Рождение звезды 2 - Асаэ

"Послушай меня. Подожди. Хотя бы до восемнадцати."

Олег медленно поднял на меня глаза, в которых читалась мучительная надежда.

"Как?" - прошептал он.

"В следующем году - Евровидение. В Италии. Мы все поедем. Ты увидишь ее там."

"А потом?" - в его голосе появились нотки чего-то, отдалённо напоминающего надежду.

"Потом я договорюсь с Фурцевой. Пригласим Мирей в СССР с гастролями. Сейчас отношения теплеют - это выгодно Союзу. Мы сможем организовать её турне по крупным городам. Ты вполне сможешь ездить в турне вместе с ней."

Олег замер, его глаза расширились. Он сглотнул, потом медленно, как будто боясь поверить, кивнул.

"Думаешь... получится?"

Я улыбнулся - впервые за этот тяжёлый разговор - и слегка сжал его плечо.

"Уверен. Дай мне слово, что подождёшь."

Олег глубоко вдохнул, потом выдохнул, и вместе с воздухом из него, кажется, вышла часть того отчаяния, что терзало его все это время.

"Хорошо," - прошептал он. - "Я подожду."

Виталик облегчённо вздохнул и неожиданно обнял нас обоих, создав на мгновение этот странный, трогательный круг дружбы в лунном свете. Мы стояли так несколько секунд, три мальчишки, связанные общей тайной и общей болью.

Когда мы разошлись, я посмотрел на часы - было уже за полночь. Мне нужно было идти, но перед этим я ещё раз посмотрел Олегу в глаза:

"Завтра мы все вместе летим домой. И ты тоже. Договорились?"

Олег кивнул, и в его глазах я наконец увидел не безумную решимость, а усталое смирение.

"Договорились."

Я повернулся и пошёл к дому, чувствуя, как тяжесть постепенно уходит с плеч. Но это облегчение было преждевременным...

Дверь в мою спальню скрипнула тише обычного. Я вошёл, автоматически потянулся к выключателю — и замер.

В кресле у окна, окутанный сигаретным дымом, сидел Брежнев. За его спиной, сливаясь с тенями, стоял Фролов. Лунный свет выхватывал из темноты только их лица — Леонида Ильича с тяжёлым, неподвижным взглядом, и бесстрастную маску Александра Сергеевича.

"Заходи, Саша," — Брежнев не повысил голоса, но каждый слог резал воздух, как нож.

Я закрыл дверь. В комнате пахло табаком и чем-то ещё — напряжением, что ли. Воздух был настолько густым, что казалось, его можно резать ножом.

"Садись."

Я опустился на край кровати. Руки сами собой сцепились в замок — чтобы не дрожали. В горле пересохло, и я с трудом сглотнул.

"Ну что, герой?" — Леонид Ильич медленно затушил папиросу. — "Рассказывай, как ты собирался скрывать подготовку к побегу твоего музыканта?"

Сердце упало куда-то в сапоги. Я почувствовал, как по спине пробежал холодный пот.

"Я... не скрывал."

Фролов едва заметно покачал головой. Брежнев усмехнулся - эта улыбка не предвещала ничего хорошего.

"Не скрывал? Значит, ты сразу доложил бы мне, если б он решил бежать?"

Губы вдруг стали ватными. Я почувствовал, как под взглядом Брежнева моё тело покрывается мурашками.

"Да."