Целительница из другого мира - Ли Ан
Я прочитала письмо трижды, и каждый раз глаза наполнялись слезами.
— Вот ради чего все это, — сказала Маэлю.
— Семь спасенных детей в одной семье. Умножь на тысячи семей…
— Десятки тысяч спасенных жизней. Целое поколение, которое будет жить благодаря нам.
Но были и сложности. Не все принимали перемены с радостью. Группа консервативных священников прислала петицию:
«Вмешательство в божий промысел есть грех. Если Господь призывает душу, кто мы такие, чтобы противиться?»
Пришлось писать длинный ответ, цитируя Священное Писание:
«Разве не сказано: „Возлюби ближнего как самого себя“? Разве любовь не проявляется в помощи страждущим? Мы не противимся воле Божьей, мы исполняем заповедь любви, используя дарованный нам разум для помощи ближним.»
К моему удивлению, архиепископ поддержал меня публично:
— Госпожа Элиана права. Господь дал нам разум не для того, чтобы мы его не использовали. Медицина — это проявление божественной любви через человеческие руки.
После этого религиозная оппозиция практически исчезла.
Статистика подтверждала эмоции. Средняя продолжительность жизни выросла на восемь лет. Детская смертность снизилась на 65%. Материнская — на 80%. Это были не просто цифры — это были жизни, судьбы, счастливые семьи.
— А знаешь, что самое удивительное? — сказала я, листая отчеты. — Изменилось отношение людей к медицине. Раньше к лекарю шли умирать. Теперь — жить.
— И к женщинам в медицине. Помнишь, как возмущался старик Григорий?
— А теперь сам присылает к нам внучек учиться.
Кстати, о Григории. Старик прислал письмо после конференции:
«Дорогая Элиана (да, теперь я могу назвать тебя дорогой, а не выскочкой), должен признать — я был старым дураком. Твои методы спасли больше жизней за пять лет, чем мои за пятьдесят. Особенно горжусь тем, что перенял твою технику обеззараживания ран. Вчера спас парнишку от гангрены — промыл рану спиртом, как ты учила, вместо прижигания железом. Рука цела, парень жив, и я чувствую себя настоящим лекарем впервые за много лет. Спасибо, что не дала старому упрямцу умереть дураком. С уважением и признательностью, Григорий.»
— Трогательно, — сказал Маэль, прочитав письмо. — Даже старые псы могут научиться новым трюкам.
— Главное — желание учиться. А оно появляется, когда видишь результаты.
Еще одним важным итогом конференции стало создание Ассоциации медиков королевства. Идея возникла спонтанно, во время одного из вечерних обсуждений.
— Нам нужна организация, которая будет поддерживать стандарты, — предложил Михаил Северный. — Защищать права медиков, контролировать качество.
— И вести реестр всех практикующих врачей, — добавила Екатерина. — Чтобы знать, кто где работает, какая специализация.
— И организовывать регулярные конференции, — подхватил Николай. — Обмен опытом должен быть постоянным.
Так родилась Ассоциация. Я стала первым президентом (еще один титул к коллекции), Маэль — научным секретарем. Членство — обязательное для всех практикующих медиков. Взносы — символические, но достаточные для поддержания деятельности.
— Теперь у нас есть не просто школы, а профессиональное сообщество, — с гордостью сказала я на учредительном собрании. — Мы больше не одиночки, мы — сила.
Мы сидели в тишине, каждый думая о своем. О пройденном пути, о достигнутом, о предстоящем.
Вдруг дверь распахнулась, и вбежала запыхавшаяся Василиса:
— Элиана! Срочно! В порту корабль с больными! Неизвестная болезнь, матросы падают один за другим!
Беременность беременностью, но долг врача превыше всего. Мы с Маэлем бросились в порт. Картина была жуткая — на палубе торгового судна лежали десятки людей. Высокая температура, сыпь, бред.
— Откуда корабль? — спросила я капитана, который еще держался на ногах.
— Из южных морей. Останавливались на островах за пряностями.
Тропическая лихорадка. Черт. У нас не было опыта с такими болезнями.
— Карантин! — скомандовала я. — Никто не покидает корабль! Маэль, организуй доставку воды и медикаментов. Василиса, собери всех, кто не боится заразы.
Следующие три дня мы боролись с неизвестной болезнью. Применяли все — от жаропонижающих до кристаллов с записью иммунитета. На второй день приехал тот самый мастер Ли Вэй:
— Я видел похожее в наших южных провинциях. Позвольте помочь?
Его методы были странными — иглы в определенные точки, травяные отвары с незнакомыми ингредиентами, медитации для усиления жизненной силы. Но они работали!
К концу третьего дня большинство матросов пошли на поправку. Умерло только трое — те, кто был слишком слаб изначально.
— Как вы это делаете? — спросила я Ли Вэя, наблюдая, как он ставит иглы очередному пациенту.
— Восточная медицина видит человека как систему энергетических потоков. Болезнь — это нарушение потоков. Иглы восстанавливают баланс.
— Это можно изучить?
— Годы практики. Но… — он задумался, — с вашими кристаллами можно передать базовые знания быстрее.
Так началось наше сотрудничество с восточной медициной. Ли Вэй остался на месяц, обучая наших лучших студентов основам акупунктуры. А я записала его знания в специальный кристалл — первый международный образовательный проект.
— Знаешь, что это значит? — сказал Маэль, когда кризис миновал. — Мы только что предотвратили эпидемию тропической лихорадки. Раньше она выкосила бы пол-города.
— И научились чему-то новому. Восточная медицина… там есть рациональное зерно, просто надо отделить его от мистики.
— Как ты отделила науку от магии в наших методах.
— Лина, у меня предложение, — вдруг сказал Маэль.
— Какое?
— Давай назовем ребенка в честь твоего отца. Того, из прошлой жизни.
Я замерла. Я редко рассказывала о своей прежней жизни, но как-то упомянула отца — военного врача, погибшего в Афганистане, когда мне было десять.
— Александр?
— Или Александра, если девочка. Красивое имя. И символичное — защитник людей.
— Ты… ты серьезно?
— Абсолютно. Пусть в новом мире живет память о твоем прошлом. О человеке, который вдохновил тебя стать врачом.
Я не смогла ответить — слезы душили. Просто обняла его и плакала — от счастья, от благодарности, от переполнявших эмоций.
— Спасибо, — прошептала наконец. — За все. За поддержку, за любовь, за понимание.
— Это тебе спасибо. За то, что появилась в моей жизни. За то, что изменила мир. За то, что подарила смысл всему, что я делаю.
— Знаешь, я иногда думаю о том, что было бы, если бы я не попала сюда, —
