Обожаемый и осуждаемый - Оксана Кас

— Она пока пресная, но я вот о чем подумал, — нахмурился Хару: — А что, если заменить имуги-парня на девушку и писать песню от лица парня-кумихо, который полюбил ее и оплакивает, ведь она пожертвовала бессмертием, чтобы спасти его…

— А он теперь вынужден жить вечно без нее? — вскинулся Роун.

Хару уже видел такую реакцию Роуна — как пес, взявший след.

— И в припеве — чисто про любовь, что-то вроде «мы могли бы жить вместе вечно, что же ты наделала?», — добавил Хару.

Роун удивленно присвистнул. Он начал перебирать пальцами, словно уже мысленно наигрывая что-то на пианино. Хару оставалось только сидеть и пить чай. Ну, и ждать, пока «гения» отпустит. Роун сразу же начал набрасывать текст, потом — мелодию, Хару привычно ворчал по поводу то лирики, то звучания. Но итоговый вариант, увы, не услышал. Текст и общая мелодия были готовы, но для добавления фолк-элементов Роуну понадобится помощь, поэтому закончит музыку он уже без Хару. И не сегодня.

Из студии они вышли вместе. На часах — без четверти десять. А ощущение — будто уже и не понедельник, слишком уж много впечатлений было у Хару сегодня. Разговор с Минсо, потом эта история с Наён и Джиу, теперь еще и работа в студии.

Роуну, как оказалось, какое-то время было по пути с Хару. Он на ходу рассказывал одну историю из своей юности — когда он еще играл в рок-группе, звучало забавно. Расстались на одном из перекрестков, каждый пошел своей дорогой. Роун, причем, свернул на улицу, забитую сигналящими автомобилями — пробка. Наверное, поэтому он и пошел пешком, а не вызвал такси — так банально быстрее.

Чем ближе Хару подходил к общежитию, тем менее счастливым он себя ощущал. Минсо наверняка уже поговорила с Чанмином, вряд ли он доволен этим разговором… Да и хуже суетящегося Сухёна может быть только суетящийся Сухён на костылях… Но не ночевать же на улице?

К счастью, Чанмин так устал после съемок и разговора с Минсо, что уже спал. Как и Сухён. С сегодняшнего дня в агентстве есть врач. Хару точно не знает, как называется эта специализация в медицине, но в Корее такие люди весьма востребованы — кто-то вроде медсестры или фельдшера, только с чуть большей подготовкой в плане анатомии. Они могут оказывать первую помощь, делать уколы, проводить лечебные массажи, физиотерапию. Парень молодой, только отработал положенный год под надзором старшего коллеги. Он делает Сухёну уколы для скорейшего выздоровления, причем по вечерам, чтобы с завтрашнего дня Сухён не пропускал школу. Видимо, вечерние медицинские процедуры утомили «ребенка».

В гостиной Ноа, Тэюн и Юнбин играли в «Монополию». Шэнь был в своей комнате. Судя по скорости китайской речи — у него созвон с родителями. Хару разулся и сел на диван, смотря на игру парней.

— Ты поел? — спросил Тэюн, отвлекаясь от разговоров о том, кто у кого что выкупит.

— Да, Роун уже ждал меня с ужином, — ответил Хару. — А вы?

— Решили, что сегодня у нас грудка из пароварки, — ответил Юнбин.

— С чего вдруг диета? — теперь уже удивился Хару.

— Съемки для журналов на этой неделе у всех, — печально вздохнул Тэюн, — Если без диеты, я на фото — щекастый хомяк… Рядом с тобой вообще может комплекс неполноценности появиться…

— Почему это? Я-то не на диете, — фыркнул Хару.

— Ты, в лучшей традиции всех котов, с прибавкой в весе становишься только очаровательнее, — хихикнул Ноа и уже через секунду довольно вскрикнул — ему выпал какой-то особенно удачный ход.

Хару улыбнулся, рассматривая их. Время — десять. Но игра уже подходила к концу, поэтому он остался в гостиной, послушал разговоры, включил на телефоне их будущую песню, которая привела всех в восторг. Когда Ноа окончательно выиграл, пошли спать. К счастью Хару, ни с недовольным Чанмином, ни с суетящимся Сухёном, он так и не столкнулся.

Глава 18

Свежий воздух

До камбэка у Хару было немало общих проектов с Тэюном. Кроме предстоящего сотрудничества с Cartier у них два совместных шоу и одна фотосессия. На которую они и поехали уже во вторник. Снимали для журнала, заказчик съемки — бренд Golden Goose.

Тут у Хару случился легкий диссонанс. Кеды Golden Goose, главный объект фотосъемки, выпущены с эффектом состаривания. У них грязная подошва, какие-то царапины, потертости — словно они уже лет пять в нОске, причем у не самого аккуратного человека. Хару, конечно, и вида не подал, что внешний вид кед показался ему сомнительным, он привычно улыбался и благодарил представителей бренда за сотрудничество.

[*Речь идет о самой популярной модели «грязной» обуви — Super-Star от Golden Goose.*]

Впрочем, благодарить было за что. Съемки на свежем воздухе, в одной из тех «туристических» деревушек рядом с Сеулом, где министерство туризма попыталось воссоздать оригинальный корейский колорит. Предполагалось, что Хару и Тэюн через эту фотосъемку покажут связь прошлого и настоящего — узкие старинные улочки и современная (сильно потрепанная) обувь. Хару обожает съемки на свежем воздухе, поэтому старательно испачканная обувь его не могла расстроить.

А потом он надел эти кеды. И начал ходить по узким улочкам, позировать на пару с Тэюном, иногда бегать, прыгать со ступенек и делать вид, что перепрыгивает через низкую ограду. Кеды оказались нереально удобными, о чем он и сказал представителю бренда. Наверное, его впечатления слишком хорошо читались по лицу — вежливая благодарность в начале и яркие эмоции в конце подсказали представителю бренда, что на самом деле Хару подумал об этих кедах при «первом знакомстве». Им с Тэюном предложили выбрать по паре в подарок. Хару решил взять кеды из коричневой замши с темно-синей кожаной звездой — спортивной обуви такого цвета у него еще не было. А Тэюн смело указал на достаточно яркий кожаный вариант — на «камуфляжном» фоне ярко-красная звезда. Хару не смог бы ему объяснить, почему этот выбор его повеселил. Тем более — это его личные ассоциации: вряд ли красная звезда наносилась бы на полевую форму. Да и глупо любые звезды считать отсылкой к Советскому Союзу. Но кеды Тэюна все равно почему-то вызывали улыбку.

После этой съемки было еще несколько на редкость приятных. Уже на следующий день Хару отправился на сольную фотосессию, практически