Стать тенью для зла (СИ) - Силаев Денис

Иванов, исполнительный служака с острым и проницательным взглядом, с которым у Вильгельма Карловича всегда были нормальные отношения, тщательно скрывает свою оторопелость. Ведь было нормальное взаимопонимание до войны. И чего это наш Виля? Зазнался... Ай-ай-ай. Нехорошо. А ведь за руку здоровались до войны. Оба аккуратные, вежливые, предупредительные. Извольте, не откажите-с...

Рядом чуть ли не по стойке смирно, с покаянным выражением на лице стоял Лебедев - командир канонерки "Отважный". По тому даже с песочком проехался, это вам не бумажки задерживать, пары стервец не развел, даром что в брандвахте находился. Сказано было - держать пар, значит надо было держать. Снять его к черту бы, да из Петербурга ничего более толкового, скорее всего не пришлют. А вот капитан-лейтенанта Лукина, командира "Беспощадного", следующего в получившейся композиции, жалко. Корабль содержит образцово, в бою побывал, с японскими миноносцами хорошо подрался, но пришло из жандармерии. Какими-то листовочками у него матросики балуются. И этому втык. Так быстрее до Иванова дойдет, что ему не дружески пеняют, а имеют, извините за грубость, в составе стада. Опять извините.

Извольте наблюдать картину маслом - "Дорвавшийся до власти идиот". Да, карьера - штука такая. Как только на ступеньку выше встал - все, мудрейший из достойнейших, не те, что ниже. А взлет-то у Витгефта, если и не головокружительный, то впечатляющий весьма. Бац-бац - и командующий Первой Тихоокеанской эскадрой. И вот теперь, дорвавшись, пилит и пилит своей занудью. А, нет, закончил с нотациями.

- Да не обижайтесь, Федор Николаевич. - (сказал специально, чтобы точно обидеть) - время, сами понимаете, непростое, Государь ждет действий.

Теперь выдержать паузу, чтобы рты слушателей наполнила вязкая слюна оскомины от дешевого пафоса. И только сейчас, с совершенно непроницаемым лицом, подвинуть господам офицерам по запечатанному конверту. После чего изречь:

- Действуйте. И впредь попрошу от тягот службы не отлынивать. Ознакомится, прислать подписанным. По всем вопросам все согласовано, не подводите меня пожалуйста.

Есть! Не будет обиженный Иванов вскрывать конверт при нем (да и напуганный до сомнамбулического состояния Лебедев и обескураженный Лукин - тоже). Не будет уточнять, почему мины следует поставить в нейтральных водах, не будет спрашивать, как сейчас связаться с брандвахтой и убедится, что пароли световыми сигналами для входа и выхода на рейд не перепутали. И вообще, не спросит, что за детская игра в пакеты, почему, как это было заведено тем же Макаровым, все участники операции не стоят вместе перед картой, еще раз уточняя, обсуждая, додумывая. Скорее всего решит, что я ему какое-то дисциплинарное уведомление вручил.

- Михаил Александрович, будьте добры. На брандвахту пакетики доставьте, и с Золотой Горой согласуйте. Попрошу сделать лично-с.

Пока лейтенант Кедров, с меланхоличным лицом покидал салон, адмирал облегченно хлопнул себя ладонью по колену. Под столом, чтобы, если демоны не только подслушивают, но еще и подглядывают, не догадались. Сейчас даже Иванов и Кедров не догадываются, что только что им отдан самый серьезный и самый боевой приказ изо всех, что до этого издавал контр-адмирал Витгефт. Потом, конечно, пойдут разговоры, что знатный самодур даже не считает нужным словами что-то разъяснять своим подчиненным, но это будет потом. Главное, что для демонов разговор выглядел обычной взбучкой подчиненным, без постановки какой-либо важной боевой задачи. Если жуки пакетами звук отсюда отправляют, значит Робуры уже представляют, что так боевые операции не обставляются. Только бы выгорело...

Глава 20

Неведомая хрень.

- Первый, прошу срочно в ситуационный кабинет!

- Что случилось? Какой-то... oblom (первый вспомнил меткое выражение из русского языка) по "Микасе"?

- Думаю, нам надо отложить. У нас внештатка. Алгоритмы анализа обнаружили завербованного.

- Этого еще не хватало!

