Ария Вечности - Михаил Злобин
На создание полноценного прототипа ушло почти три месяца трудов. Мастера, работавшие над моим заказом, не всегда понимали, что я от них пытаюсь добиться. А потому мне приходилось едва ли не каждую седмицу выкатывать список правок, замечаний, требований и всевозможных доработок. Но вода, как говорится, и камень точит! И вот, наконец, настал день, когда в мою гостиную рабочие внесли лакированную тумбочку благородного тёмного цвета. Да-а, столяр постарался на славу! Вид у инструмента получился таким, что руки сами тянулись к нему. Хотя в собранном состоянии моя челеста больше походила на замысловатый буфет.
— Риз, ты задумал обновить мебель? — услышал я за спиной голос Вайолы, когда ползал вокруг инструмента, подготавливая его к дебюту.
— Мне кажется, эта тумба выбивается из общего стиля гостиной, — вторила ей Илисия, будто почуяв, что тут скоро развернётся крайне занимательное действо.
— Это никакая не тумбочка, мои прекрасные миларии, — отозвался я. — Потерпите немного и всё увидите сами!
Зря, конечно, я так ответил. Ведь нет никого более настойчивого, чем загоревшиеся любопытством женщины. Дамы рода нор Адамастро заинтересовались моими манипуляциями не на шутку. Они зудели у меня над ухом, словно пара комаров, засыпая всевозможными вопросами и предположениями. Но я предпочитал отмалчиваться и загадочно улыбаться, чем заводил миларий ещё больше. Не прошло и десяти минут, как на их оживлённые и эмоциональные диалоги сбежалась прислуга.
— Ну а теперь вы готовы узнать, что это? — резко распрямился я и хлопнул в ладоши.
Женщины от неожиданности замерли с открытыми ртами и заторможено кивнули. Однако когда я поднял крышку, демонстрируя зебру чёрно-белой клавиатуры, понимания в их взглядах не прибавилось ни на йоту. Мысленно махнув на них рукой, я подтащил низкий пуфик, который практически идеально подошел под высоту инструмента и мой рост. Что ж, приступим!
Пальцы пробежались по клавишам, выбивая пронзительно-хрустальную гамму, которая рассыпалась в воздухе морозным звоном. Каждый звук — словно крошечная льдинка, тающая на ладони. Яркая и прозрачная. Я снова стал заклинателем музыки, рождая трепет в людских сердцах. Моя мелодия то взлетала в недосягаемую высь, как подхваченная ветром россыпь снежинок, то опускалась, густея подобно мёду в стеклянном кувшине. И всё пространство вокруг меня будто бы наполнилось отголосками забытых предрассветных снов…
Подвесив в воздухе сочный финальный аккорд, я развернулся к милариям, сияя довольной улыбкой. Но она несколько померкла, стоило мне завидеть блестящие дорожки слёз на их щеках. И если реакцию Вайолы я мог бы списать на гормональный шторм, присущий её положению, но с чего бы плакать Илисии и неугомонным служанкам, везде сующим свои любопытные носы?
— Боги, Ризант, это было восхитительно! — всхлипнула моя возлюбленная и бросилась мне на шею. — Прошу, сыграй что-нибудь ещё!
— Не знаю как ты, мой экселенс, а я костьми лягу, но сделаю всё, чтобы твоё исполнение услышала каждая знатная семья в Арнфальде, — немного смущённо произнесла мачеха, промакивая кружевным платочком глаза. — Это поможет нам наладить связи со многими фамилиями.
Ах, ну кто бы мог сомневаться, что Илисия и это постарается использовать в целях укрепления позиций рода Адамастро в обществе. В тот день я ещё не знал, что положил начало новой моде — повальному увлечению музыкой. Ранее она хоть и благостно воспринималась любыми сословиями, но в этом мире считалась по большей части уделом скоморохов и уличных актёров. Однако верхом на моей челесте творчество тараном вломилось в дома знати, став не просто немаловажной дисциплиной, которой обучают аристократических отпрысков, но ещё и одним из элементов освоения магического дара.
Но всё это случилось гораздо-гораздо позже. А пока…
— Кха-кха, мой экселенс, вы уделите мне немного своего времени? — послышалось дипломатичное покашливание со стороны входа.
Я высвободился из объятий Вайолы и посмотрел на Гимрана, который неловко переминался среди моей домашней челяди.
— В чём дело, господин нор Лангранс? — холодновато изрёк я, недовольный тем, что заботы даже в такой тёплый для души момент вторгаются в мою жизнь.
— Его Благовестие призывает вас. Пришли какие-то вести из Медеса. Правитель приказал вам явиться.
— Хорошо, Гимран, спасибо, — кивнул я, а затем повысил голос, обращаясь к прислуге: — Ну, что встали⁈ Слышали⁈ Немедленно седлайте мне коня!
Эх, не было печали. Если Лиас за мной послал, то явно что-то стряслось. Ну и Многоокий с ним! Не могло же затишье продолжаться вечно, ведь так?
Глава 14
О том, что совещание во дворце патриарха будет носить неформальный характер, я догадался сразу, как только увидел собравшихся. Лиас созвал исключительно офицеров братства, с которыми мы могли говорить без купюр и недомолвок. Ни одного прихлебателя, ищущего толику расположения лжемонарха, не подпускали к малому залу даже на пушечный выстрел.
При моём появлении все озарённые, включая экс-Вердара, поднялись со своих мест и отсалютовали. Я ответил магистрам зеркальным жестом и уселся за длинный стол.
— Приветствую вас, экселенсы. Коротко проинформируйте меня, что у нас стряслось в Медесе? — сразу взял я быка за рога.
— Прошу, Великий Наставник, ознакомьтесь с этим посланием, — с полупоклоном поднёс мне один из офицеров Безликих вычурный оловянный тубус, сплошь покрытый орнаментами и узорами.
Полагая, что найду внутри ответы на свои вопросы, я вытряхнул скрученный лист бумаги, развернул и приступил к чтению. Это оказалось послание от самого короля грана Эльдрег, в котором он просил… хм-м… а вот в этом и загвоздка, что напрямую он ничего не просил. Лишь намекал на некие «обстоятельства», раскрыть которые сможет исключительно при личной встрече. Да не с кем-нибудь там, а с самим Леораном гран Блейсин, либо же… с Маэстро. И потому он приглашает нас посетить его резиденцию в Эшфорде.
— Драный королёк считает, будто я должен прибежать, как послушная собачка по одному только его зову! — по-солдатски грубо возмутился лжепатриарх. — Да кем этот немощный старик себя возомнил⁈ Забыл уже, как мы вшестером спасали его захолустное королевство, кое не смогло даже защитить свои границы⁈
— Вообще-то, Лиас, я думаю, что нам всё же придётся посетить Медес, — задумчиво потёр я переносицу, дипломатично упуская тот факт, что «немощный старик» моложе
