Скорбный дом Междуречья - Алевтина Ивановна Варава
— Я⁈ — чуть не расхохоталась Полина. — В качестве эксперимента попробуй-ка походить пару дней в обуви не по размеру, просто чтобы понимать ситуацию! И скажи, кто тут у нас жестокий!
— Ты прекрасно знаешь, что я не могу ослушаться мужа! — вдруг чуть ли не рявкнула собеседница. — А ты разрушила мою и без того ужасную жизнь своими постоянными фокусами!
— Твою жизнь разрушили два десятка сыновей и муж-придурок.
— Эднара! — прижала руки ко рту княгиня и панически огляделась. — Если отцу кто-то донесёт даже несколько слов из того, что ты тут наговорила…
— А что ему доносить: я сама повторю! Так и скажу: мамаша втиснула меня в такие рамки, что говно прорвало само! Посмотрим, кому из нас больше достанется.
— И где ты только нахваталась этих низинных ругательств⁈ Ты никогда не выйдешь замуж, если не прекратишь…
— А мне и не надо! — оборвала Полина.
— Не надо? — отшатнулась княгиня, кажется, поразившись по-настоящему. — Это — твой единственный шанс спастись! Вырваться из этого дома!
— Колдовская психушка оказалась не такой уж плохой альтернативой! А есть ещё серый дом, там даже и с лечением не задалбывают! Куда лучше, чем заиметь собственного князя-изувера и рожать ему нелюбимых детей сраными пачками!
— Чего ты хочешь от меня, бестия⁈ — взмолилась княгиня в панике, отбросив уже всякую попытку держать лицо. Её черты исказил безумный, животный страх, и женщина показалась настоящей старухой.
— Так-то немного. Туфли по размеру и парочку нормальных платьев. Можно для беременных, — добавила Полина, и княгиня пошатнулась, схватившись за стену. — Спокуха. Просто вам же, надо думать, не всадили в пузо палки так, чтобы они кололи в спину⁈ Тут же не только вы верите в то, что может вдруг взять, да и родится доченька? И не надо тут показательно реветь! — зло прикрикнула Полина, заметив слёзы на глазах матери Эднары. — Чтобы я пожалела мамашу, которой наплевать на своих детей? Которая пукнуть боится без приказа муженька-урода? И продолжает ему рожать? Да я бы уже уксусом себе там всё сожгла, лишь бы не плодить новых жертв этому тирану!
— Ты действительно помешалась. Ты не моя дочь.
— То-то же. Можешь пойти и убедить в этом князя. Но если не будет нормальных шмоток, в которых мне удобно, то я сделаю это сама. Со всеми вытекающими.
Полина дерзко уставилась ей в лицо.
Княгиня стояла с минуту молча, комкая левой рукой на груди мокрую ткань платья. А потом развернулась и ушла.
И утром послушок подал Полине удобные балетки.
Глава 13
Ростовщик
За завтраком на следующий день (Полина старалась не лучиться удовлетворением, чтобы не насторожить князя, и он как-нибудь всё не испортил) последний объявил о том, что они отправляются в путешествие, и велел Полине переодеться в комбинезон и спустя час ждать его на пристани.
Сердце ёкнуло. Если бы сестрица успела выполнить свою задачу, это могло бы означать шанс зачерпнуть небыль под благовидным предлогом. Но Полина даже не была уверена до конца, что Ариаза в принципе справится. И это открывало ещё одну важную возможность: что, если в «путешествии», куда бы оно ни лежало, золото окажется более расхожим, чем в этом обнищалом замке?
Но сможет ли Полина его украсть, да ещё и незаметно?
Ждать князя на пристани довелось почти полчаса, по-настоящему кусая локти из-за того, что такая счастливая возможность пропадает впустую. Впрочем, Полина успела кое-что проверить. На всякий случай.
Она прихватила из комнаты небольшую шкатулочку, чтобы провести эксперимент. Подспудные мысли о том, что все планы и надежды строятся на словах пациентки дурдома, всё-таки терзали.
Что, если эту небыль можно черпать чем угодно без каких-либо проблем? И Мара просто… бредила?
Но Туман, к вящей радости Полины, не поднялся вместе со шкатулкой. Вторженка из другого измерения лишь окунула её вместе с кончиками пальцев в охряную дымку (небыль была прохладно-тревожной на ощупь) — а приподняв, увидела, что шкатулка пуста.
Соприкосновение с Туманом пускало по всему телу странную, будоражащую дрожь. Клубы вихрились и стелились, словно бы гипнотизируя взгляд, и от этого физические ощущения почему-то усиливались.
На пальцах остались бурые влажные капли.
Полина успела зашвырнуть экспериментальный образец в бездну до прихода князя.
К слову, ей дали стоять тут одной и довольно долго. Даже послушок, помогавший спуститься, ушёл. Это тоже было хорошим знаком.
Но суицидальные порывы действительно улетучились из Полины полностью. Если это не бред, то самоубийство станет точкой невозврата, отнимет у неё навсегда шанс вернуться к дочери когда-либо. А значит, Полина будет цепляться за свою жизнь зубами, в особенности если убедится, что слова Мары оказались истиной.
Князь появился в очень дурном расположении духа. На этот раз послушка-кормчего с собой не брали, и за летательные функции таза отвечала Полина. Точнее, сам князь с помощью её чар.
Это тоже навело на кое-какие мысли, которые следовало как следует обдумать.
Находясь перед выбором — умереть или слушать вздорную дочурку — этот самодур, возможно, внемлет гласу разума. И это тоже можно будет использовать. В будущем.
Но только один раз.
К счастью, дорогу отец Эднары знал, и от Полины не требовали невозможного. Она лишь должна была удерживать приспособление на лету, отдавая струящееся по венам колдовство. И это совершенно не ощущалось, только ладонь вспотела и рука немного затекла из-за того, что весь путь приходилось держаться за князя не отпуская.
Как же всё-таки странно тут всё устроено…
Спустя минут с сорок таз причалил к пристани огромного цветущего острова, на скалистом пике которого высился гигантский замок, больший, чем владения д'Эмсо раза в четыре. К нему вели удобные широкие ступени, но их было очень много. Никого, могущего показать приспособление, кое можно использовать в качестве подъёмника (дома они спускались со скалы на послушке, держащем на спине короб с лавками), не прислали — что прямо-таки взбесило князя.
— Старый мерзавец нарочно велел всё убрать! — беленился он, сверкая глазищами, и орал так, словно это Полина была в чём-то виновата. — Полагает это смешным! Когда-нибудь этого скота загрызёт в собственном поле не к месту обратившийся перевёртыш! Мерзавец…
Князь д'Эмсо впервые будто бы обращался со своими мыслями к дочери. Хотя навряд ли ожидал участия или даже ответа. Полина сочла за лучшее молчать и иногда кивать. Этого оказалось довольно.
С помощью дочерних чар князь, непрестанно ругаясь сквозь стиснутые зубы, сотворил из воздуха что-то вроде
