Ультрамарин - Эл Лекс
Судя по ярким, почти неоновым, краскам окружавших меня обитателей, я находился на относительно небольшой глубине — не более шестидесяти метров, а скорее даже меньше. Потому что чем глубже тем меньше остается красок в морских обитателях, и они все поголовно становятся черными и страшными, как ночной кошмар, а здесь все яркое и цветастое.
Да, что ни говори, а подводный мир прекрасен и удивителен. И я, оказывается, так много о нем знаю — названия так и всплывают в памяти сами собой, стоит только посмотреть на нового чудного зверька. Может, я — какой-нибудь морской исследователь, ученый, из тех что в море проводят больше времени, чем на суше? И в том самом гроте оказался, когда проводил какое-то очередное исследование? Это правда не объясняет, почему на мне нет ни единой нитки, даже трусов и тех нет, но пока что это единственная теория, которая объясняет хотя бы что-то. Пока что это единственное, что пришло мне в голову, так что запомним как один из вероятных вариантов, и продолжим движение.
До конца «акулы» оставалось всего пятнадцать секунд, когда впереди наконец-то забрезжил слабый проблеск света. Это было настолько неожиданно, настолько я уже привык, что единственный источник света вокруг — это камень в моей руке, что даже сперва не поверил своим глазам. Пришлось на мгновение остановиться в толще воды, чтобы спрятать камень за спину и присмотреться повнимательнее.
Нет, мне не показалось. Впереди действительно был виден свет, а это значит что тоннель наконец-то заканчивается.
За оставшиеся до конца действия навыка секунды я как раз успел добраться до конца тоннеля. К сожалению, оказалось, что это не поверхность, а всего лишь выход в морскую толщу, но если есть свет — значит, до поверхности не так уж и далеко. Поэтому, на последней секунду действия «акулы» я максимально глубоко вдохнул, запасая в легких воздух, и, когда пиктограмма навыка посерела, и он ушел на перезарядку, я ринулся вверх. К поверхности. К воздуху. К жизни.
Подводный мир удивителен и прекрасен, но все же не приспособлен для людей, как ни крути…
Вода и так выталкивала меня наверх, к поверхности, а я еще и активно помогал ей всеми конечностями. Запасы воздуха в легких стремительно таяли, а количество углекислоты наоборот — увеличивалось. Я продолжал грести руками и ногами, потому что сейчас экономия мне совершенно не к месту, намного разумнее добраться до поверхности как можно быстрее, и там уже вдоволь продышаться!
Свет приближался так стремительно, словно не только я двигался к нему, но и он двигался ко мне тоже, воздуха в легких оставалось все меньше, я уже начал задыхаться, но до спасительного света оставалась пара метров…
Есть!
Голова пробила водную пленку, и я вынырнул на поверхность! Сразу же полной грудью вдохнул воздух, закашлялся от попавшей в нос воды, откинул со лба волосы и огляделся.
Это была не поверхность. По крайней мере, не поверхность водоема, в котором я находился. А над головой было ни разу не небо, чего следовало бы ожидать.
Над головой у меня находился сводчатый потолок, как будто я снова оказался в подземном гроте, вот только этот грот был рукотворным — металлическим. И именно к нему, к этому тронутому в некоторых местах ржавчиной, потолку, была на крюке подвешена масляная лампа, на свет которой я так усиленно плыл.
Лампа была не единственным, что имелось на потолке. Там еще вились какие-то шланги, местами тоже выглядящие так, будто вот-вот рассыпятся от старости, а из их переплетения доносилось тихое поскрипывание какого-то механизма.
Стены тоже были покрыты ржавыми потеками, а еще — каплями, то ли конденсата, то ли протекающей внутрь воды. Даже воздух здесь был свой, пропитанный запахом машинного масла, и морской воды.
Да это же водолазный колокол, вот что это такое! Устаревшая технология, что активно использовалась во времена, когда о личных аквалангах человечество могло только мечтать! По сути — просто огромный перевернутый стакан, который опускается на морское дно и за счет воздушного кармана внутри позволяет проводить какие-то работы. Вон даже на стенах инструменты виднеются для этой самой работы в специальных держателях — лопаты, кирки, изогнутые спиралью ручные буры, клещи, ломы и что-то еще, совершенно мне не знакомое.
А когда я обернулся, то и самих рабочих нашел тоже. Они стояли у меня за спиной, прижавшись друг к другу и глядя на меня так, словно я не человек, а мифический кракен, который решил наведаться к ним в гости. Оба одеты в потрепанные комбинезоны из какой-то брезентовки, с кожаными заплатками на коленях, оба подпоясаны широкими кожаными ремнями с кольцам и карабинами под инструменты. На головах — тканевые перевязи с примитивными огромными фонарями, а в руках — ломы, будто они собирались уже вот прямо сейчас приступать к работе.
Понятия не имею, кто они такие, но это всяко люди, а не морские твари, так что как-нибудь я с ними общий язык-то найду.
Поэтому я поднял из воды руку в приветственном жесте и набрал в грудь воздуха, чтобы доброжелательно поздороваться…
Но не успел.
Один из рабочих внезапно заорал дурниной:
— Водяной человек хочет на нас напасть!
А потом он и вовсе размахнулся своим ломом, явно целя мне в голову!
Глава 3
Я вот удивлялся, что мое тело себя чувствует под водой практически как рыба, причем практически без участия в этом процессе меня самого…
Но, оказывается, водой чудеса не ограничиваются!
Оказывается, я и на воздухе могу намного больше, чем мог представить в самых смелых фантазиях!
Даже раньше, чем я успел что-то сообразить, что-то подумать, тело среагировало на опасность само — сдвинулось в сторону, пропуская удар мимо. Рука вылетела из воды в туче
