Шарлатан IV (СИ) - Номен Квинтус
— Да, разница заметная…
— А вот магнитофон, который мы назвали «бытовым», будет стоить не дороже десяти тысяч.
— Мне не кажется, что по такой цене его люди будут приобретать.
— Еще как будут! Если к нему добавить небольшой антенный усилитель, который, между прочим, уже несколько лет эксплуатируется в моей родной деревне… нет, я к этому вообще отношения не имею, этим мой двоюродный братец занимался, так вот: с этого магнитофона можно будет обеспечить уверенным телевизионным сигналом любую глухую деревню. И раз уж телевизоры за две тысячи в стране люди буквально в драку расхватывают, то деревне на такой агрегат скинуться, чтобы телевизоры дома смотреть, вообще расходом никому не покажется.
— Ну, в принципе верно.
— Я уже не говорю, что это лишних двести миллионов для нашей торговли, но ведь в указании русскими буквами написано «линию ликвидировать», то есть кто-то, причем знающий, что там делаются устройства для нашей самой лучшей в мире вычислительной техники, очень хочет нас этой техники лишить. Но писать в указе «прекратить производство важнейшей оборонной продукции» как-то некузяво, так что в обосновании, которое было подсунуто товарищу Пономаренко, было написано что-то явно другое.
— И вы знаете что именно?
— Догадываюсь. Точнее, средствами системного анализа с вероятностью свыше девяноста пяти процентов могу сказать, что там было.
— С интересом послушаю ваши… доводы.
— Указание прислал мне товарищ Пономаренко, который работает Генсеком партии. А партия у нас занимается идеологией, поэтому обоснования были с высокой степенью вероятности именно идеологическими. Наиболее вероятный сценарий — запрет обосновывался на том, что наши граждане будут, используя эти устройства, смотреть зарубежные и строго антисоветские фильмы, а так же предаваться разврату. Такое обоснование Пантелеймон Кондратьевич наверняка сочтет весьма вескими, а о производстве устройств для вычислительных машин он просто не в курсе.
— А вы считаете…
— Это результат работы аналитический программ, и это, по результатам расчета, является наиболее вероятной версией. Я думаю, что если вы просто позвоните Пантелеймону Кондратьевичу и спросите его о том, на основании каких обоснований он выпустил этот указ…
— Вы кушайте, кушайте… а я сейчас вернусь.
Я, говоря все это Иосифу Виссарионовичу, откровенно блефовал: у меня пока и программ для столь глубокого анализа не было, и в базах данных нужная для проведения анализа информация пока что отсутствовала. Но я неплохо помнил «идеологические обоснования», из-за которых в «моем прежнем СССР» велась тихая, но яростная борьба с видеомагнитофонами, и был уверен, что и сейчас ничего нового придумать не смогли. И минут через десять убедился в том, что я не ошибся:
— Пантелеймон Кондратьевич сказал, что вы к нему, и в секретариат ЦК тоже, с этим вопросом не обращались, но ваши выводы оказались в целом верными. Мы думаем… это указание можете повесить на гвоздик сами знаете где, а Павел Анатольевич сказал, что вопросом он уже занимается. И мы думаем, что если ваши аналитические программы в состоянии настолько глубоко анализировать даже самые, казалось бы, безобидные тексты, то мы должны их применять гораздо шире, особенно в службе товарища Судоплатова, вы не находите?
— Нахожу, но есть определенные ограничения. Прежде всего то, что для получения подобных результатов нужно правильно поставить задачу, а пока это могут сделать всего два человека: я и товарищ Ю.
— Помню-помню, — широко улыбнулся Иосиф Виссарионович, — это ведь ваша подруга… бывшая, так?
— Это моя бывшая телохранительница, а сейчас она доктор физматнаук и ректор института, в котором обучают будущих системных аналитиков.
— Я знаю, просто… она как раз и говорила, что именно вы ее научили системному анализу, основам этой, как я вижу, очень непростой и очень нужной нам науки. И, несмотря на это, она много лет просто мечтала вас избить до полусмерти… а сейчас, гляжу, вы с ней все же нашли общий язык, и это радует.
