Эпоха Титана 3 - Артемий Скабер
Молчал пять секунд.
— Хорошо! — дёрнул он головой.
Прошёл к двери, распахнул её.
— Сержант Иванченко! — крикнул Чешуя в коридор.
В кабинет влетел парень лет двадцати пяти, худощавый, быстрый. Форма идеальная, волосы зачёсаны назад.
— Ты сегодня водитель, вот этого человека, — указали на меня.
Иванченко посмотрел, глаза скользнули по мне.
— Делаешь всё, что он скажет.
— Но… — начал Иванченко.
— Без «но», — махнул рукой лейтенант. — Я тебя продал до вечера. В следующий раз будешь знать как на работу опаздывать.
Чешуя выскочил из кабинета. Шаги быстрые, удаляющиеся.
Парень что-то прожевал. Губы шевелились. Как я понял, связанное с Чешуей и местом, куда ему лучше отправиться и не раз. Сержант закрыл кабинет. Мы встали около двери.
— Олег, — протянул он руку.
— Ага, — кивнул. — Володя, едем в десятый корпус аномальщиков сейчас. Точнее через… пять минут. Жду на улице.
Развернулся и пошёл в столовую. Потом вспомнил кое-что. Пришлось возвращаться в свой «номер», талоны на еду остались там. И вот через пять минут я снова в святая святых. Кое-как получилось уговорить дать мне две порции.
Видимо моё обаяние и намёк на то, что я кому-то сломаю руку, сработало. Быстро смёл всё что было. Даже не понял, что ел. Выскочил на улицу.
Меня уже ждал Иванченко.
— Машина подана, уважаемый сержант Большов, — выдавил он пренебрежительную улыбку.
Уже узнал обо мне? Молодец, не терял время зря.
Сел внутрь, машина тронулась. Всю дорогу молчал, пытался впитать своё ядро. Но ничего. Меня даже прошиб пот от человеческого страха.
Что это? Конец? Больше я не смогу забирать свою силу? Развиваться? Останусь тут жалким человеком?
Судя по всему, это была паническая атака. Решила позабавить меня после всего пережитого в форпосте. Техника дыхания и злость помогли с ней справиться.
Что мы имеем? Немного денег, талоны на еду, пистолет и яд. Да я обживаюсь в этом мире. Мы подъехали к пункту назначения. Нашу машину быстро впустили в корпус.
Вылез.
— Подожди тут, — бросил сержанту.
— Слушаюсь и повинуюсь, мой господин! — сплюнул он через окно.
Странный представитель муравьёв. Огляделся, какое же всё-таки знакомое место. Будь я человеком, наверное даже бы истории какие-то вспыхнули в сознании или чувства, но мне плевать.
Увидел группы живцов и ловцов. Нашёл глазами группу Рязанова, вон там Вася и Зяблик. Меня заметили тоже, кивнул ребятам, потом с ними поговорю.
Подошёл к охраннику.
— Где Мамонтова и Матросов? — спросил я.
— А… — похоже узнал меня мужик.
Этот тот самый, что на меня напал, когда я разгромил анализатор.
— Ты? — он аж рот открыл. — Как?
— Мне повторить вопрос? — склонил голову.
— Они… Все кураторы сейчас у нового главы корпуса, — ответил мужик.
— Спасибо, дорогу показывать не нужно, сам знаю, — хмыкнул.
Направился к административному зданию. Даже интересно, кого прислали на замену Патрушеву. Была у моего любопытства ещё одна цель — понять, смогу ли я сейчас организовать вылазки теперь уже моих подопечных.
Моя корочка СКА пропустила меня и в административное здание. Встреча проходила в зале, как раз где тогда разбирались. Зашёл. Кураторы сидят, на возвышении — какой-то пацан. Лет двадцать пять, лицо очень знакомое, только понять не могу, откуда. Держится хорошо. Я бы даже сказал, аристократично. Уверенный взгляд и поставленный голос.
