В трех шагах (СИ) - Романов Герман Иванович
— Я тоже мой фюрер, — бодро ответил «отец панцерваффе», прекрасно понимая, что успех необходим, иначе его самого выставят посмешищем. Потому он сам хотел командовать 4-й танковой армией, хотя бы временно, до окончания сражения. Но потому как Гитлер решительно пресек его попытку, понял, что настаивать не стоит. Зато имелась одна проблема, которую нужно было решать быстро, и при необходимости жестко.
— Все рапорта об отходе наших дивизий имеют одну ключевую фразу — «румыны побежали, и оголили фланг». Предлагаю все нестойкие союзные войска немедленно расформировать, и на фронте больше не держать никаких дивизий от Италии и Румынии — от них проблемы даже в обороне. Но солдат и офицеров в тыл не отводить, а распределить по нашим пехотным дивизиям для немедленного доукомплектования. Венгров можно оставить, они, как и финны вполне отважно сражаются. Но лучше влить полками в наши двух полковые дивизии — это принесет больше пользы.
— Я знаю о том, мне докладывал Кейтель. И уже говорил с Антонеску — ему не понравилось, но согласился. Румыны скверные солдаты…
— Простите, мой фюрер, — Гудериан немедленно вмешался, видя неприкрытую злость Гитлера. — Солдаты у них хорошие, и я скажу честно — офицеры и генералы паршивые, сами жрут в три горла, а своих подчиненных за людей не считают. Командирами нужно ставить только немцев — они наведут порядок в том бардаке, в который превращаются войска под таким командованием. Везде нужно ставить немцев — а мы заставим воевать европейцев должным образом. Армия должна быть единой для всех!
Румынское командование так и не смогло нормально обеспечить своих солдат теплым обмундированием даже на вторую зимнюю кампанию, имея негативный опыт первой. Такое откровенно скотское отношение к собственным подчиненным, которые откровенно промышляли воровством, буквально бесило педантичных немцев, сделавших определенные выводы из зимы 1942 года…
Глава 44
— Налаживать новое патронное производство в годы войны тяжелейшая задача, но оно себя полностью окупит за счет расходования этих боеприпасов во все возрастающем количестве. А вот если мы этого сейчас не сделаем, сославшись на экономию, то потом заплатим намного дороже. А так война все спишет — и новое оружие примем и массово опробуем, и патрон к нему. А за ним, поверь, будущее. И затрат на производстве будет меньше при едином калибре оружия. А прежний винтовочный патрон при этом останется для станковых пулеметов, снайперских винтовок и трехлинейных карабинов. Эти как раз для «криворуких» предназначены, которых у нас с избытком хватает во всех стрелковых ротах. Новое автоматическое или самозарядное оружие как раз для них — хотя опять же, при повышенном расходе боеприпасов, «промежуточные» патроны существенно дешевле.
Кулик покрутил в пальцах небольшой патрон без выступающей закраины гильзы, тот самый, который должны именовать образцом 1943 года, а на самом деле полностью доработанного шестью годами позже. При этом немцами и американцами уже использовались патроны подобного типа, появление которых было вызвано самим боевым опытом текущей войны, маневренной, с необходимостью иметь плотный огонь из автоматического стрелкового оружия. Это уже все генералы поняли, и количество пистолетов-пулеметов в войсках значительно возросло. По новым штатам на стрелковое отделение из восьми бойцов полагалось иметь ручной пулемет ДПМ с «блинчатым» диском, и два автомата. Кроме того, в штаты каждого стрелкового полка ввели по две отдельных роты автоматчиков. Чаще всего на фронте можно было встретить теперь ППС, а не ППШ, причем тот комплектовался более дешевым в производстве «рожком» вместо «банки», которую требовалось подгонять к каждому автомату.
