Знаменосец забытого бога (СИ) - Ра Юрий

Это писать долго, читать, а в голове Тимура мысли мелькнули метеором в ночном небе. И наступил момент, когда надо держать ответ. Идеальный ответ был найден мгновенно:

— Привет, мама! У меня всё хорошо. Работаю.

— А почему пионерский галстук? — Перед этим весь костюм был просканирован на предмет соответствия маминому взыскательному вкусу и был признан условно приемлемым. Хуже, чем должно быть, лучше, чем могло. — Тимка, ты так похудел!

— Не похудел, а вытянулся! Привет, сын! — Папа пришёл на спасение сына, понимая, сколько всяких эмоций может сейчас обрушиться на неокрепший детский организм.

— Привет, папа! Давайте отойдём в сторонку, чтоб не загораживать проход.

— Почему в сторонку? Давайте пойдем куда-нибудь, где мы сможем тебя накормить, голодный же, сынок!

— Нет, мы никуда не пойдем. Я сегодня дежурный по КПП.

— А другие детишки тебя не могут подменить? — И мама ткнула пальцем в адъютантов.

— Нет, это мои помощники, он не могут подменить вожатого.

— Погоди, как вожатого?

Тимур молча посмотрел на своих пионеров, и ребятишек как ветром сдуло. А нечего уши греть, когда взрослые общаются на всякие скользкие темы. Тимур жестом предложил сесть на стоящую под козырьком лавочку. Родители сидели в машине всю дорогу, а он стоял болванчиком уже несколько часов.

— Так получилось, что в смене нехватка педагогического состава, конкретно — вожатых. Начальник лагеря обратился за помощью ко мне как как к комсомольцу и просто старшему. Я не стал отказываться ни от обязанностей, ни от ставки вожатого.

— Вот это да! Вот за такое хвалю, Тимур! — Папа прямо излучал гордость за сына. — Деньги, заработанные своим трудом, ценятся выше, чем просто выигранные.

— Пап, деньги ценятся за свою покупательную способность. Труд есть осознанная необходимость.

— Не путай меня, по Марксу свобода есть осознанная необходимость. Я еще что-то помню из диамата.

— Увы, папа. Но труд относится к той же категории, иногда приходится трудиться.

— Иногда?

— Ну да, признайся, что ты не всегда получаешь кайф от своего трудового процесса. Значит, порой заставляешь себя.

— Ладно, демагог из тебя вышел знатный, давай не будем про меня, как сам? Рассказывай.

— Сам нормально. Выделили как вожатому отдельную комнату, даже без подселения. Питаемся в столовой за отдельным столом по взрослым нормам довольствия, автолавка приезжает, докупаю по мелочи всякие вкусняшки. Так что не бедствую.

— Тяжело?

— Нормально. Другие справляются, я чем хуже.

— Вот, мы тут тебе привезли, кушай.

— Мам, ну как ты себе представляешь, вожатый, лицо лагеря стоит на проходной и жрет как из голодного края. Что подумают родители воспитанников лагеря!

— А что они подумают?

— Как что? Во-первых, что вожатые обирают пионеров, забирают гостинцы, которые привозят родители. Во-вторых, что в этом лагере голодают даже взрослые, что говорить о детях.

— Глупости ты всё придумываешь, Тимка!

— Оля, он прав. Он сейчас при исполнении, не подрывай своей заботой мальчику авторитет.

— Да мне начхать и на авторитет, и на то, что подумают…

— Тебе и на него наплевать?

— Как ты можешь такое…

— Тогда замолчи и подумай головой над сказанным. Ты у меня человек с высшим образованием, а не наседка. Здесь трудовой коллектив, у них взаимоотношения. Для тебя на твоей работе что важнее: пообедать или что люди подумают о тебе?

— Ну ты сравнил. Мы взрослые, а они…

— А Тимур сейчас работает работу во взрослом коллективе. Всё всерьёз. Тимур, ведь ты не сочиняешь снова?

— Ну да, и повязку надел чисто вас поприкалывать.

Родители поморщились от подросткового сленга, но промолчали. Действительно, на повязке имелась надпись «Дежурный вожатый», такую просто так никто не наденет. А потом их сын встал и слегка отодвинул в сторону родителей. Мальчик вышел к калитке, куда только что вошли мужчина и женщина и начал форменный допрос взрослых:

— Здравствуйте! Я дежурный вожатый пионерского лагеря «Настасьино». Вы с какой целью к нам?