Прислали кого-то адекватного?
Дверь за моей спиной закрылась. Не громко, но в зале установилась тишина.
Все повернулись.
Пацан на возвышении прервал свою речь, замолчал на полуслове. Смотрел на меня, кураторы тоже обернулись. Кто-то с любопытством, кто-то с удивлением.
Мамонтова и Матросов сидели в первом ряду: Василиса побледнела, Борис замер. Смотрели на меня, не моргая.
А пацан на возвышении улыбнулся.
— Минутку! — сказал он.
Голос спокойный, доброжелательный даже.
— У нас тут сотрудник СКА, если я не ошибаюсь, сержант Большов, верно?
Кивнул.
— Не ожидал вас сегодня тут встретить. Ну что ж, проходите.
Жестом указал на свободное место. Прошёл по проходу между рядами, шаги гулко отдавались в тишине.
Борис и Василиса смотрели на меня, лица напряжённые. Мамонтова сглотнула, Матросов сжал кулаки на коленях.
Сел рядом, между ними. Пацан на возвышении продолжил улыбаться.
— Разрешите представиться, — произнёс он.
Голос поставленный, каждое слово чёткое.
— Лев Николаевич Змеев.
— Кто? — переспросил я.
— Вы имели честь встретиться с моим дядей, — ответил новый глава корпуса.
Глава 14
Посмотрел на него внимательнее — теперь понятно, откуда знакомые черты. Похож на дядю, того самого аристократа, что пытался меня завербовать. Те же глаза, тот же высокомерный взгляд, словно все вокруг на два уровня ниже. Улыбка шире, натренированная, отработанная перед зеркалом тысячи раз.
Смотрел на него и ждал продолжения. Теперь понятно такое напряжение в зале. Понятно, почему кураторы сидят пришибленные — лица бледные, плечи опущенные, взгляды потухшие.
Вот только как?
Аномальщики и СКА — стезя императора, в ней нет места остальным силам империи, а тут аристократы как-то пробрались внутрь…
Либо я что-то не понимаю в этой системе. Либо не всё так однозначно, как все говорили. Либо произошло что-то серьёзное — что позволило Змеевым протолкнуть своего человека сюда.
— Как вы видите, уважаемый Владимир Большов, — продолжил глава корпуса десять, — мы заняты работой и устранением проблем, которые были до этого.
Пауза. Взгляд скользнул по кураторам — некоторые опустили глаза.
— К сожалению, почивший господин Патрушев имел ряд системных проблем.
«Почивший». Красиво сказано. Не умер, не сдох, не был убит — «почивший». Аристократы даже о мёртвых говорят красиво.
— И теперь мне с ними разбираться.
Вздох — театральный, наигранный. Словно тяжкое бремя легло на его хрупкие аристократические плечи.
— На сём наше собрание закончено, — руки разошлись в стороны. — Благодарю всех, кто присутствовал и нашёл время.
Шутник… Словно у кого-то был выбор.
— Я надеюсь на сотрудничество и выполнение приказов.
Последние слова прозвучали жёстче. Улыбка стала уже. Предупреждение ясное — будете сотрудничать, будете живы. Не будете…
Кураторы переглянулись — быстрые взгляды, полные невысказанного. Начали расходиться. Вставали с мест, собирали бумаги, направлялись к выходу. Никто не разговаривал. Шорох бумаг, скрип стульев, шарканье подошв по полу.
Я тоже двинулся за Матросовым. Василиса рядом — лицо каменное, челюсть сжата. Нужно будет у Бориса спросить, какого хрена тут творится. Что теперь будет с нашими вылазками за ядрами? Как Змеев повлияет на мои планы?
— Владимир Николаевич! — голос прорезал тишину.
Остановился. Обернулся.
— Не могли бы вы остаться на пару минут? — аристократ смотрел прямо на меня. — У меня есть с вами тема, которую
