Мир сошел с ума (СИ) - Greko

Первоначальный план заключался в том, чтобы подойти к палубным дверям и, используя корабельные трапы и полный штиль, перекинуть на «Канис» максимально возможное число пассажиров — примерно так, как действуют тендеры. Реальность перечеркнула надежды — эти двери нижних палуб были расположены ближе к носу и к моменту нашего прибытия вот-вот были готовы скрыться под водой. Океан подбирался к носовой шлюпочной палубе. Но еще оставались кормовые двери — до момента, когда крен на правый борт не лишит нас возможности провести относительно безопасную эвакуацию. Корпус «Титаника» уже издавал страшные скрежещущие звуки. Чем ближе мы подходили, тем явственнее слышался голос трагедии — испуганные крики, женский плач, бодрые мелодии судового оркестра и внезапно все перекрывший шум спускаемого пара.

— Шлюпок на «Титанике», Филипп, на всех не хватит. Беда с ними, понадеялись на непотопляемость корабля. Но, как сами видите, кто-то с этой непотопляемостью дал маху.

— И как же нам действовать, сэр? — вскричал несчастный юноша, подпустив петуха, — слишком много на него свалилось за раз.

— Как минимум, решительно, а не мух ртом ловить! — спокойно ответил я и потрепал его по плечу. — Я в морском деле профан, так что решать вам, но сами понимаете: придется лезть на рожон. Счет идет на минуты!

— Есть действовать решительно, господин шиппер! — вскинулся старпом. Глаза у него загорелись, он твердым шагом двинулся к рулевому, но, на мгновение притормозил, обернулся и тихо сказал. — Как бы только на нас эта громадина не опрокинулась.

— «Титаник» не перевернется! — проредил я в зародыше зерна сомнения. — Погружающийся в воду нос послужит гигантским якорем.

— Тогда мы сделаем так…

«Канис», повинуясь вставшему к штурвалу Филиппу, заходил с правого борта «Титаника», который неожиданно выровнялся. Матросы спешно вывешивали мешки с пенькой и деревянные вальки, служившие прокладками-кранцами. Старпом вознамерился вплотную притереться к тонущему лайнеру. Вышло у него лихо, хоть и страшновато. Корпус «Каниса» затрещал и продолжил стонать, когда наш корабль замер. На него моментально устремилась толпа мужчин в простой одежде — явно пассажиры третьего класса. Установкой трапов-сходней заморачиваться не стали, люди прыгали на «Канис», перевалившись через фальшборт 15-метровой прогулочной палубы С — ее маркировку я разглядел в свете потолочных фонарей, все еще светивших тусклым красноватым светом. Кое-кто, рискуя переломать ноги, сигал с палубы, расположенной выше — пассажиры, до того бестолково метавшиеся по открытым проходам, уже понимали, что корабль обречен и что наверху, на шлюпочной палубе, их никто не ждет. «Только женщины и дети!» — этот ультиматум офицеров «Титаника» навечно врезался в мою память.

— В трюм! В трюм! — ревел я, размахивая пистолетом и награждая оплеухами тормозивших. Матросы мне помогали. Главное — не создать у кормового твиндека толкучки, не мешать другим спасаться.

Филипп немного продвинул «Канис» вперед, когда вдруг возникший крен «Титаника» на левый борт сделал опасным прыжки потерявших разум людей и когда кто-то сорвался, мгновенно исчезнув с жутким криком в узкой щели между двумя бортами. Теперь наш корабль оказался точно у кормового входа палубы D. Он был запечатан. Пришлось мне свесится за борт и заколотить рукояткой пистолета в стальную гермодверь лацпорта. Высотой с мой рост и шириной меньше полутора метров, запирающиеся сверху вниз створки оставались закрытыми.

— Не можем открыть! — раздался глухой голос.

— С противоположной стороны получится?

— Уже открываем!

— Филипп! — заорал я, перекрикивая гомон на палубе «Каниса». — Обходи с кормы «Титаник», попробуем с левого борта!

— Принял! — раздался ответ с мостика.

С палубы С, из еще одной прогулочной зоны, продолжали сигать люди. Стоны повредивших конечности раздавались повсюду — плевать, главное, остануться живы! Но мы не можем ждать, пока все спрыгнут.

— Вася! — закричала с крыши мостика так и не покинувшая ее Ольга. Она стояла там как генералиссимус, руководившей битвой за «Титаник», и время от времени раздавала команды, дирижируя свайкой. — Там ребенок!

