И зовите меня Гудвин - Павел Николаевич Корнев
Отнести его к хомо сапиенс помешали светящиеся глаза — впрочем, судя по едва уловимому духу мертвечины, это всё же мог быть человек. Только неживой.
Именно этот тип и остановился у обезглавленного тела моего дохлого напарника, наклонился к нему, провёл в воздухе затянутой в чёрную резиновую перчатку ладонью и странно-шелестящим тоном разрешил:
— Уносите!
У меня аж мурашки по спине побежали, и мошонка в тугой комок собралась.
Эксперты скрылись в блоке, с нами задержался лишь пузатый дядечка в тёмном костюме. Он обменялся парой фраз с караулившими дверь бойцами, после чего их отпустил:
— Можете быть свободны. Опросом соседей займётся опергруппа.
И я такого своего шанса не упустил — просто не свыкся ещё со своими новыми обликом и статусом, вот и попросил:
— Люди добрые, помогите с носилками! В одного эту тушу не упереть!
— Отвали, морда зелёная! — отмахнулся боец с дробовиком, автоматчик так и вовсе щелчком пальца запустил в меня окурок.
Не попал, но в голове будто петарда взорвалась, так всего из-за приступа лютой злобы перетряхнуло! Аж дыхание перехватило и кровь в висках застучала. Пальцы сами собой сжались в кулаки, ногти до боли впились в кожу, перед глазами растеклась красная пелена.
Всех желаний — дотянуться и сломать!
И настоящий орк непременно бы сделать это попытался, ну а я в своей прежней жизни не раз и не два оказывался в ситуациях, когда излишняя вспыльчивость грозила поездкой не на кладбище, так в ночной лес, поэтому совладал с гневом и разжал кулаки.
— Ну вы чего, мужики? — выдавил из себя примирительное.
— Я тебе сейчас зубы пересчитаю, падла, вот чего! — прорычал то ли идейный орконенавистник, то ли просто конченый мудак и даже замахнулся стальным каркасным прикладом.
Пришлось спешно податься назад, только поэтому по морде и не схлопотал. Дальше автоматчика утянул за собой к лестнице напарник, а я остался стоять, шумно дышать, стискивать и разжимать кулаки. Выплеснувшийся в кровь адреналин жёг почище кислоты, меня всего так и корёжило, безумно хотелось броситься в погоню, но ввязываться в драку с представителями закона было никак нельзя.
Умом я это прекрасно понимал, принять — не мог. Физиология, мать её раз эдак! Против гормонов и прочей хрени не попрёшь! Да и не привык подобное обращение спускать!
Как-то неожиданно накатило ясное понимание, что если прямо сейчас не дам выход своему гневу, он угнездится во мне и переродится в навязчивую идею. И от неё будет уже не избавиться. Не успокоюсь, пока не отыщу обидчика и не выбью из него дух.
А это — чревато. Я не хотел, чтобы моя новая жизнь окончилась под стать прежней.
Жить — хорошо! Особенно, когда ты молод, силён, здоров и отнюдь не урод. Ну или хотя бы не совсем урод. Да и плевать, что рожа теперь зелёная! В конце концов, это не мои проблемы!
Я тяжко вздохнул, ухватил за ручки носилки с телом, потянул их по коридору. Без особого труда доволок мёртвую тушу безголового санитара до лестницы, а там перегнулся через перила и обнаружил, что выход из подъезда находится почти прямо подо мной. Чуть поодаль стояли патрульный автомобиль и автобус горотдела, к ним притулилась машина скорой помощи.
Бородатый шофёр заметил меня и махнул рукой.
— Шевелись уже давай, ля!
Я ничего не ответил. Вспомнилась пантомима гэбэшника, и во мне укрепилась уверенность, что именно дохлый санитар мне в глаз с локтя и зарядил.
Сука такая!
— Гу! — вновь крикнул шофёр. — Ты там уснул?
Выпрямившись, я глянул вниз и отозвался:
— Иду!
В голове размеренно пульсировала боль, я кое-как отрешился от неё и задумался о своих перспективах в новом мире. А как задумался, сразу оттянул резинку спортивных штанов. К моему величайшему облегчению, с причиндалами оказался полный порядок, разве что удивило полное отсутствие волос. На груди и в паху кожа была словно после депиляции.
«Будто лягушка какая, — мысленно поморщился я. — Хоть с головы пересаживай!»
И сразу в полный рост встал вопрос, как в этом мире обстоят дела с межрасовыми сношениями, поскольку проверять тело на отсутствие эректильной дисфункции в компании зелёнокожей клыкастой орчанки мне категорически не хотелось. Аж передёрнуло всего, стоило только процесс нашего соития вообразить.
Но мысли мыслями, а поглядывать вниз я не забывал, и потому приподнял обезглавленную тушу орка сразу, как только мои обидчики покинули подъезд. Пришлось поднатужиться, переваливая тело бывшего напарника через ограждение, но я оказался силён как бык, и уже мгновение спустя мертвец ухнул вниз, увлекаемый неумолимой гравитацией к земле. Злобный гад и его напарник успели отойти всего-то шагов на пять, когда позади них с мерзким чавканьем впечаталось в пыльный асфальт тяжеленное мёртвое тело.
Кровь так и брызнула, бойцы испуганно шарахнулись в разные стороны, и я злорадно крикнул:
— Извиняюся! Я не нарочно, он просто выскользнул!
И сразу подался назад, дабы не словить пулю. Но вскинувшие оружие бойцы огонь открывать не стали, а после от патрульного автомобиля раздался требовательный окрик, следом захлопали дверцы, зарычал движок.
Я рискнул подступить к ограждению и к своей откровенной радости обнаружил, что бобик с надписью «Милиция», переваливаясь на выбоинах в асфальте, медленно катит со двора. А вместе с облегчением пришло и понимание того простого факта, что быть молодым сильным орком — это здорово, но с излишней вспыльчивостью надо что-то делать. Сейчас обошлось, а вот поднялись бы менты на этаж, и что тогда? Ладно бы просто пятнадцать суток впаяли, но ведь могли и прикладами отходить!
Впрочем, прикладами — это сильно вряд ли.
Я стиснул кулаки, полюбовался своими лапищами и довольно
