Гостинцы от Снежной Царицы. Мороженого не желаете? - Вика Рубина
— Если б я была несчастлива, поверь, Элли, ты бы об этом знала. — сказала я. — А что ты думаешь?
Она ахнула.
— Вам… правда интересно?
— Конечно. — сказала я. — Мы же живем рядом. Мне бы не хотелось, чтоб тебя что-то беспокоило. Или кого-либо другого в этом доме, если уж на то пошло.
Элина густо покраснела и хихикнула.
— Меня… у меня все в порядке, госпожа. Немного устаю в течение дня, но после того, как мы со Стасей провели генеральную уборку, ничего особенно сложного нет, обычные домашние обязанности. Только иногда все равно возникает чувство, что здесь кто-то есть.
— Кто-то из наших мужчин за тобой подглядывает? — поинтересовалась я строго. — Если это так, ты не молчи, сразу мне говори, мы это хулиганство строго пресечем.
Элина окончательно сравнялась цветом лица с пожарной машиной.
— Нет. Не сочтите за грубость, но Трогг и Стормер совсем не умеют прятаться, я бы их заметила.
— Вот и неправда ваша! — донесся из мастерской голос Стормера. — Знаете, как круто я умею изображать кактус? Ежели увидите, вы, госпожа Сафина, из ваших чулков выпрыгнете.
Какой же, оказывается, чертовски острый слух у этих здоровяков! Слышат как кошки! Я сложила руки рупором.
— Почему-то я в этом не сомневаюсь.
— Только вот этим его актерские дарования и ограничиваются. — сказал Трогг. — Ваше преосвидетельство, я с вашего высочайшего герцогического позволения пойду прилягу? Что-то умаялся после всех путешествий, даже в “Кабанью голову” уже неохота.
— Ступай. — разрешила я.
Трогг радостно улыбнулся. Этот счастливый оскал вполне мог бы заставить какого-нибудь впечатлительного ребенка преждевременно поседеть, но я уже успела к нему привыкнуть. Орк поплелся в дом, а я вновь повернулась к Элине.
— Если это не наши зеленокожие друзья, тогда кто тебя беспокоит?
— В том и дело, что я не знаю. — сокрушенно сообщила девушка. — Понимаете, это даже очень странно. Я никого не видела, не слышала, никто меня не трогает… но иногда в доме возникает такое чувство…
— Какое?
Элина сглотнула. По ее лбу поползла капелька пота.
— Намедни я задержалась у вас в комнате утром, чтоб переменить белье на постели. Больше в доме никого не было, все разошлись по делам. Я стою, пытаюсь вставить одеяло в пододеяльник…
(тут я могу только посочувствовать — это занятие заставляет трепетать даже крепких духом людей)
— … и вдруг холод по спине пробежал. Я стою и чувствую, будто кто-то смотрит мне в спину из стены. Я пододеяльник бросила, повернулась — а там никого. Тишина. Я за дверь вышла, думаю, может, кто в коридор зашел. Но и там ни души не оказалось. И все время, что я у вас в комнате работала, это ощущение никуда не девалось. Чертовщина какая-то!
Несмотря на жару, Элина зябко поежилась, и я ободряюще погладила ее по плечу.
— Не бойся. Что бы это ни было, вряд ли оно хотело тебе навредить.
— Вы так думаете? — с надеждой поинтересовалась служанка.
— Конечно, если бы оно хотело и могло, то ему бы ничего не помешало. — сказала я чистую правду. — Ничего, мы и с этим разберемся. Я спрошу у Савелия Анисимовича.
— Спасибо вам, г-госпожа. — приободрилась Элина. — Вы меня успокоили.
— Рада это слышать. Скажи, ты Лису не видела?
Элина показала пальцем вверх.
— Она вроде бы у себя была.
Я поблагодарила девушку и направилась ко входу в дом. Так, наверх так наверх. Надеюсь, стремянка никому не понадобилась.
Лиса действительно обнаружилась наверху. Когда мы выгребли с чердака пыль, паутину, всякий хлам и голубиные черепа (Трогг до сих пор временами жалуется, что видит их “скорбные улыбки” в своих ночных кошмарах), то обнаружили, что там достаточно места для того, чтобы оборудовать еще одну комнату. Но поскольку у нас всех личное пространство уже нашлось, то я предложила сделать из чердака кабинет для Лисы. В конце концов, доктору никак нельзя без своего кабинета, правда?
Когда я поднялась, Лиса как раз туго перевязывала очередной мешочек с травами. Лицо у нее было безмятежное и спокойное, как у человека, занятого любимым делом. Даже обидно было прерывать.
— Лиса, ты занята?
Она тут же отложила мешочек.
— Нет, госпожа, просто раздумываю, что из моих запасов убрать, а что оставить для первой надобности.
— Это хорошо, потому что нам сейчас потребуются твои запасы.
Губы Лисы сжались в тонкую розовую нитку.
— Что случилось? Кто-то нездоров?
— Нет, слава богу. — поспешила я успокоить девушку. — Никто не пострадал. Но твоя помощь все равно нужна мне. А точнее, одной моей знакомой.
И я повела рассказ.
Глава 34
— Вы стопроцентно уверены, что не хотите отправить этого грубияна к праотцам, госпожа? — спросила Лиса, когда я закончила.
— Не буду тебе врать, перспектива заманчивая, но не станем начинать свой путь во Фросткампе с хладнокровного убийства. Вряд ли мы сможем возвести прочное дело на чужих костях.
Лиса скуксилась.
— А жаль. Есть такой чудесный корешок, если его перетереть и подмешать человеку в питье, то… ничего не произойдет.
Я нахмурилась.
— И в чем же тогда его эффект?
— В первые два дня ничего не произойдет, а дальше возможны варианты. У кого-то сердце прихватывает, у кого-то приключается удар… — произнесла она загадочно. — Разные варианты бывают, но эти два самые частые. Хорошая штука вдовий корень!
Я поежилась.
— Давай не будем прибегать к столь радикальным методам. Нам нужно проучить этого гада, а не укладывать его в гроб.
Лиса встала с плетеного кресла, на котором сидела, подошла к стене и сняла мешочек уже с нее.
— Тогда подойдет это. Называется “июльская слеза”. Тоже замедленного действия. Вызывает кратковременный приступ недомогания. Рези в животе, тошнота, понос…
— То, что нужно. — сказала я. — И сколько по времени длится этот кратковременный приступ?
— Часов шесть-восемь. — сообщила Лиса спокойно.
Ого, а девочка пользуется весьма широкими мерками. Масштабными! Раз уж для нее шесть-восемь часов это считается кратковременным. Как по мне, этого времени Бардоку как раз хватит для того, чтоб вдоволь испугаться за свое самочувствие и благополучие.
— Предположим, я хочу кого-нибудь им угостить… — сказала я.
Без лишних прелюдий Лиса извлекла из мешочка темно-зеленые листочки и показала мне.
— Их достаточно
