Идеальный мир для Химеролога 2 - Олег Сапфир
По залу прокатилась волна аплодисментов. Сначала робких, а затем всё более уверенных. Люди хотели верить. И им дали эту веру.
— Верьте в нас, — подытожил Воронцов, поднимаясь. — И мы, в свою очередь, будем делать всё для вашей безопасности.
Он одарил зал своей фирменной, слегка усталой, но уверенной улыбкой. Генерал Корнилов ограничился строгим кивком.
Они развернулись и, не отвечая больше на выкрики из зала, скрылись за тяжёлой дверью, ведущей во внутренние помещения Центра.
Дверь в кабинет с глухим стуком закрылась, отсекая шум и вспышки камер.
И в тот же миг маски спали.
Генерал Корнилов сорвал с шеи тугой воротник мундира, будто тот его душил.
Артемий Воронцов подошёл к бару в углу кабинета, плеснул в стакан янтарной жидкости и залпом осушил его.
— Да это кошмар! — прохрипел он. — Как такое, чёрт возьми, могло произойти⁈
— Хрен его знает! — огрызнулся Корнилов, расхаживая по кабинету. — Все системы защиты города проворонили! Опять! Как тогда с Красным Драконом! Они просто с небес начали валиться! Наши радары их даже не засекли, пока не стало слишком поздно. ПВО включилось, только когда они уже над центром были. Да у нас дальности не хватает, чтобы бить по таким целям на запредельной высоте!
— Это просто ужас! — глухо произнёс генерал Воронцов. — А потери… Поверить не могу, что это грёбаная случайность! Ничего не понятно! Никто не может дать ответ. Наоборот, все смотрят на нас и ждут ответов. А что мы им скажем? Что мы обосрались по всем фронтам⁈
— Хрен его знает! — снова повторил генерал. — У меня полная задница. Пришёл доклад с восточного направления. База «Перевал-4», двести пятьдесят человек личного состава… полностью уничтожена. Их просто смели. Никто не выжил.
Воронцов поднял на него тяжёлый взгляд.
— У меня практически так же. Два небольших полигона, где проходили учения выпускников Академии… просто стали на тридцать процентов меньше. Там теперь кровавая каша. И они ещё даже за Стену не отправились!
— Твою мать! — прошипел Воронцов. — И как нам воевать с тварями за Стенами и постепенно отвоёвывать свои земли, если мы даже не можем города защитить?
В кабинете повисла тишина. Оба понимали, насколько плачевно их положение. Последние несколько месяцев Дикие Земли будто взбесились. Твари становились умнее, агрессивнее и организованнее. А Империя, убаюканная десятилетиями относительного спокойствия за своей Стеной, оказалась к этому не готова.
— У меня есть новость, — наконец прервал молчание Воронцов. — Я принял решение. Отныне всем следопытам будет разрешено иметь личных химер.
Корнилов удивлённо обернулся.
— Да ладно!
— Да. Пора забыть старые обычаи и действовать по-новому.
Это был колоссальный сдвиг в идеологии Гильдии. Когда-то, на заре её основания, Следопыты приняли кодекс чести, одним из главных постулатов которого был полный отказ от использования химер.
«Чтобы охотиться на монстров, не нужно становиться одним из них», — гласил их девиз.
Они — охотники. Люди, которые противостоят тварям силой собственного духа, навыков и оружия. Химеры для них всегда была врагами, а не союзниками. Использовать их в бою считалось чуть ли не предательством собственных идеалов.
Даже военные, хоть и имели в своём составе боевых тварей, относились к этому без особого энтузиазма. Слишком дорого, слишком хлопотно, слишком много рисков.
— Знаешь, — задумчиво протянул Корнилов. — Я сейчас тоже об этом подумаю.
— Хорошо, давно бы пора! — кивнул Воронцов. — Мы отстаём, генерал. Отстаём от реальности. Нам нужны новые инструменты.
— Согласен. Более того, на последнем военном совете уже было принято решение увеличить количество полков, которым будет разрешено использовать химер. Даже больше скажу: наш Император лично выдвинул это предложение на обсуждение Советом и проспонсировал из личной казны.
— Да, весёлые времена настали, — криво усмехнулся глава Гильдии. — Теперь нам придётся ещё больше пресмыкаться перед химерологами.
Это было горькой правдой. В Империи происходил жесточайший перекос. Спрос на услуги химерологов рос в геометрической прогрессии, и они, чувствуя свою незаменимость, начали диктовать условия.
Даже самый слабосильный выпускник захудалых курсов, едва способный отличить грифона от гиппогрифа, теперь мог считать себя чуть ли не ровней аристократии. Они требовали баснословные гонорары, лучшие условия, капризничали и выставляли такие райдеры, что иным поп-звёздам и не снились.
Их заваливали заказами, им платили баснословные деньги, буквально носили на руках. Армия, аристократы, корпорации — все хотели получить в своё распоряжение сильных, смертоносных тварей. И все они шли на поклон к тем, кто мог их создать или усилить.
— Вся надежда на кинологов, — вздохнул генерал.
Конечно, в армии были свои специалисты — люди с редким даром дрессировщика, которых в народе называли кинологами. Они могли удерживать ментальный контроль сразу над несколькими существами, но их дар был ограничен. Они не могли создавать или изменять. Они были лишь операторами, пользователями.
Проблема была в том, что для этого требовалась магическая привязка, которую мог осуществить только химеролог. Такая привязка была не вечной, её нужно было обновлять каждые двадцать-тридцать дней. Но это позволяло военным и следопытам формировать целые боевые группы, где один кинолог управлял небольшой стаей химер, превращая их в слаженное и смертоносное подразделение.
Но была и обратная, тёмная сторона этой медали. Привязка шла не через разум, а напрямую к душе. И когда одна из химер погибала в бою, от души кинолога отрывался крошечный кусочек. Души большинства людей были слабыми, и с каждой смертью питомца они истощались. Теряли себя, сходили с ума. А когда душа истончалась до критического предела, тело просто умирало. Душа, пытаясь спасти себя от полного разрушения, просто «убивала» тело. Кинолог сходил с ума или просто падал замертво.
Лишь те, у кого была от природы сильная душа, могли выдержать потерю без фатальных последствий. Но даже им требовалось время на восстановление.
Это превращало каждого кинолога и каждую его химеру в невероятно ценный и в то же время крайне
