Василий Кошанский. Здравствуй, мир! - Фохт
— А я знала, что вы не заурядный преподаватель, Василий Матвеевич! У вас на лекции был какой-то флёр магии, хотя предмет теоретический.
Я засиял, как начищенный пятак. Я и так пребывал на седьмом небе от счастья, идя под лапу с принцессой по дорожке парка. Правда, сладостные мгновения были недолговечны: всего за десять минут мы добрались до ступеней дворца.
— Так, Василий. Когда будет что тебе сказать, я пришлю за тобой. Вот тебе знак, чтобы без проблем ко мне пропускали, — князь достал из кармана небольшой серебристый жетончик с его гербом. Потом повернулся к одному из дежуривших офицеров: — Любезный! Проводите княжича до моих ворот. Там его экипаж остался.
Я простился с Двоехвостовым и Анной да в компании дежурного отправился в обратный путь.
— Подскажите, пожалуйста, — спросил я, пока шли, — а сложно получить аудиенцию у Императорской комиссии Государя Филимона?
— Вы же знакомы с Когтеславом Котославовичем. Он устроит, — удивлённо ответил мой провожатый.
— Я имею в виду, если без протекции. Есть такой шанс?
— Да, конечно. Надо записаться в книгу ожидания, составить письмо с подробным изложением повода для аудиенции. Разные инстанции рассмотрят, и, если на самом деле важно, будет назначена дата.
— А долго ждать?
— Месяца два-три, пока идёт рассмотрение.
— Только так?
— Если без знакомства, то да.
— По-другому не бывает?
— Всё бывает, — хмыкнул офицер, — жук пищит, а лещ летает. Но вам лучше через князя действовать. Тем более у вас его значок, — он кивнул на жетончик, который я все ещё держал в лапе. Надо бы убрать в карман.
— Ага, спасибо, — пробормотал я. Старокотов никак не мог попасть на приём без чьего-то содействия.
Вернувшись в гостиницу, отправил Назара с записками к Чижику и Дусику, пригласил их на ужин в таверну рядом с «Когтистой лапой». Мне оттуда доставляли обеды, и я был ими весьма доволен. Андрюша согласился тут же и объявился уже через час, а Евдоким, как оказалось, уехал на шиншилловую ферму, забыв в пылу сборов известить друзей.
— Знаешь, мне бы тоже уволиться из академии… — сказал мне Чижик, когда мы расправились с печёными ящерками и принялись за суфле из бабочек, — я ж по заданию правдо… ну сам понял, поступил на службу. Ну а теперь…
— А теперь поедешь со мной. Я же княжич, мне положено доверенное лицо. Назначим тебе жалованье.
— Только не жди, что я буду котёнком на побегушках!
— Разумеется.
Я не могу объяснить феномен Чижика, почему мы так быстро сдружились, а я проникся к нему доверием. Для меня — Васи Кошкина в новом теле — Чижик стал самым близким приятелем в этом мире.
— В общем, получай свободу от академии, и поедешь со мной в Кошанское. Семья Эдика тоже неподалёку обитает. Весело будет! — я соскучился по нашим недавним вечерним посиделкам.
— А если меня ячейка не отпустит? При мне никто их правдохватов не уходил.
— О, идея! Говори, что есть шанс внедриться ко мне. У меня ж тёмное пламя, как у Мурлынова. В общем, будешь выяснять, а на самом деле ли помер канцлер. А то разные версии сейчас по столице ползут.
— Отлично, — уважительно кивнул Чижик, — охренеть, что у тебя такой же дар! Не будь моим другом, я б про тебя плохое подумал.
Расстались мы ближе к одиннадцати. Чижик поспешил в академию, пока не закрыли ворота на ночь, а я отправился в «Когтистую лапу». Хотел обдумать сегодняшний день, но сразу заснул. Сказалась вчерашняя ночь. Зато мне снилась Анна и как мы гуляем с нею по парку, трогательно держась за лапки. Её хвостик игриво касается то моей ноги, то бобочки, а я замираю от восторга и нежности. Идиллию разрушил испуганный голос Назара:
— Василь Матвеевич! Вам письмо из Третьего отделения Хомячинска. Срочное.
Сон улетел прочь, я раздражённо открыл глаза. Не вставая с постели, распечатал конверт и прочёл послание. Мне надлежало в срочном порядке явиться в отделение для получения назначения. Все магически одарённые коты считались на службе Государя, и разные ведомства через Третье отделение могло призывать их к себе. Но обычно титулованных котов это не касалось, их пристраивали в тёплые местечки высокие родственники. Я не сомневался, что за письмом стоят мои недоброжелатели из Династической комиссии. Но игнорировать бумагу не мог. Я набросал записку Двоехвотову о причинах своего отъезда, снабдил Назара жетончиком как пропуском и велел передать конверт лично в лапы князю. Сам же плотно позавтракал, переоделся в дорожный наряд и велел оседлать Верного. Назар, после встречи с князем, должен был собрать вещи, дождаться Чижика и отправиться следом за мной в наёмном экипаже. На железнороге путешествовать было менее комфортно, чем в салоне, — особо не подремлешь, зато и скакал он быстрее тяглового козла. Как впоследствии оказалось, я прекрасно мог спать и на спине Верного, который отлично ориентировался на дорогах.
Покидая столицу, заскочил в академию предупредить Чижика.
— Получишь расчёт — приезжай в Кошанское. Назар ждёт тебя в «Когтистой лапе».
Андрюша только согласно кивал головой, заворожённый Верным. Даже не спросил, почему так резко изменились мои планы. Я ж намеревался пробыть в столице ещё дня три.
Ещё из гостиницы я послал письмо домой, предупредить папеньку о своём приезде. Почта у котиков была весьма скорая и, как и многие бытовые удобства, не без использования магии. Имелись две доставки: дневная — птицами и ночная — летучими мышами. Зачарованные летуны развивали удивительно высокую скорость и не сбивались с пути. Ими обычно занимались зелёные земельщики — маги, чьей стихией были земля и живая природа.
Железнорогу потребовалось всего две подзарядки, чтобы домчать меня до семейного имения. Была глубокая ночь, но подъездная аллея была освещена, а привратник сразу же выскочил из сторожки. Папенька сидел в кресле-качалке прямо на парадном крыльце, читая при свете яркого магического фонаря. Очень взволнованный, он караулил мой приезд.
Я спешился и тут же кинулся к нему:
— Все ли в порядке дома? Как бабушка?
— Да, конечно! Благодарение Котоматери! Бабушка спит, я не говорил ей о письме. Ты быстро добрался, Василий!
— Верный великолепен, — похвалил я своего козла, — правда лучший из стада. Я безмерно благодарен за ваш подарок.
— Такой и подобает княжичу Кошанскому, — довольно улыбнулся отец, затем опять нахмурился. — Землеройкина услали, теперь в хомячинском Третьем некий Синичкин, прислан из Китовска. Говорят, что