— Ну… да, но есть еще две причины, по которым такой системный анализ мы пока широко применять не в состоянии. Недостаток людей, способных задачу поставить — это проблема, которая уже решается. Но еще у нас недостаток данных для обработки, и, со стыдом должен признать, у нас просто нет программ, которые могут анализировать такую информацию на должную глубину. Я использовал программу, скажем, экспериментальную, которая очень малое количество информации в состоянии обработать, и эта информация была, во-первых, на русском языке. А во-вторых, некоторые промежуточные ее выводы и все же анализировал… своим умом, на основании моего прежнего опыта. И я очень рад, что у меня голова все же еще варит.
— То есть… Вы хотите сказать, что подобные анализы для… для разведывательных целей мы делать не можем?
— Пока не можем. Чтобы проводить такой анализ массово… у американцев это называется словом OSInt, то есть Open Source Intelligence, ведется вообще полностью вручную, и в этом задействовано много тысяч человек — но они до сих пор не в курсе, что по вычислительной технике мы обошли их уже на десяток лет. И очень много чего другого не знают. Я сейчас знаю, как должны работать программы, которые необходимо разработать, знаю, какие специалисты для их разработки потребуются — а это не только и даже не столько программисты, сколько лингвисты, психологи, просто математики и еще десятки специалистов из других областей, по сути, нам нужны люди, знающие, причем глубоко знающие, любую предметную область. Для анализа, скажем, возможностей противника в металлургии потребуются квалифицированные металлурги…
— Я понял. И понял на что вы намекаете. Завтра… нет, в среду я поговорю об этом с Николаем Александровичем, и, надеюсь, ваши неуемные аппетиты мы постараемся утолить… Шарлатан, ты мне все же вот что скажи: ты уверен, что сможешь все это сделать хотя бы в ближайшие лет десять? А то ты как плавно и незаметно подводишь… твоя беда в том, что ты подводишь человека к нужным мыслям незаметно, и многие необходимого просто не замечают. Даже я не сразу понял… Ты на будущее учти: мне… лучше все же товарищам Булганину и Пономаренко ты сразу открытым текстом все говори, уж Пантелеймона Кондратьевича ты можешь точно не стесняться, он все же к тебе относится… в целом положительно. Но я все же думаю, что институт… учебный, лучше все же поближе к Павлу Анатольевичу перенести.
— Хуже, за ним буржуи очень внимательно присматривают. Мы ему готовых специалистов отправлять будем, а где их готовят — кому какое дело? И опять же, мы ведь просто с информацией работаем, которая хранится внутри вычислительных машин. А так как мы уже довольно много этих машин объединили в сеть, то вообще безразлично, где именно ее обрабатывают.
— Ты сейчас хоть приблизительно можешь сказать, сколько на все это тебе денег потребуется… хотя бы в этом году?
— В этом году уже нисколько, а вот в следующем… думаю, не очень много, миллиардов в пять надеюсь уложиться.
— Как там у вас в Минместпроме говорить принято, а личико у тебя не треснет?
— Нет. Просто нам потребуется в любом случае… я имею в виде Советскому Союзу потребуется вытроить еще несколько заводов по производству вычислительных машин, хотя бы маленьких, для ввода информации — ведь информации-то нам нужны будут буквально гигабайты!
— Опять новое слово, но я понял.
— И это будут траты разовые, а вот потом…
— Да понял я, понял. Ты все же как-нибудь на досуге потрать немного времени, распиши мне свои планы так, чтобы даже я понял… куда тебя с твоими запросами посылать. Как обед, понравился?
— Очень. Правда, что я ел, я так и не понял — я вообще на это внимания не обратил, но вот из-за стола выхожу очень довольным.
— Все такой же бессовестный нахал… Спасибо, что навестил! И да, если тебя товарищ Пономаренко даже обложит, ты на него не обижайся, у него работа просто нервная…
— Да, Иосиф Виссарионович, я вам в подарок от заводчан такой видеомагнитофон привез, очень удобная штука: если вы хотите какую-то программу посмотреть, а вы знаете, что будете заняты в это время, то просто на нем указываете, когда программа начнется — и вам ее машинка запишет, вы ее и потом посмотреть сможете. Там все просто делается, ее разрабатывали чтобы любой юный пионер в глухой деревне магнитофоном пользоваться мог.
