Сто грамм за Поттера - Мансур Шабаев
Глава 41
Глава двадцать девятая.
Поттер.
Праздник удался! Напрасно я мандражировал. Пришли все!
Симпатичный павильончик, выполненный в виде грубого деревянного навеса, с мангалом посередине, наполнился зваными гостями ровно в назначенное время.
Вручение подарков имениннику превратилось стараниями Кричера в маленький спектакль, с ним самим в роли мажордома. Я честно сказать был поражён, как ведёт себя домовик. Ни тени подобострастия. Величавое достоинство, помноженное на значимость мероприятия.
Гости, кстати сказать, сразу принявшие этот шутливо — серьёзный тон постарались на славу.
Гоблины подарили оружие. А, что ещё могут подарить гоблины? Пять изумительных кинжалов, на все случаи жизни, заняли почётное место на подарочном столе.
Фергюссон подарил небольшую, почти детскую шпагу. Ну, это он от работодателей нахватался.
Судя по одобрительным кивкам зеленокожих гостей — качество подарка было на высоте.
Но отличился на подарочном поприще друг Йозеф. Он кстати извинился за долгое молчание, сославшись на срочные дела. И я ему поверил, как ни странно.
Так вот, Гилденстерн преподнёс мне рукописный фолиант, при виде которого гоблины прервали на полуслове свою беседу, а Фергюссон чуть не пролил на себя вино.
Переплетённая в серую шершавую кожу, написанная какими- то иероглифами рукопись вызвала у присутствующих просто нездоровый ажиотаж.
А уж когда я, открыв первую страницу, по слогам, с трудом припоминая едва знакомые символы, прочёл название — публика выпала в осадок. И я, кстати, вместе с ней.
Это был, я бы сказал, некий букварь. Букварь парселтанга.
Уже потом, в конце праздника, когда гости уже собирались отбыть восвояси, Рагнхорк, как-бы шутя, посоветовал мне держать эту книгу исключительно в банке. Потому, что цена её такова, что узнай посторонние о её существовании, не задумываясь, прикончат и меня, и половину магловского городка в придачу.
А пока день рождения продолжался. Неофициальная обстановка понемногу делала своё дело. Гости понемногу закладывали за воротник, разговоры становились непринуждённее, тосты громче.
Гоблины кстати вино не пили, а извинившись, выставили на стол несколько бутылочек своего, как они выразились нектара. Но я подозреваю, что это был самый настоящий самогон. Причём о градусах умолчу. Гилденстерн, пожелав поддержать компанию, хватанул стопку, и долго ловил воздух ртом, пытаясь отдышаться.
Фергюссон, или как он попросил его называть — Йен, к гоблинским посиделкам был видимо, более привычен, но всё равно пил очень умеренно.
Что нужно настоящим мужикам для счастья: хорошая компания, добрая выпивка, и качественная закуска.
И плевать, что четверо из этой компании вовсе не люди, а виновнику торжества всего девять.
И когда Гринготские аборигены, аккомпанируя себе ритмичными хлопками, затянули на гоблиндуке какие-то частушки, я понял — праздник удался.
Уже дома, в постели, я вспоминал и вспоминал отдельные эпизоды застолья.
Вот Йозеф и Фергюссон под аккомпанемент принесённой Кричером гитары поют, что-то испанское.
Вот Рагнхорк жонглирует подарочными кинжалами.
Вот виновник торжества, встав на скамейку, декламирует какой — то нецензурный стих. Причём по русски.
Спросите меня, то куда понесло? А я был пьян! И гоблинская самогонка здесь совершенно не причём.
Эмоции! Эмоции пьянили меня почище алкоголя. Спокойная, благожелательная атмосфера. Истинные чувства, не прикрытые ничем. Они кружили голову и заставляли совершать глупые поступки. И я их, наверное, насовершал.
По крайней мере, прощались со мной совершенно как с равным, и по положению, и по возрасту.
Второе августа мои родственники запомнят на всю жизнь. Ну, ещё бы — День ВДВ.
По этому поводу все наличные змеи были покрашены в бело-голубую полоску. Бэзил и так был полосатый, а ВВП смылся, от греха подальше.
Тельняшки и берета у меня, конечно, не было, но разве настоящему десантнику это помеха.
Праздничный завтрак, на котором я поздравил Дурслей со знаменательной датой, плавно перётёк в спортивный праздник, для них же.
Но понимания мой позитивный настрой не встретил. Глухой ропот и саботирование моих начинаний, вызвало — вначале глухое раздражение, а затем и желание сделать гадость.
В итоге празднования закончились, как и должны — полицейской операцией. Дурсли стремительно щемились по комнатам, а бравый змеиный ОМОН пресекал любые попытки сопротивления.
Не хотят веселья — ну и хрен с ними. Взял кота и, напевая «Синеву», пошёл в парк. Там, насколько я помню, был фонтан.
Август прошёл весело. Я много читал, гулял по парку, полюбил играть в футбол, с такими же пацанами. Пару раз посетил боевой зал, но удовольствия как в первый раз не получил.
Гоблины особо не беспокоили, ограничившись еженедельными отчётами.
Прояснилась ситуация с явными врагами: один коротал дни в своём доме на Гримо, двое других мотали срок в Азбакане. Ну, хоть бегать искать их не надо будет.
Гилденстерн приглашал в конце месяца в свой холл. Для «наиважнейшей» беседы. Что ж будем посмотреть.
Наиболее продуктивным было послание Фергюссона. Он спрашивал, не изменил ли я своего намерения завести секретаря и предлагал встретиться в удобное для меня время.
А вот это уже интересно. Встретимся всенепременно.
Глава 42
Глава тридцатая.
Гилденстерн.
И так, Рубикон перейдён. Жребий брошен. Я, наконец, решился.
Да и Геллерт в последнем письме настоятельно рекомендовал переходить к активным действиям.
Что-то внутри меня прямо говорило о том, что только полная откровенность способна повлиять на Поттера нужным образом.
Хотя я пока колебался — посвящать Гарольда в мой план с камнем, или нет.
Слишком многое говорило за это, но были и весомые аргументы против.
Смогу ли я, пусть даже и помощью гоблинов, чисто технически, решить вопрос легализации в магомире, неизвестно откуда взявшегося малолетнего Гилденстерна.
И ещё некоторые вопросы, связанные с чисто бюрократическими проблемами.
В то, что Гарольда оттолкнёт от меня моё прошлое, верилось слабо. Я немного проанализировал информацию о том времени, подаваемую нынешней молодёжи, и пришёл к выводу, что о событиях рассказывается слишком общо, и негативных эмоций к конкретному человеку они вызывать не должны.
Кроме того, мне на руку было то, что фигура Гриндевальда, хоть и подавалась в негативном ключе, но опять же, в общем. Никакой конкретики, способной вызвать отрицательное отношение. кроме того, Поттеры, насколько мне было известно, участия в той войне не принимали, и поводов для личной мести у них не было.
В общем, да здравствует политкорректность.
С Гарольдом мы встретились на его любимой змеиной горке. Юный Поттер пребывал в настроении, которое можно было бы назвать безмятежным, если бы не некоторая внутренняя напряжённость.
Беседуя о пустяках, мы дошли до
