Стать тенью для зла (СИ) - Силаев Денис

Но сейчас-то это ой как на руку Вильгельму Карловичу! Даже усилим эту историю для достоверности. Вот такой вот историей, про топанье ногами и криками про идиотизм и будет подкреплять рассказ Иванова матрос Васильев. Вообще находка а не парень, везде свой, в кабаках нижние чины любят слушать сплетни от таких вот вестовых да ординарцев. Иногда, послушав все это, матросики этих-же вестовых, бывает, лупят (от зависти к причастности), но Василия не трогают, все знают - он один из пятерых, спасшихся со "Страшного".

6 мая 1904 года, Корейский залив, броненосец "Микаса".

Если еще пару дней от божественного Тенно не будет ни слова, то вакидзаси наконец-то покинет свои ножны не для того, чтобы адмирал протер клинок кусочком ткани. Он вел свою партию как умел, старался предусмотреть все, но получил жесточайший удар. Удар смел не только два броненосца, он поставил под угрозу судьбу всей Японии. Лишь на пару дней упустил ситуацию из под контроля, и враг моментально этим воспользовался. Будет логично, если Главная Квартира решит не отвечать на его покаянный рапорт, и это тоже будет означать, что решение принято.

Предсмертное хокку было уже готово. Оно было немного нескладным, он все-таки не поэт, и один слог немного кривил, но долго размышлять над текстом было не принято. Хотя некоторые самураи признавались иногда, что сочинять предсмертное хокку принимались буквально на следующий день после посвящения, вдруг потом не будет времени. Но Хейхатиро Того никогда не торопил неизбежное и готовился принять его достойно.

Предательски медлит рассвет

Сколько ри не пройдешь

Не приблизить

Нет, адмирал не впал в меланхолию. Дел было много, армия наконец-то начала движение к русской крепости, и делать все для ее продвижения - его долг. Огромный объем работы, который его прекрасные подчиненные, самые прекрасные и преданные люди на свете, несли неустанно. С опорой на базу на Эллиотах можно было говорить о полноценной блокаде Квантунского полуострова, и потеря двух броненосцев тут никакой помехи не создает. Все лежит на крейсерах, авизо и эскадренных миноносцах, а так-же на огромном флоте мобилизованных для войны транспортов, день и ночь доставляющих грузы для армии. Даже первая победа генерала Куроки, удачный бой на реке Ялу - это безусловно, заслуга его флота, обеспечившего пятикратное превосходство над отрядом Засулича. Но все это не смывает позора. Его больно-пребольно ударили из немыслимо неудобного положения, его, японца - перехитрили! И он ждет вестей из Эдо. Сейчас еще немного поработает с картами, а набросок хокку (он ничего не будет менять, только напишет его еще раз, чтобы как и говорится в Хагакурэ, сразу после пера, рука самурая взяла меч) пусть полежит в ящике стола.

Да, в ящике стола. Рядом со странной запиской с шевелящейся рамочкой. В тот проклятый день, за полчаса до получения радиограммы от адмирала Насибы, ему показалось, что он слышит из стола какой-то звук, который вскоре пропал. Вроде как запертая муха зажужжала и перестала. Именно из вновь изменившейся записки он и узнал все про "Хацусе" и "Ясиму". За полчаса до радиограммы! Так-же неграмотно, так-же наивно, как и в прошлые разы, но ведь записка не врала. Адмирал осознал тогда, что он вообще не может утверждать, что неведомый автор ему хоть раз соврал! Неумело, не по-моряцки, но скорее всего каждый раз незнакомец писал откуда-то ведомую ему истину. Вот и в последнем изменении текста, ему кроме известия о гибели броненосцев еще раз сообщили о том, что проход в гавань не закрыт.

