Егерь. Системный зверолов - Николай Скиба
— Чёрт, этот зверь слишком серьёзен. Я не готов.
Но мысль о том, чтобы приручить её, не отпускала. Если смогу… если найду способ… Это изменит всё. Барут, конечно, вряд ли будет доволен, но он ведь сам не справился с ней. Он вообще должен будет радоваться, если я возьму её под контроль. И вряд ли кто-то осмелится убить прирученного зверя Зверолова. В памяти Макса ясно значилось — трогать чьих-то зверей запрещено. По крайней мере официально…
Я покачал головой — нет, сейчас рано думать о том, чтобы обуздать кошку.
Поэтому отошёл от мастерской, вытирая пот со лба рукавом. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в багровый цвет, и воздух стал прохладнее, но всё ещё пах травой и речной сыростью.
Ноги гудели, спина ныла, а руки дрожали после всей этой возни. В голове крутилась мысль: хватит на сегодня. Если хочу завтра продолжить — разобраться с кошкой, горностаем, кодексом, — надо отдохнуть. Будь я собой, даже не заметил бы этой нагрузки, но это тело не привыкло к такому труду.
Каждый шаг отдавался в мышцах, словно я весь день ворочал брёвна. Кошка в мастерской потерпит — никуда она не денется, крепкий засов не даст ей вырваться. А мне нужны силы, чтобы завтра не свалиться с ног.
Я поплёлся к дому, чувствуя, как холодный вечерний воздух щиплет кожу. Внутри было темно, Ольга ещё не вернулась с полей, и я был этому рад. Не придётся объяснять, почему выгляжу, как после битвы с медведем.
Плюхнулся на кровать, не раздеваясь, ощущая, как деревянная рама скрипит под весом.
Фух, я и вправду очень утомился. А завтра предстоит сделать ещё больше.
Время теперь играет против меня. Кошка не может сидеть в мастерской вечно.
Может стоит как-то расположить её к себе? Я фыркнул, представляя, как протягиваю руку к этим зелёным когтям и жёлтым глазам. Но даже если я не могу её приручить, оставить её голодной — не выход. Голодный зверь — злой зверь, а злить её ещё больше я не собирался. Ей нужно что-то, чтобы она не чувствовала себя загнанной в угол. Покормить её — это минимум, что я могу сделать, чтобы выиграть время.
Мясо. Вот что ей нужно. Что-то сытное, чтобы унять её голод. Но забирать у Ольги и без того небольшое количество такого дорого продукта — нет, не выход.
Эта кошка явно походила на тигра, пусть и меньших размеров. А в дикой природе они едят рыбу, если она доступна, хотя это не основа их рациона. Запах свежей рыбы, скорее всего, привлечёт её внимание, так как хищники легко реагируют на сильные запахи.
Пахнущая сеном подушка приняла голову, и я провалился в сон, не успев даже подумать о чём-то ещё.
Утро встретило меня мягким светом, пробивающимся через щели в ставнях. Я потянулся, чувствуя, как мышцы всё ещё ноют, но голова была ясной. Мамы уже не было — она, как всегда, ушла на поля очень рано.
На столе стояла глиняная миска, заботливо прикрытая чистой тряпицей. Я приподнял ткань и улыбнулся: тушёные овощи — ломти кабачка, моркови и репы, приправленные зеленью и щепоткой соли, ещё тёплые. Рядом лежал кусок ржаного хлеба, чуть подсохший, но всё ещё мягкий внутри.
Ольга и вправду заботится. Даже не разбудила, не дала никаких заданий по хозяйству, слишком странно. Похоже она из тех матерей, которые чересчур заботливы, отсюда и такое поведение.
— Ладно, разберусь со своими делами, обязательно отплачу тем же, — пробубнил себе под нос и позавтракал.
Не откладывая дел в долгий ящик, вышел во двор, ощущая, как утренний воздух, прохладный и свежий, наполняет лёгкие.
Раннее утро — идеальное время, чтобы ловить окуня. Рыба в это время активна, а вода ещё спокойная, без дневного ветра.
Я решил проверить кошку, прежде чем уйти. Подошёл к мастерской, стараясь ступать тихо, чтобы не потревожить зверя. Прижался ухом к добротной деревянной двери.
Внутри царила тишина — ни рыка, ни скрежета когтей. До меня доносился только слабый, ритмичный звук, похожий на глубокое, спокойное дыхание существа. Кошка спит. Кивнул сам себе, испытав лёгкое облегчение, и тихо отошёл, оставляя мастерскую позади.
— Т-а-а-ак, — выдохнул я и пошёл в сарай, где оставил удочку.
Даже если кошка предпочитает мясо, она не откажется от рыбы, если других вариантов нет. Эта зверюга точно обладает неким разумом и может оценивать ситуацию.
Речка недалеко, удочка уже готова — если я сейчас не сделаю этого, то кошка может натворить дел.
Пока она спокойна и не шумит, надо идти. Наловить рыбы, принести, покормить. Может, это её немного успокоит. А если повезёт, это будет первый шаг к тому, чтобы она хотя бы не смотрела на меня, как на врага.
Наживки не было, и я чертыхнулся — без неё удочка бесполезна. Ещё нужна ёмкость для рыбы. В углу сарая схватил чуть мятое ведро, сойдёт.
У колодца, где земля всегда влажная, можно накопать червей за пару минут, наверняка. Сразу пошёл туда.
Земля была мягкой, влажной от брызг, и я присел на корточки, вонзив пальцы в грунт. Холодная грязь липла к коже, но через пару горстей я нащупал жирного червя, извивающегося и скользкого. Выкопал ещё несколько, пока не набралась пригоршня — хватит на сегодня, времени в обрез. Завернул их в кусок найденной старой тряпки, бросил в ведро и двинулся к речке.
Она текла спокойно, вода прозрачная, дно усыпано мелкой галькой. Недалеко раскинулась безопасная зона леса — густая и тёмная с высокими деревьями, отдалённо напоминающими сосны и берёзы. Однако виднелись и другие деревья, названия которых я не знал. Некоторые из них были синими, другие фиолетовыми и росли причудливо — накренились, будто от постоянного сильного ветра.
Действительно, другой мир.
Я остановился и вдохнул глубже.
Спокойно. Умиротворяюще. Впервые за всё время в голове стало тихо, мысли перестали метаться.
Я видел несколько рыбаков вдалеке и специально отошёл подальше. Да и местные явно не жаждали общения.
Сел на травяной склон, у самой воды. Выложил тряпку с червями и набрал ведро. Берег тут был с мягкой травой, усыпанной мелкими белыми цветами. Я бросил удочку рядом и лёг на спину, заложив руки за голову. Нужно просто чуть выдохнуть, хорошо, что вокруг — ни души.
Закрыл глаза и вспомнил свою деревню, в которой вырос. В сердце кольнула тоска. Оказывается, я всё же скучал по тем дня, когда пацаном бегал к реке
