Придворный Медик. Том 3 - Алексей Аржанов

Блин, вот привязалась-то!

— Госпожа Зорина, я не знаю, что вы там надумали. Но если вам хочется со мной провести время — так и скажите. Зачем эти сложности?

— Что? Я… Нет! Ничего подобного! — начала оправдываться Дарья Валерьевна. — Просто…

Просто её задела моя реакция. Мне это знакомо, уже доводилось сталкиваться с такими сценариями.

— Д-дарья Валерьевна? — послышался за нашими спинами до боли знакомый голос.

Там стоял Владимир Коршунов. В одной руке букет цветов. Во второй — письмо. Он замешкался, чуть не перепутал адресатов. Нахмурился, передал Зориной букет.

А письмо кинул мне под ноги.

— Это — последняя капля, Павел Андреевич, — процедил сквозь зубы он. — И решение может быть только одно. Дуэль.

Эм… И чем же на этот раз я разозлил старого вояку?

Глава 14

Пожалуй, произошедшее удивило сразу всю нашу троицу. Началась какая-то откровенная бредятина. Сначала Зорина увязалась за мной с какой-то слишком уж странной тактикой знакомства.

А теперь ещё и Коршунов на нас набросился. Букеты, письма, дуэль. Проклятье, а я ведь планировал сегодня сварить борщ для Киммо и Тапио!

— Притормозите, Владимир Алексеевич, — спокойно попросил я. — Убить друг друга мы всегда успеем. Может быть, успокоитесь и объясните русским языком, что на вас нашло?

— Не притворяйтесь, Павел Андреевич. Вы всё прекрасно понимаете. Наши с вами отношения не задались с самого начала, — он принялся расхаживать туда-сюда, размахивал указательным пальцем, как дирижёр палочкой. — С самого первого дня вы надо мной насмехались. А поскольку за моей спиной стоит четверть всей службы безопасности императорского двора, значит вы насмехались и над моими подчинёнными!

— Не припомню, чтобы хоть раз такое случалось, — я поднял с земли письмо.

Меньше всего мне сейчас хотелось идти у него на поводу. Нет у меня причин участвовать в этой дуэли. Как раз наоборот, логичнее, если бы я сам его вызвал. Например, когда он пытался вломиться в мою квартиру, не имея на то законного разрешения. Или вешал на меня ложные обвинения.

Но я всё же привык сначала думать головой.

— Что вы делаете рядом с госпожой Зориной? — продолжил наступать Коршунов. — Разве вы не в курсе, что она уже занята?

— Вообще-то я не занята! Владимир Алексеевич, прекратите выдумывать! — воскликнула Дарья Валерьевна. — Я ведь уже просила вас — оставьте меня в покое! Мне не нужны эти ухаживания. Ну почему вы никак это не поймёте?

— Я всё понял, когда увидел рядом с вами Булгакова, — упёрто продолжал навязывать нам своё мнение Коршунов. — Теперь мне всё ясно! Это он запрещает вам со мной… со мной общаться! Признайтесь, он вам угрожал?

— Кхем-кхем, — прокашлялся я. — Вы сейчас не поверите! Меня ваши взаимоотношения вообще не волнуют. Свободна госпожа Зорина или не свободна — какая мне разница?

— Как это «какая разница»⁈ — на этот раз удивилась Дарья Валерьевна.

— Да я вас всего несколько часов знаю, — усмехнулся я. — Что вы тут драму на ровном месте разводите?

— Ага, в таком случае, господин Булгаков, извинитесь и оставьте нас с Дарьей Валерьевной наедине, — прошипел Коршунов. — Если вам она безразлична, почему вы просто не уйдёте?

Вот теперь уходить уже поздно. И причин на то несколько. Я чётко вижу, что Зорина против компании Владимира Алексеевича. Но отвязаться от него она не сможет. Оставить её тут одну значит — бросить в беде.

Кроме того, Коршунов зашёл уже слишком далеко: оклеветал меня, бросил письмо под ноги, вызвал на дуэль. Пора поставить его на место.

— Хм… — я принюхался. За грубым запахом мужских духов скрывался тонкий «аромат» ацетальдегида. — Владимир Алексеевич, а разве вам разрешено выпивать на службе?

— Что⁈ — вздрогнул он. — Да как вы смеете, Булгаков? Прекратите порочить меня при даме!

— Не забывайте, что дама — тоже лекарь. Она бы и сама почувствовала, что с вами что-то не так, — отметил я.

Выпил он явно совсем чуть-чуть. Либо полбокала вина, либо рюмку чего покрепче. Должно быть, для храбрости принял. Чтобы проще было завести беседу с Зориной. М-де…

Только такая «храбрость» до добра не доводит. Он потому и со мной так разговорился. Как говорится: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке».

Теперь я точно не могу оставить Зорину наедине с ним. Да, это не моя проблема. Но Коршунов и на трезвую голову бывает неадекватный. А сейчас и вовсе может дров наломать.

— К вашему сведению, господин Булгаков, у меня сегодня выходной. Я запросил его лично у Игоря Станиславовича. Если вы вдруг задумали подставить меня и доложить господину Бондареву, что я нарушаю правила поведения на службе — спешу вас разочаровать! Пока что я ничего не нарушил, — Коршунов сложил руки на груди, гордо задрав голову, смерил меня уничижительным взглядом.

— У меня и в мыслях не было плести против вас интриги. Этим обычно вы занимаетесь. Я же занят куда более важными делами. Например, лечением пациентов, — парировал я. — Однако есть одно «но». Вы только что вызвали меня на дуэль, я же не ослышался?

— Не ослышались. И я требую, чтобы она состоялась сегодня же, — настоял Коршунов.

— Остановитесь, пожалуйста! — попросила Дарья Зорина. — К добру это не приведёт, вы же это понимаете. Павел Андреевич, хотя бы вы…

— Дарья, не лезьте, — перебил её я. — Всё в порядке. Сейчас со всем разберёмся, — я перевёл взгляд на Коршунова. — А вот и несостыковка, Владимир Алексеевич. Дуэли на территории императорского двора запрещены. Нас обоих посадят за решётку ваши коллеги. И это в лучшем случае. В худшем — следующие сутки мы с вами проведём в компании господина Биркина. И он не успокоится, пока не выяснит, с какой стати мы устроили такой беспредел.

Я рассчитывал призвать Коршунова к здравомыслию. Он — человек очень вспыльчивый. Меня он на дух не переваривает.

Но Владимир Алексеевич — не дурак. Дураков здесь не держат. Тем более на таких должностях. Ещё в какой-нибудь мелкий совет может протиснуться не самый смышлёный дворянин, чисто за счёт денег и связей. Но уж