Полковника Призывали? - Halfak
— Все очень просто и рискованно. Ты отвлечешь профессора, а я пробираюсь к компьютеру и постараюсь что-то сделать.
Канни удивленно посмотрел на своего напарника. — А получится?
— Не попробуем — не узнаем, — с легким раздражением ответил Гриша, пропуская контрабандиста вперед к двери, где уже кипел ожесточенный спор.
— Господин профессор, вы же разумный человек, давайте договоримся, — настойчиво произнес Солф, его голос звучал уверенно, но в нем проскальзывала нотка паники.
— Молодой человек, я вам еще раз повторяю: нет, — холодно ответил профессор Намар, его лицо оставалось бесстрастным. — Я обязан все проверить. Если вы чисты, вам нечего бояться. Тесты тоже бывают ложноположительными.
Солф, не желая сдаваться, продолжал настаивать: — Мы просто теряем время!
И в этот момент в лабораторию влетел Канни, сверкая хищной улыбкой на лице. Он быстро подошел к спорящим, его появление было столь внезапным, что профессор отшатнулся назад.
— Если вы... — начал было профессор, но Канни прервал его.
— Я вас даже пальцем не трону, — уверенно произнес он, продолжая напирать на яйцеголового, выдавливая его подальше от рабочего стола. — Я знаю, в чем проблема: у вас прибор сломан!
Профессор слегка улыбнулся и поправил очки. — Очень интересно, а что навело вас на такую интересную мысль?
— О, это очень просто, пройдемте, профессор, я покажу, — продолжал давить Канни, указывая рукой на огромный аппарат в углу.
Заинтригованный, профессор пошел вперед, а Солф, шокированный внезапным появлением контрабандиста, не знал, что ему делать. Но заметив, как Канни ему подмигивает, слегка успокоился.
Последним шел Канни, убедившись, что профессор ушел в глубину помещения, он слегка присвистнул.
И в лабораторию на корточках ворвался Гриша, нервно озираясь. Он быстро добрался до компьютера.
— Ну, поехали, — пробормотал он, включая устройство. На экране появилось бесконечное количество окон, папок и подпапок, помеченных произвольным набором символов.
— Твою мать, как он тут разбирается? — бубнил про себя Гриша, бездумно щелкая по всем кнопкам.
У него не было проблем с пониманием местного языка, это удивило его еще на корабле, но тут проблема была не в языке, а в полном хаосе, творящемся в здешней информационной базе.
Нервы были на пределе, лицо, руки и глаза синхронно краснели и бледнели, а сердце билось, как бешеное.
И тут мужчине улыбнулась удача: в одной из папок с непонятным названием I-238-212 он нашел свеже-созданную папку с доброй сотней имен. Пальцы дрожали, но он продолжал двигать список вниз. Вот оно — Солф Копера...
— И снова здравствуйте, молодой человек, — раздался знакомый голос.
Гриша побледнел и медленно поднял голову. Перед ним стоял профессор, легкое раздражение гуляло на его лице, позади него понуро терлись Канни и Солф.
— Я... — вырвалось у Гриши, но профессор прервал его.
— Я все понял. Прошу покинуть помещение, — сказал Намар спокойным тоном.
Гриша, будучи человеком, трезво смотрящим на вещи, отстранился от компьютера и, пропустив Канни и Солфа вперед, направился к двери.
— А вас, Григорий, я попрошу остаться, — произнес профессор, его голос стал более строгим.
Гриша удивленно обернулся.
— Что, ругать будете? — с легкой улыбкой спросил полковник, осознавая, что его жизнь и жизнь его товарищей была в руках этого человека, и он никак не мог повлиять на его решение. Все, что ему оставалось, — положиться на волю случая.
— Как будто это имеет смысл? — произнес Намар, чувствуя, как напряжение нарастает.
Профессор сел в своё кресло, покручивая в руках ручку, как будто искал вдохновения для дальнейшей беседы. Взгляд его стал более серьезным, а Гриша почувствовал, как от каждого слова профессора его лицо покрывается румянцем, словно он был стыдливым школьником, пойманным на месте очередной шалости. Самое обидное в этой ситуации было то, что сказать в свою защиту ему попросту нечего.
— А вы хорошо придумали, — произнес профессор, его голос хранил ту смесь иронии и уважения, словно он оценивал детский школьный проект. — Отдаю вам должное, план был, конечно, не идеален, но вполне приемлем.
Гриша с неосознанной настороженностью продолжал внимательно слушать.
— А как вы поняли, что что-то не так? — вдруг спросил Гриша.
— Элементарно, Григорий, — отстраненно отозвался Намар. — Первое, что меня насторожило, это настойчивое желание вашего друга Канни увести меня подальше. Второе — его подмигивание заметил не только Солф. В-третьих, самый финальный момент — совсем обычный, и вообще не настораживающий свит Канни, который явно служил сигналом для чего-то.
— Понятно, — с бессильной улыбкой ответил Гриша, стараясь прятать глаза в пол.
— У меня вот тут возник один вопрос. Зачем? Зачем вам все это? Я видел ваши личные дела, даже если вас примут, вы будете служить в разных подразделениях. А учитывая ваши специализации, будете служить недолго.
— Ну... чего затихли, молодой человек? — профессор, слегка наклонив голову, ожидая ответа.
Не сомневаясь ни на секунду, Гриша встал во весь рост и произнес: — Ничего не могу с собой поделать, так воспитан. Людям надо помогать, так меня родители учили.
— Хмм... — профессор встал и обошел стол по кругу, продолжая рассуждать на ходу. — Это, конечно, похвально, но вы понимаете, что наличие наркомана может поставить под угрозу жизни людей, ваших будущих сослуживцев.
— Об этом я не беспокоюсь.
— Хмм... И почему?
— А вы думаете, я просто так оставлю этот случай? С Солфом будет проведена очень убедительная беседа. — С надеждой в глазах, сказал Гриша, в глубине души надеясь, что ему удастся выпрыгнуть из этой ситуации.
— Похвально и вполне ожидаемо от человека с вашей биографией, — сказал профессор с некоторой настороженностью. — Скажу честно, мне нет резона отмазывать вас и вашего дружка-наркомана. Я могу совершить один звонок, и вы втроем вылетите отсюда, как пробка из шампанского, но...
— Что «но»? — спросил Гриша, стараясь контролировать свои эмоции. Сердце стучало как десять пневмомолотов, но он пытался держаться молодцом.
— Мне это не интересно, поймите, Григорий.
На мгновение профессор замялся, словно собирая мысли, и через пару секунд продолжил: — Стальной Легион — огромная организация, и
