуса, хоть сам Дыбенко всецело поддерживает лозунг о выходе России из войны. Тем более пообещать «чистых женщин» большевики не допёрли.

Уезжал Седов, выбранный в совет по организации флотского съезда, а в багажнике плескались бидоны с бензином и маслом — дар балтфлотцев. Грузивший подарки в машину конфузливо спросил: а не пришлёте ли, товарищ, хоть бы дюжину женщин сейчас? Ну, полдюжины?

— Только после окончательной победы революции. Тогда настоящий матросский Центробалт, а не этот, подстилка Временного правительства, обеспечит вас всем необходимым. Главное, чтоб Съезд выбрал правильных депутатов!

По дороге к «Киевским номерам» Седов сосредоточенно обдумывал, как бы ему не разорваться. Он чувствовал, что благодаря напору и щедрому рассыпанию посулов переманит на свою сторону собравшихся на любом митинге. Но не вездесущ. Значит, нужны единомышленники, действующие по его указке. Аватары, так сказать. Антон получил поручение оповестить межрайонцев.

Они собрались утром следующего дня, третьего для Седова в этой реальности, благо в Таврическом помещений для подобных междусобойчиков хватало. Тем более — суббота, дворец малолюден, «интеллихентная» публика с буржуазными замашками предпочитала отдых. Пришли: Владимир Антонов-Овсеенко, Моисей Вольдштейн (Володарский), Дмитрий Мануильский, Адольф Иоффе, Анатолий Луначарский, Константин Кротовский (Юренёв). Конечно — Моисей Урицкий, и Седов отметил, что при изобилии явно еврейских лиц славяне тоже в межрайонцах представлены, что славно, второй Бунд ему не нужен. Вот присутствие Лёвы Розенфельда (Каменева) ничуть не радовало. Мало того, что он — большевик-ленинец, и всё сказанное здесь станет тотчас известно Ильичу, в том числе для его ушей не предназначенное. Хуже того, Розенфельд женат на Ольге Бронштейн, сестре Троцкого, то есть знаком с Троцким давно. Непременно отметит вопиющую разницу с нынешним Седовым.

Всякие подводные камушки, хорошо если не скалы, выросшие из прежней жизни Троцкого, непременно пройдут под килем, решил политик. Поменьше обращать на них внимания и — вперёд!

— Товарищи! Нам нужна социалистическая партия, готовая к объединительному съезду с другими радикальными марксистами.

Этим крепко озадачил межрайонцев, сетующих на разброд в российской социал-демократии и справедливо полагавших, что появление новой партии лишь усилит этот разброд. Седов убеждал, что цель этой партии как раз объединительная — создать движение, собирающее в себе межрайонцев, большевиков, а также им сочувствующих среди эсеров, меньшевиков и анархистов.

— Как соберутся голосовать, каждый захочет стать первым и главным объединителем, — справедливо предположил Вольдштейн.

— Никаких голосований! Товарищи, вот-вот соберутся съезды Балтфлота и Советов, у нас нет ни дня на игры в демократию. Объединим прогрессивные революционные силы в кулак, свергнем буржуазию — тогда будем выносить на голосование как жить дальше. Развернём внутрипартийную дискуссию, кто же против? А сейчас мы находимся в положении чрезвычайном. Идёт война внешняя и внутренняя. Враг захватил западные губернии Родины. Враг сохранил капитализм в России. И мы все — на войне! Я объявляю себя командиром нашей армии — до объединения. Вместе — победим.

В прошлой жизни он заявлял: настоящая демократия — это когда все как один хвалят мою партию и меня. Чем эта реальность отличается? Да ничем, всего лишь не прошла важные этапы развития и понимания.