Лекарь Империи 5 - Александр Лиманский

Я видел холодный, звериный расчет. Она просчитывала варианты. Оценивала расстояние до двери, до окна. Обдумывала пути к отступлению.

— Даже не думай, — предупредил я ее. — После того, что ты пыталась сделать, я тебя до самой тюрьмы Гильдии довезу. Лично.

Борисова, поняв, что путь к отступлению отрезан, с отчаянием загнанного в угол зверя перешла в атаку.

— Это не я! — ее голос дрожал, но в нем уже слышались истерические, обвиняющие нотки. — Меня заставили! Я не хотела! Вы ничего не понимаете!

Классика жанра. Сначала пытаются хладнокровно убить, а потом, когда их ловят за руку, изображают невинную жертву обстоятельств.

— На этом шприце твои отпечатки, Алина, — спокойно парировал я. — Я все видел. Я — свидетель. Я своими собственными руками достал этот шприц из шеи Яны, а Яна — пострадавшая, которая тоже все видела.

— Да она просто жалкая! — с презрением прокомментировал у меня в голове Фырк. — Сначала такая крутая и безжалостная была, а теперь скулит, как побитая шавка!

Истерика внезапно прекратилась. Борисова выпрямилась, и в ее глазах снова появился знакомый мне холодный, стальной блеск.

— Ничего у вас не выйдет, — процедила она сквозь зубы. — Вы ничего не докажете.

А вот это уже интереснее.

Страх прошел, и она переходит в контратаку. Значит, у нее в рукаве есть какой-то козырь. Или она думает, что он есть.

— Поверь мне, Алина, — мой голос, до этого спокойный, приобрел ту ледяную, твердость, которую я использовал в операционной, когда ситуация становилась критической. — Теперь уже я сделаю все, чтобы сжить тебя не только из этой больницы, но и из медицины в целом. И ты получишь свое наказание. У меня для этого теперь есть и связи, и ресурсы.

Я сделал короткую паузу, глядя ей прямо в глаза, в которых медленно разгорался ужас.

— В этой больнице ты работать точно больше не будешь. Это вопрос времени. А что касается наказания… за покушение на убийство ты сядешь. Это я тебе гарантирую.

Борисова сорвалась на крик, и ее самообладание, наконец, треснуло.

— Да у меня такие покровители, что тебе и не снилось! Ты ничего не докажешь! Они меня в любом случае отмажут!

— О, пошла конкретика! Важная информация пошла! — оживился у меня в голове Фырк. — Давай, блондиночка, выкладывай, кто твои кукловоды! Не стесняйся!

— Покровители? — я изобразил на лице искреннее, почти детское удивление. — И кто же они, если не секрет?

— Да тебе до них расти и расти! — выплюнула она, и в ее голосе смешались страх и злобное торжество. — Они еще и против тебя игру ведут, так что тебя скоро так же переиграют! Ты сам здесь долго не проработаешь!

Вот оно что.

Значит, Крылов — это не просто инициатива Журавлева. Это часть чего-то большего. Они не просто наблюдают. Они ведут целенаправленную игру, чтобы убрать меня с доски. И Борисова — одна из их пешек. Или же тут замешан кто-то крупнее.

— Я не знаю, зачем, но ты нужен им, — продолжала Борисова, и в ее голосе появилась нотка безумного торжества, она явно теряла контроль. — А они всегда получают то, что хотят!

— Так кто они? — повторил я свой простой вопрос.

— Мне необязательно знать их имена! — почти выкрикнула она. — Мне достаточно знать, что они слишком могущественны, чтобы какой-то провинциальный подмастерье мог им помешать! Так что мне ничего не будет! Как обычно! Мне никогда ничего не угрожает!

Так-то оно так.

В чем-то она была права. Без прямых доказательств ее связи с покровителями, ее действительно могли отмазать, списав все на временное помешательство.

Но она только что сама подарила мне оружие против себя. Нужно было только, чтобы она произнесла еще несколько нужных слов.

— Да она просто издевается над нами! — возмутился у меня в голове Фырк.

— Да. Но ей недолго осталось, — мысленно успокоил я его. — Поверь мне.

— Как обычно? — я чуть склонил голову набок, и мой голос прозвучал с неподдельным, почти академическим любопытством. — Значит, у тебя уже бывали ситуации, из которых тебя приходилось вытаскивать?

И тут плотину прорвало.

Борисова, опьяненная собственной безнаказанностью и моим, как ей казалось, бессилием, перешла от угроз к откровенному хвастовству.

— Конечно, бывали! — она злобно рассмеялась. — Думаешь, тот случай с пациентом Шевченко просто так замяли? Это же я подменила его анализ на васкулит! Я обвела вокруг пальца этого вашего хваленого следователя Мышкина, заставив его поверить в мою невиновность!

— Вот дура! — с искренним, почти научным восхищением констатировал у меня в голове Фырк. — Сама себя топит! Просто эталонная идиотка!

— И я стерла память у этого ничтожества Стасика, — продолжала она, и ее глаза горели безумным огнем. — Так, что он до сих пор уверен, будто я к нему в тот день даже не заходила! Только ты и эта твоя влюбленная дура, — она презрительно кивнула в сторону Яны, — ничего и никогда не сможете доказать!

Артефакты. Теперь все стало на свои места.

Она использует мощные, запрещенные магические артефакты для сокрытия своих преступлений. Артефакт лжи для допроса. Артефакт забвения для свидетеля. Покровители снабдили ее по полной программе.

— Я просто скажу, что вы любовники и сговорились, чтобы подставить меня! — Борисова уже почти визжала от переполнявших ее эмоций. — Потому что я застукала, как вы здесь занимаетесь грязным сексом прямо в ординаторской! А яд вы набрали в шприц уже после того, как силой отобрали его у меня! Все просто!

Она откинула голову назад и расхохоталась — громко, истерично, торжествующе.

— Ха-ха-ха! Ну что, Разумовский⁈ Переиграла я тебя⁈ Переиграла!

Наступила тишина.

Гнетущая, тяжелая, нарушаемая только ее сбившимся после смеха дыханием. Я смотрел на нее все тем же спокойным, непроницаемым взглядом, не выдавая ни единой эмоции.

— Какая же ты… сука, — прошептала Яна, все еще дрожа от пережитого ужаса и отвращения. — Неужели с тобой действительно ничего нельзя сделать?

— Ну скажи уже ей, двуногий! — нетерпеливо подпрыгивал у меня в голове Фырк. — Не томи! Добивай!

Я медленно, очень медленно, позволил себе легкую, почти незаметную усмешку.

— Молодец, Алиночка. Ты почти во всем права. Доказательств действительно