Лекарь Империи 7 - Александр Лиманский

Наблюдение Фырка стало последней каплей. Связь между отсутствием Шаповалова и присутствием Журавлева стала для меня пугающе очевидной.

Пазл начал складываться, и картина мне совсем не нравилась.

Шаповалов, самый пунктуальный человек в мире, не приходит на работу и сбрасывает мои звонки. А его главный враг, Журавлев, разгуливает по его отделению с видом победителя и косится на дверь его кабинета.

Это похоже на рейдерский захват. Только захватывают не бизнес, а власть.

Я снова достал телефон. Пальцы сами нашли в списке контакт «Шаповалов И. С.». Вызов.

На этот раз было по-другому. Не сброс. Просто длинные, безнадежные гудки, уходящие в пустоту. Один. Второй. Третий. Четвертый.

Хуже. Гораздо хуже. Теперь он даже не сбрасывал. Телефон просто лежал где-то, а его хозяин… Где его хозяин?

В обед я сидел в гудящей, как улей, больничной столовой, механически ковыряя вилкой пюре. Запах котлет, борща и хлорки смешивался в один, неповторимый аромат казенного общепита.

Этот шум и гам обычно успокаивали, заземляли после стерильной тишины операционных. Но сегодня — только раздражали. Тревога, поселившаяся внутри с самого утра, никуда не уходила.

Ко мне за столик с подносом в руках плюхнулся Артем. Выглядел он странно: глаза светились счастьем, но уголки губ были озабоченно опущены.

— Привет, герой выходного дня, — усмехнулся он. — До меня уже дошли слухи о твоих подвигах на аристократическом приеме.

— Не преувеличивай, — устало отмахнулся я. — Обычная реанимация в необычных декорациях.

— Ну да, ну да. Десять минут поддержания жизни на чистой «Искре» — это у нас теперь «обычная реанимация», — он иронично хмыкнул. — Ладно, не скромничай. Лучше расскажи, как в целом съездил.

Я вкратце, без лишних эмоций и подробностей, пересказал ему помощь сыну графа Ушакова. Артем слушал, и его лицо становилось все более восхищенным. Он был одним из немногих в нашей профессии, кто умел искренне радоваться чужим успехам, без тени зависти.

— Круто. Просто невероятно круто! Спасти сына высокопоставленного человека… Да он тебе теперь по гроб жизни будет обязан, — он искренне улыбнулся. — А я вот… — он вдруг замялся и отвел взгляд, словно собирался признаться в чем-то постыдном.

— Что?

— Кажется, я влюбился, — выпалил он и тут же добавил, как бы извиняясь: — В Кристину.

Так вот почему он так светится. И почему озабочен.

Он не просто влюбился, он влюбился в Кристину — самую красивую, самую сложную и самую… опасную девушку в нашем отделении. Это было сродни добровольному согласию на операцию на сердце без наркоза.

Но, судя по его решительному лицу, он был готов. Что ж, могу только пожелать ему удачи. И очень крепких нервов.

— Поздравляю, — я тепло и искренне улыбнулся ему. — Совет да любовь, как говорится.

— Спасибо, — он с облегчением выдохнул. — Но ты что-то сегодня сам не свой. Плохо выглядишь. Не выспался?

Проницательный черт. Настоящий реаниматолог — диагност по призванию.

Он читает людей так же, как мониторы витальных функций. Заметил напряжение в плечах. От него не скроешься.

— Да Шаповалова нет с утра, — я решил не увиливать. — Трубку не берет, на звонки не отвечает. Все отделение на мне повисло. Думал, может, задерживается, но уже полдень.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Артема. Он нахмурился, и в его глазах появилась тревога.

— Странно, — протянул он. — Очень странно. На моей памяти Шаповалов работу не прогуливал ни разу за те пять лет, что я здесь. Даже когда с тяжелейшим гриппом свалился, все равно из дома звонил и раздавал указания по телефону. Если его нет, и он не на связи — это повод для серьезного беспокойства.

— Вот и я так думаю, — мрачно кивнул я.

Одно дело — мои догадки, основанные на интуиции и косвенных уликах. И совсем другое — когда их подтверждает человек со стороны, знающий Шаповалова годами.

Тревога перестала быть просто неприятным предчувствием. Она обрела вес и форму. С Шаповаловым действительно что-то случилось.

И я, кажется, догадывался, кто за этим стоит.

После обеда чаша моего терпения переполнилась. Хватит этого пассивного ожидания и тревожных догадок. Если гора не идет к Магомету, значит, Магомет сам идет выяснять, что, черт возьми, случилось с горой.

Я направился к Кобрук.

Административное крыло на четвертом этаже было другим миром. Вместо суеты лечебных отделений, запаха лекарств и стонов пациентов — тишина, ковровые дорожки, глушащие шаги, и полированные двери кабинетов.

Это была территория власти, а не медицины.

У приемной главврача было пусто — секретарша еще не вернулась с обеденного перерыва. Это было даже к лучшему. Я подошел к массивной дубовой двери и коротко, уверенно постучал.

— Войдите! — донесся изнутри властный женский голос.

Анна Витальевна Кобрук сидела за своим огромным, как аэродром, столом, погруженная в изучение каких-то бумаг. Для важности нацепила на нос очки. Генерал в своем штабе, сосредоточенная и полностью контролирующая ситуацию.

— Илья, — она подняла голову, и в ее глазах не было ни тени удивления. — Как раз хотела вас вызвать. Присаживайтесь.

«Хотела вызвать».

Эта фраза мгновенно сместила баланс сил. Я пришел задавать вопросы, а оказалось, что меня уже ждали, чтобы дать ответы. Или вынести приговор.

Она знала, что я приду.

Неужели Шаповалов вчера вечером успел с ней поговорить о центре? Или… или это напрямую связано с его исчезновением?

Я сел на стул для посетителей, чувствуя себя как на допросе.

— Анна Витальевна, мне нужно с вами поговорить, — начал я, решив идти напролом.

— Да, слушаю вас, — она отложила бумаги в сторону, полностью сосредотачиваясь на мне.

— Где Игорь Степанович Шаповалов? — спросил я прямо, без предисловий. — С утра его нет на рабочем месте, телефон не отвечает.

Она не ответила сразу.

Вместо этого начался медленный, почти ритуальный танец. Она сняла очки, аккуратно положила их на идеально чистую поверхность стола. Медленно потерла переносицу, словно пытаясь снять невидимое напряжение. Сделала глубокий, едва заметный вдох.

Эта пауза была мучительной.

Молчание. В мире административных игр молчание — это оружие. Она не торопилась с ответом, взвешивала каждое слово.

Ее лицо было непроницаемо, как у игрока в покер, но усталость в жестах выдавала ее с головой.

Что-то произошло.

Наконец, она подняла на меня свой усталый, но абсолютно прямой, немигающий взгляд.

— Шаповалов у нас больше не работает.

Глава 2

— Как