— Где⁈

— Наверх посмотри! Его хотят сбросить!

Я задрал голову. Надо мной примерно в четырех метрах болтались детские ножки в ботиночках, юбочка. Девочка!

— Бросай! Ловлю! — крикнул я неизвестном спасателю.

Ребенок полетел вниз. Мне удалось его подхватить.

— Еще дети есть⁈

— Нету! — откликнулись сверху.

— Бегите на противоположный борт, мы сейчас подойдем!

«Канис» отвалил от «Титаника», его борта будто облегченно вздохнули.

— Сэр! — дернул меня за рукав краснорожий матрос, которого я запомнил: именно он вчера углядел, как начал переворачиваться айсберг. — Места в кормовом трюме закончились. Набили вплотную. Что делать?

Эх, пропадай мои пленки!

— Распечатывайте носовой!

— Но ваш груз… Влажность…

— Плевать! — отмахнулся я и сунул девочку в руки обалдевшему моряку. — Киньте клич среди спасенных: нам нужны помощники. Крепкие мужчины, способные сесть на весла или вытягивать канаты. И передай ребенка Оле.

— Слушаюсь, сэр!

Мимо нас проплывала немного задравшаяся корма стального гиганта. Сколько осталось в недрах корабля людей, не нашедших выхода наверх, заблудившихся в лабиринте узких коридоров, обездвиженных из-за полученной травмы или просто ничего не понявших? С верхней палубы лайнера послышались звуки выстрелов. Значит, там уже все плохо. Много ли времени нам осталось? Я вытащил часы — 01–35. Мы простояли у борта «Титаника» минут пятнадцать, а казалось — целую вечность.

«Канис» завершил маневр и снова уткнулся бортом в гибнущий лайнер — прямо напротив открытых гермодверей, за которыми скрывался зал приема, самый большой на корабле (2). Оттуда сразу хлынул людской поток. Но мы были готовы — добровольные помощники выстроились двумя цепочками и, образовав живой коридор, направляли в открытый носовой трюм запрыгивающих к нам на борт спасенных, а женщин и детей — в палубную каюту, откуда уже перенесли капитана в радиорубку. Сюрреалистическое зрелище! Наверное, точно так же набивали зеками корабль, отплывающий в Магадан во времена ГУЛАГа. Сразу вспомнилась «Индигирка» — наш дальневосточный «Титаник» (3).

Я тряхнул головой, отгоняя страшные ассоциации.

— Оля! — окликнул я жену. — Есть смысл продвинуться еще вперед, когда всех отсюда заберем?

Она, обнимавшая за плечи переданную ей девочку, всмотрелась в цепочку зеленых — не красных. не тревожных –огней, еще светивших на прогулочных палубах левого борта. Все такая же отрешенная и сосредоточенная, хотя, наверняка, ей хотелось рыдать и укрыться от этого безумия.

— Нет! Там уже плещет вода!

— Филипп! Приготовься отчалить! — приказал я.

— Есть, сэр!

Усиливающийся крен на левый борт решил за нас, когда удирать. Гермодверь ушла вниз, сорванные кранцы с противным паническим треском полетели вниз. Дольше оставаться было просто опасно.

— Филипп! Отходим!

Моряки стали отталкивать наш корабль баграми от борта «Титаника», расширяя пропасть между миром выживших и миром обреченных.

— Мы сделали это! — закричал старпом, отдавая в машинное отделение приказ приглушить двигатели до малого хода. «Канис» замер примерно в четверти мили от терпящего бедствие «Титаника».

— Повремени-ка с надеждами, старпом. Все только начинается, — хмуро буркнул я, и улыбка на лице юного бретонца погасла. — Нам еще людей из воды подбирать.

— Понял! — рубанул рукой старпом. — Шлюпки на воду!

— И трап! Устанавливайте трап! Не бойтесь водоворота, когда корабль окончательно исчезнет. Его не будет!

На корабле поднялась суета, хотя люди то и дело отвлекались на страшную картину неподалеку. 02–05, носовая часть шлюпочной палубы «Титаника» погрузилась в воду, через несколько минут вода достигла капитанской рубки, поглотила ее, на лайнере погас свет. В свете звезд мы разглядели, что корма начала задираться вверх, возникшая волна смыла людей со шлюпочной палубы. Раздался мощный звук, похожий на взрыв. Корма устремилась вниз.