Прибытие (вернее, подключение к соответствующему протоколу) не заняло много времени, и вот перед Первым на одном из мониторов располагается интересная картинка, полученная где-то с камеры дежурного дрона, где-то - додуманная алгоритмами ИИ. Гавань осажденной крепости, и вздымающиеся близко с кораблями русских разрывы. Слишком близко.

- Все результативные накрытия и два попадания. Шестью залпами. - Второй кратко излагал суть.

- И стреляла единственная башня?

- Так точно. С единственного крейсера.

- Это точно завербованный. Видимо, имеет какой-то девайс связи для коррекции огня. Можем установить личность?

- Прямыми доказательствами - безусловно нет. Надо дождаться боевой тревоги и тогда увидим, кто командует башней по боевому расписанию. Не посылать же лазутчика, чтобы он вскрыл канцелярию и покопался в списках личного состава. Но зацепки есть.

- Подождите. Неужели списков нет в архивах?

- Нет. Я докладывал ранее, японцы вообще многое по этой войне никогда не выкладывали в открытый доступ. И это кое что подтверждает в моих подозрениях.

- Вот даже как?

- Если подозрение подтвердится, то можно облегченно выдохнуть - хроноабордажники завербовали только одного человека. Его зовут Исороку Такано, сейчас он должен быть курсантом, фактически стажер. Службу проходит как раз на "Ниссине".

- Откуда такая уверенность?

- Его вторая фамилия, которую он получит через 12 лет. Его будут звать Исороку Ямамото.

2 мая 1904 года. 1904 года. Порт-Артур.

Ну и чего вот он тут сидит? Что он может изменить? Адмирал представил, как хмурый и обиженный Иванов, как всегда четко и безупречно выводит свой минный заградитель на фарватер, как тихонько матеря под нос самоуверенного флагмана, на самом малом начинает движение. Как округляются глаза у вахтенных на брандвахте, когда они видят уверенно идущий в темноту корабль. Фарватер же так и не проверили! После такого, когда тут и там из воды торчат мачты утопленных пароходов, промерять надо каждый метр!

Опять матернут самодура Витгефта, перекрестятся, видя что все прошло и Бог отвел, и опять заскучают в ожидании. А вот Вильгельму Карловичу в ожидании никак не скучалось. Что там Робуры? Придадут ли значение выходящему кораблю? Сообразят ли о том, что сюрприз им готовится весьма неприятный? Как будут противодействовать? Утопят к чертям морским Иванова, или чудовищно точный и меткий снаряд влетит в "Севастополь"? То и другое? Сейчас же должны эти Цветы Сакуры заквохкать.

- Сэндо! Сэндо, ты тут?

-Тут Идзити, Уэсиба. Сэндо отдежурил свое и теперь на базе.

- Идзити, обстановка?

- У русских из гавани выползает один корабль, в остальном спокойно. Сейчас отошлю картинку.

- К черту эту посудину, хотя конечно обидно, что эти крысы все-таки решились проверить маршрут. Вот у них, поди радости сейчас полные штаны. Но это лирика, я сейчас сброшу точку, двигай туда. Там какая-то шляпа твориться у отряда, который Сэнду сегодня провожал.

- Этот бака не протралил перед ними?

- Не пришлось, мимо той банки они прошли в трех милях восточнее. Хотя сам понимаешь, лучше бы ее подорвать на всякий случай, неровен час налетит кто. Ямагато собирается утопить по тихому, но попозже. А сейчас давай, дуй, только сам никуда не влезай, картинку скинешь на базу.

А ведь порой эти Цветки Вишни - очень удобная штука! У Вильгельма Карловича сейчас отлегло от переживаний за "Амур" и он даже улыбнулся. Сидит такой в салоне, и без всяких дозоров узнает то, что ни при каких других обстоятельствах не узнал бы. Это те мины, что ставил еще "Енисей" при Старке, ни о чем другом речи идти не может. Банка, о которой они говорили - скорее всего вот эта, у Саншантау. Значит надо будет корректировочку сделать.

Вы еще попляшете у меня, Робуры... Но черт побери, какими такими пакетами и из какого штаба им стало об этом известно? Те мины ставили по совершенно секретным планам, составленными до войны. Нанесены они на двух-трех картах, даже у командиров кораблей этих сведений нет, их сообщают только командиру отряда и только в случае, если дело намечается в той стороне. Это-то точно предательство, такое не подслушать.