Разгильдяй - Сергей Николаевич Чехин
Как там мама? Отважилась ли рассказать о пропаже отцу после долгих лет без единого контакта? Ох, лучше об этом даже не думать, и так на душе погано. И вообще, а что если все вокруг — предсмертные переживания, а сам я с пробитым черепом валяюсь в коме? А пусть лучше так, ведь это самый благоприятный исход из возможных: ни друзей никто мучить не станет, да и родне проще — хотя бы знают, где их непутевый отпрыск и что он в какой-то степени жив…
А, к черту все! Ломать репу надо о чем-то полезном — например, как добраться до столицы и свинтить отсюда, а все эти «а что если?» или «а вдруг все иначе?» еще никому не помогли. Буду решать проблемы по мере поступления, и на носу как раз таинственный ритуал — на нем и сосредоточусь.
* * *
Серая громада, к которой мы подъехали, возвышалась над соседями как небоскреб над избушками. Настоящий исполин, отец всех камней, царь-валун. Не знаю, от какой скалы он откололся и как попал на берег, но на его горбу можно дом построить, да не абы какой, а трехэтажный особняк, да еще место под гараж останется.
Издали реликт напоминал прилегшего отдохнуть медведя — мордой к суше, к морю задом. Когда подобрались ближе, заметил ступени, высеченные от уткнувшегося в берег «носа» до выпирающего над водой «крупа». Слева и справа виднелись длинные цепи орнаментов и рисунков — за ночь бы их не нанесли, даже работая всем племенем, значит на камне проводят ритуалы испокон веков, а значит Танбад не врет.
— Это Дан'Айгур, — с придыханием произнесла ведунья, широко распахнутыми глазами глядя на великана снизу вверх. У его подножья человеческие фигурки казались игрушечными, хрупкими и менее ценными, чем пылинки на ветру. За то время, что этот камень умывается ледяными водами и чешет айсбергами крутые бока, сменились тысячи, а может и десятки тысяч поколений. Несметные полчища родились и умерли, не оставив после себя ничего, кроме руин и погребенных в вечной мерзлоте останков, а эта громада пролежит тут еще столько же, незыблемая и глухая к чаяниям скачущих кругом букашек. — Дверь Духов. За ней вход в иной мир, откуда мы, шаманы, черпаем силу. Эта мощь надежно укрыта от глаз богов, но ее сторожит сама сущность воды. Ты должен с ней сразиться.
Вот так да. Думал, просто порезвимся на расстеленных шубах, Танбад получит маленького шаманчика, а я — лодку и охрану до столицы, а тут на тебе — с какими-то сущностями сражайся. Надеюсь, не в виде гномика.
— А получится?
Женщина ехидно улыбнулась:
— Постараешься — и получится.
Я расправил плечи и встряхнул руками, будто готовящийся к бою боксер. Не очень хочется драться, да еще и непонятно с кем (или с чем), но придется, и не столько из-за благосклонности шаманки, сколько из желания поскорее убраться из неприветливого снежного края. Да, ночные сияния очень красивы, а особый шарм можно отыскать и в россыпях валунов и в полярной ночи месяцев эдак под шесть, но как писал «наше все» — вреден климат для меня. Да, в оригинале не климат, а север, но север северу рознь, и морозы под минус сорок бывают далеко не везде… в общем, вы поняли.
— Ну, попробую.
Я вытащил из кармана палочку, но украшенная браслетами рука как змея метнулась к ней, выхватила и сломала надвое.
— Это — мусор, — Танбад брезгливым жестом швырнула обломки в море и коснулась моей груди. — Сила — тут. Не в дереве, не в железе, а внутри тебя. Действуй, и ничего не бойся.
А красавица умеет воодушевить, но все равно малость мандражировал перед грядущей схваткой. Знать бы еще, что за сущность и как с ней бороться, а то опять: пойди незнамо куда и одолей незнамо что. Но делать нечего: не врубать же заднюю в последний момент, лишаясь не только подмоги, но и последнего уважения в глазах роскошной северянки. Спешился, запахнул шубу и потопал к ступеням, как вдруг услышал позади насмешливый голос:
— Разденься.
— Раздеться⁈ — я крутанулся на пятках и выпростал пальцы из длинного рукава. — Да тут градусов двадцать минимум!
— Раздевайся, — уже приказным тоном повторила шаманка. — Духи не носят одежд, и тебе не надо. Бой пройдет на равных.
— Я же околею!
Она пожала плечами и улыбнулась:
— Значит, ты не Избранный. И поверь, это не самая плохая смерть для самозванца.
Пришлось стаскивать теплую шубу и шапку, задыхаясь от порывов соленого промораживающего до костей ветра. Обнял себя, вжал голову в плечи и побрел по острому крошеву, цыкая и шипя на каждом шагу. Наверное, Русалочка меньше страдала впервые выйдя на сушу, чем я, примерзая стопами к влажным камням. Да, идти в общем-то недалеко, можно и потерпеть, но между берегом и ступенями шумела полоса прибоя метров десять шириной.
Осторожно окунул в пену пальцы и тут же перестал их чувствовать. Судорога, гипотермия, смерть — вот и весь ритуал. Пока размышлял о нелегкой доле, из глубины, обдав колючими брызгами, вынырнул полупрозрачный переливающийся радугой шар. Пару секунд подрагивал на месте, словно выискивая цель, а затем с плеском вытянулся и принял форму человека. Очень, кстати, похожего на меня, только целиком из мутной жижи и с длинными тонкими хлыстами вместо рук.
— Так вот ты какая — сущность воды… — процедил под стук зубов, как завороженный глядя на элементаля и совсем позабыв о лютой стуже.
Дух ничего не ответил, да и вряд ли вообще умел говорить. Сразу рубанул водяным кнутом по плечу, и на коже вздулась алая полоса, словно не водой приложили, а раскаленным железом.
— Ах ты, лужа ходячая! — в праведном гневе возопил я. — Ну, держись…
Отскочил, катая меж пальцев огненный шарик, и со всего размаху швырнул точно в цель, но существо в последний миг увернулось. Точнее, рассыпалось тысячью искрящихся капель, а затем стеклось воедино. И как, скажите на милость, в него попасть? Один плюс — я начал неплохо колдовать без палочки, видимо, близость мира духов подпитывала магией или же блок немного ослаб в вотчине чужой стихии.
Враг не остался без ответа и врезал с двух рук сразу. От резкой боли помутнело в глазах, на впалом
