Одинаковые. Том 5. Атлантида - Сергей Насоновский
— Мы найдём его! — твёрдо произнёс Никита, похлопав встревоженного Кузьмича по спине.
Я кивнул, но в глубине души понимал: в Питере произошло нечто очень серьёзное, раз злоумышленники покусились на брата.
Поезд медленно полз к Петербургскому вокзалу, а мы с Никитой уже отчетливо чувствовали присутствие Лёхи. Словно невидимая нить, связывающая нас с братом, натянулась до предела, указывая направление. Внутренний компас, который не раз уже выручал, работал как надо.
Лёха пришёл в себя, когда мы только-только отправились из Москвы в Петербург. Поезд ещё не успел покинуть пределы Первопрестольной, как он открыл глаза. Руки были связаны за спиной, ноги крепко перетянуты, да ещё и к стулу он был примотан на совесть. На голове — мешок. Похоже, помещение, в котором он находился, было полностью лишено света, здесь была большая влажность и довольно прохладно. Скорее всего это какой-то подвал. Поэтому понять что-то большее он, увы, не мог. Никто с ним не разговаривал, ничего не спрашивал. Лёху мучила жажда, и оставалось лишь ждать, когда мы придём на помощь.
Мы быстро сошли с поезда на ходу, раздавая указания бойцам из боевого крыла. Двоих я отправил к Иосифу с посланием, чтобы поставить его в курс дела и подключить Андрея-Феликса, двоих отправил в Белый ветер за снаряжением, а также привести отряд в боевую готовность.
— А мы идём на юго-запад! — скомандовал я, чувствуя, как внутренний компас ведёт по улицам Петербурга.
Взяв трех извозчиков, мы с Никитой Кузьмичом и ещё восьмерыми бойцами на трёх пролетках двинулись по городу.
Приходилось останавливаться и корректировать направление.
— Уже ближе, уже ближе! — думали мы с Никитой, оглядывая окрестности.
Внезапно, почти на окраине, Санкт-Петербурга показалась заброшенная фабрика. Именно оттуда шло знакомое ощущение присутствия брата.
— Здесь! — уверенно сказал я. — Лёха в подвале!
Мы отпустили извозчиков. С собой у нас были только пистолеты и холодное оружие.
— Надеюсь, что войну развязывать на территории этой заброшенной фабрики не придётся! — сказал Никита.
Наши бойцы рассредоточились и начали окружать здание, занимая позиции. Мы с Никитой осматривали фабрику со стороны, прикидывая, как лучше войти.
— Разделимся! сказал я. — Никита, бери четверых и иди с чёрного хода. Мы с Кузьмичом и ещё четверкой — в центральный!
Лёха в это время мучился жаждой, но чувствовал: мы уже близко.
— За мной! — скомандовал я и первым устремился ко входу.
В этот момент внутренний компас стал ещё точнее. Мы были совсем рядом с местом, где держали брата. Я знал: до встречи осталось совсем немного.
Мы ворвались в здание одновременно с двух направлений. Трое охранников, не ожидавших такого стремительного нападения, были обезврежены почти мгновенно. Четвертый же попытался оказать сопротивление: он поднял свой револьвер, направив его Антону Макарову прямо в грудь. Это и решило его судьбу. Не успел тот нажать на спуск, как его снесло выстрелом в башку. Тело рухнуло возле старой бочки с водой.
Лёха действительно находился в подвале, куда пришлось спускаться по полуразрушенной лестнице. Он сидел на стуле с мешком на голове и крепко связанными руками. Когда мы сорвали с него мешок, глаза брата были красные от напряжения, а губы потрескались от жажды. Я, освещая все вокруг керосиновой лампой первым делом дал ему глотнуть воды из фляги. Кузьмич бросился к нему, доставая нож.
— Тихо, тихо, сынок, сейчас освободим! — сказал он.
Когда Кузьмич разрезал ремни, стало ясно, что руки серьёзно пострадали. Кровь медленно возвращалась в онемевшие конечности, вызывая невыносимую боль. Лёха стиснул зубы, стараясь не выдать своих страданий, но они тут же передались и нам. Мы с Никитой чувствовали то же самое, что и брат. Я помог Лехе подняться и вручил ему флягу. Он припал к ней, жадно глотая воду. Бойцы тем временем осматривали помещение, но в нём ничего особенного не было.
Пленников перетащили в комнату, где было немного посветлее. Мы с Никитой принялись готовиться к допросу.
— Кто вас нанял? — спросил я, глядя в глаза самому слабохарактерному, на мой взгляд, из троицы.
Тот молчал, с ненавистью глядя в ответ.
— У нас мало времени, придурок! — вмешался Никита. — Если не заговоришь сейчас, то потом будет поздно.
Но этот ублюдок только лишь нервно сглотнул, ничего не ответив. Тогда Никита, достав нож из ножен, просто отхватил ему фалангу мизинца.
— А-а-а! — заверещал тот.
— Сейчас тебе ухо отрежу! — прошипел брат. — Будешь дальше орать?!
Пленник завыл, пытаясь завалиться на пол, но, получив от Никиты удар ногой в печень, вернулся в исходное положение.
— Ещё раз повторяю, ублюдки, у нас мало времени!
— Нас нанял какой-то господин! — выпалил охранник. — Платил щедро, велел молчать!
— Имя, адрес, приметы! — потребовал я.
— Высокий рост, дорогая одежда… Прямой нос, чёрные, немножко курчавые волосы, карие глаза! — затараторил парень.
Третий пленник, мужчина с крупным перебитым носом, усмехнулся:
— Думаете, мы вам всё вот так выложим? Нас предупредили, что могут найти это место, и уже скоро наши покровители будут здесь.
Я подошёл ближе, глядя ему в глаза.
— Предупредили?! Кто?
— Какой-то военный! — неохотно признался тот. — Форма у него была… Если не ошибаюсь, то это полковник.
— Полковник?! — переспросил Кузьмич.
— Да, орден на груди был. Сказал, что если что, то нас вытащат.
В этот момент в комнату зашёл Лёха, который начинал приходить в себя.
— Полковник, говорите?! А не припомните, какого полка?
Пленники переглянулись, молча. Молчание затягивалось.
— Я даю вам последний шанс! — сказал я. — Или говорите всё, или…
— Гвардия! — выдавил из себя мужик с отрезанным пальцем. — Кажется, Преображенский полк!
Я переглянулся с братьями. Информация была ценная: кто-то из высших чинов явно заинтересовался нашими делами.
— Спасибо за откровенность. Теперь будем ждать ваших покровителей! — бросил я им. — Только вряд ли они придут скоро, поэтому придется вам тут посидеть!
— Вова, перетяни этому бедолаге палец, а то он кровью изойдет! Да и свяжите этих уродов хорошенько. Пусть посидят в том самом подвале, где братишку держали.
— Понял, будет сделано! — четко ответил боец.
— Скорее всего, сюда