— Как это, с какой целью! К ребенку приехали мы. Где наша девочка?

— Имя, фамилия, отряд?

— Отряд? Отряд мы не знаем.

— Не страшно, возраст своей девочки вы знаете?

У подростка всё время была такая официальная интонация, что двое взрослых даже не подумали спросить, с какой радости этот шкет до них домотался. Чирковы смотрели на сына и видели другого, ранее незнакомого им мальчика. Взрослого, самостоятельного, умеющего общаться и решать вопросы.

Узнав имя, фамилию и возраст разыскиваемой, Тимур достал из-за пояса свёрнутую трубочкой тетрадку и мигом нашел нужную фамилию в списке. А потом повернулся к двум стоящим неподалеку пионерам и по-военному чётко произнёс: «Четырнадцатый отряд. Сейчас они в клубе на лепке. Фамилию слышали? Доложить воспитателю, что к девочке приехали родители, ждут в беседке у входа. Кто побежит, решайте сами. Второй провожает в беседку». Тут же один из мальчишек сорвался куда-то вдаль, а второй явно подражая вожатому подошёл и предложил родителям пройти в беседку и ждать там.

— Как у вас всё чётко организовано, Тимур. — Похвалила мама, когда Тимур вернулся к родителям.

— Пионерская организация сильна своей дисциплиной. Дети тянутся к порядку, когда он есть.

— Я бы так не сказал, сын. Сколько тебя приучали этот самый порядок наводить в твоей комнате.

— Пап, социальные законы для больших групп действуют иначе, нежели для индивидуумов. Переход количества в качество налицо.

Так они и общались, пока папа не услышал звук горна, зовущего обедать.

— Тебе туда не надо?

— Нет, ребят проконтролирует воспитатель, а мы обедаем отдельно. Да я и не пойду с вашими гостинцами. Там, небось, на троих хватит. Вы когда поедете в Москву?

— Через час, мы с Виктором договорились, что засветло вернемся домой. Спасибо ему большое. А прямая электричка до вас не ходит, только на перекладных можно добираться.

— Вот и молодцы, что нашли такой вариант. Больше не приезжайте, я писать тоже не буду уже, вы всё видели, нагрузка серьёзная, особо нет времени писать. Мы до отбоя при детях, только потом начинается личная жизнь и все дела. А вставать тоже до подъема приходится. Короче, всё по-взрослому.

Немного замкнутому по характеру Василию было непросто стать подростком Тимуром настолько, чтоб соответствовать ожиданиям родителей, но он старался. Что-то рассказывал, где-то смеялся, одним глазом присматривая за воротами. У него был категорический наказ — за территорию лагеря через проходную не должна шагнуть ни одна нога ни одного пионера. В самоход на травку с мамой-папой? Сколько угодно, но через дырку в заборе и тайком. Официально — категорически нет! Застукали на самоходе? Это кто такой умный, что встанет между родителями и их ребенком? Никто никого не увидит, если действовать с умом. Ума или заменяющего ум опыта у всех много, жить в условиях двойной морали все привычные, так что всё хорошо. Как раз за разом повторяет начальник лагеря.

Попрощались и с Тимуром, он всеми силами сдерживался, чтоб не выказать облегчения от расставания. Не та это реакция, которая типична для ребенка. С другой стороны, для подростка, а тем более для вожатого в самый раз. Так что кое-кто из коллег-педагогов её заметил и не увидел ничего неестественного, а родители вроде не спалили, у них грусть-тоска от расставания с сыном превалировали над прочими чувствами.

Глава 22

Ориентирование по картам

Смена заканчивалась. Заканчивалась бы, если бы это была обычная летняя смена, длящаяся три недели. Но в лето одна тысяча девятьсот восьмидесятое от рождества Христова пионерские лагеря были призваны не только оздоровить и воспитать детей — будущее страны Советов, а еще и изолировать московских детей от тлетворного влияния большого спорта, торжества мира и гуманизма во всём мире. Короче… короче не получалось, смена длилась сорок суток, как траур по чему-то хорошему и любимому.