Сейчас адмирал наконец смог себе признаться, что он не поверил потому что просто убедил себя в успехе операции. Операции, при подготовке к которой его офицеры не скрывали слез. Как те кто ее готовил, так и те, кто шел на гарантированную смерть. И императорский рескрипт, поздравлявший Того с таким значимым успехом, и верноподданнический ответный адрес адмирала - все это должно было означать что задача по блокировке русского флота выполнена! Он просто не стал заставлять себя признать тогда, что проход может и не быть закрыт. Русские бесхитростны, они не способны так искусно обманывать противника.

И вот сейчас пришла новая радиограмма. Сегодня был замечен русский крейсер "Новик", уверенно выходивший на внешний рейд. Это даже больший позор, чем потеря двух броненосцев, после такого Тэнно мог и запретить сэппуку.

Адмирал вдруг почувствовал облегчение. Сегодня, может завтра. Может послезавтра, но он будет полностью опозорен вердиктом из столицы. А раз так - можно делать то, что действительно считает важным. Не отлынивая, разумеется от долга, от которого его не освободит ни рескрипт из Японии, ни смерть. Пряча за маской равнодушия бушевавшие эмоции, он распорядился вызвать с броненосного крейсера "Ниссин" новоиспеченного мичмана Исороку Такано. Того самого, что проверял посты в ту памятную ночь. Того самого, который, при странной потере сознания командиром башни, по счислению сумел дважды попасть по русским кораблям. Не стоит опасаться, что он глупыми вопросами потеряет лицо перед этим юношей. Завтра или послезавтра будет явлена воля Императора, и он потеряет лицо для всех.

Глава 23

Веселове время.

Незнакомец по имени Фумихиро, видимо был удовлетворен ответом, потому что кивнул и подал Уэджи планшет. Там... Что-то, похоже, реализация ролевой игры откладывается. Ведь все эти "учитель - ученица", или "принцесса - пират" - это все впонарошку, только для создания некого антуража для главного. Антуража уже и так хватает, если Уэджи правильно понимала, то уже полагалось приступать к главному.

- Узнаешь что-нибудь?

- Да. Это картина "Гибель адмирала Камимуры" художника Окюры Кото. На ней изображен эпизод...

- Какие неточности? - невежливо перебил ее Фумихиро.

Так. Ну вот видимо сейчас окончательно все и выяснится. Ученица не может ответить на вопрос учителя. Что следует дальше, Уэджи примерно представляла. Сейчас нерадивая девочка должна быть наказана. Обычно, наказание начинается со шлепков или с приказа встать на колени. Но Фумихиро, поняв, что ответа не дождется, просто ткнул пальцем в экран.

- На заднем плане "гарибальдиец". Знаешь, что такое?

- Поняла! - ей действительно стало приятно, что она знает. - Крейсера, аргентинской постройки, которые мы купили в самом начале войны...

- Итальянской постройки - уточнил Фумихиро. Просто купили в Аргентине...

- И они пришли позже! В битве Первого Дня они не участвовали.

- Точно. Это?

- Таран русского крейсера "Диана" "Чиодой". Художник..

- Неточности?

Уэджи опять не знала. Знала, что писавший картину художник детально работал с очевидцами, опрашивал захваченных русских моряков. Что-же он мог напутать? В технике того времени, скупой но выразительной "ямато-э", художники часто выбрасывали ненужные детали, но если уж она появилась на картине - значит художник действительно уверен, что она там была. Русский крейсер, заваливающийся на правый борт, накренившиеся трубы. Одна пушка продолжает вести огонь, видна и вторая, но там убитая прислуга и дым. Можно гарантировать что орудие действительно было уничтожено. Угол повествования достаточно широк, это опять же традиция - ломать перспективу в ту или иную сторону. Правую часть картины занимает мостик "Чиоды", там основная мизансцена - офицеры, кто-то выражает эмоции, кто-то отдает приказания. Неподвижен только капитан. Художник умышленно поместил его в один из центров внимания, принятых в японской живописи, презрев европейское учение о "золотом сечении", и европейцу картина показалась бы неуравновешенной. Но японские глаза по другому устроены. Японский глаз сразу найдет его фигуру. В ней триумф, уверенность, она немного выделена цветом.