Так уж получилось, что Судаев из Ленинграда начал работы намного раньше, еще в сентябре сорок первого года, по его настоянию и помощи, а Жданов помог внедрить ППС в производство на «Арсенале», используя вывезенное из Сестрорецка оборудование оружейного завода. Зато теперь этот пистолет-пулемет стал массовым в РККА, и обходился в производстве заметно дешевле ППШ, а потому выпускается уже намного большем количестве. А вот под новый патрон предназначался «штурмовой автомат», который уже никогда не получит индекс с фамилией «Калашников». Да и знаменитого РПД не будет вместе с СКС — маршал еще в Ленинграде стал подталкивать Судаева к созданию нового оружия, причем заручившись полной поддержкой влиятельного оружейника Дегтярева, которому Сталин вполне доверял. За «тандемом» уже числился КДС, тот самый РП-46, созданный по требованиям войны в 1946 году, но на нее безнадежно опоздавший, и снятый с вооружения, стоило появиться ПК.
И так с большинством образцов оружия в реальной истории происходило — жуткие потери сорок первого года, и эвакуация многих заводов усугубились кошмарными поражениями летом 1942 года, и стало не до новинок, требовалось гнать план во все возрастающих количествах. Поэтому давно назревшую модернизацию устаревшего вооружения стали проводить только в сорок четвертом году, когда надобности в этом уже не было — война заканчивалась, и требовалось совсем иное оружие. Но сейчас события пошли совсем по иному варианту — остановив вражеское наступление на подходах к Москве, а не у стен столицы, и не дав немцам устроить блокаду Ленинграда, зимой прошлого года удалось провести необходимую модернизацию имевшихся образцов вооружения, и после этого промышленность стала гнать их во все возрастающих количествах.
Так ДП модернизировали до ДПМ, на основе тут же появился КДС, тот самый РП-46. Только в двух вариантах — на сошках и станке, немного измененный от того, что был в реальности. А потому отпала необходимость создавать СГ-43, от колесного лафета и броневого щитка решено было отказаться, чтобы не утяжелять оружие. Вместо «трехлинейной» винтовки начался выпуск карабина образца 1944 года с шарнирным штыком, более подходящим в условиях позиционной войны, к тому же легким на полкилограмма. Тот же ППС-43 появился на полтора года раньше, и выпускался сейчас фактически вместо ППШ по причине лучшей технологичности. От ротных 50 мм минометов, совершенно неэффективных, вовремя отказались, сделав упор на 82 мм батальонные системы, свернули производство СВТ — затраты на самозарядную винтовку под мощный патрон себя не оправдывали, за эти деньги лучше ДПМ выпускать, от него пользы намного больше. Вот и все — война серьезно напрягала страну, тут нужна разумная достаточность, и имеющиеся оружие максимально приспособить к существующим реалиям.
Подобное происходило с той же «тридцатьчетверкой», которая в январе прошлого года получила трехместную башню с «гадюкой», и более толстый лобовой лист без люка мех-вода и установки курсового пулемета. Простая мера, но она позволила гнать на Нижнем Тагиле вполне конкурентно способный с модернизированной германской «четверкой» танк, причем в невероятных для немцев количествах. И у той же Ф-22 казенник был рассверлен под зенитный 76 мм снаряд, пусть менее мощный в сравнение с германским боеприпасом — немцы ведь тоже превратили большое число трофеев в мощное противотанковое средство, путем проведения подобной операции. И 152 мм гаубицу М-10 и 107 мм пушку М-60 «усадили» на лафет 122 мм гаубицы М-30 — ему не пришлось ничего нового выдумывать, только подтолкнуть в нужном направлении. А кое-что решалась уже без его участия — Грабин смог создать 85 мм танковую пушку, габаритом и весом с «гадюку», и теперь в Челябинске выпустили первую партию Т-34/85 на базе МКУ. И танк вышел чуть лучше легендарной «тридцатьчетверки» сорок четвертого года, хотя по бронированию заметно уступал Т-44 из его реальности, но на той машине иная компоновка, а тут просто приспособили более крупнокалиберную пушку. Но это решило сразу судьбу КВ-85 — его производство остановили раньше установленного срока. Да и самоходки на его базе оказались дорогостоящими в производстве, и потому уже не нужными. Ведь в том же Челябинске на шасси МКУ поставили ту же 107 мм пушку, «втиснули», и получили машину даже чуть лучшую, чем легендарные СУ-100 образца 1944 года. Так что его модернизированные КВ и «полтины» свою роль в войне полностью отыграли, но на мажорной ноте — в прошлом году выручили во время ожесточенных летних сражений.
