Деньги не пахнут 5 - Константин Владимирович Ежов
***
Этим утром Холмс пришла раньше всех. Лаборатория ещё спала, пахла свежим спиртом, пластиком и ночным воздухом, застрявшим в вентиляции. Свет ламп, холодный и безжалостный, отражался в приборах. На лацкане пиджака тихо щёлкнула заколка – обыкновенная ручка, ничем не отличающаяся от других. Только внутри прятался микрофон.
Все приготовления завершены. Осталось дождаться, когда Платонов снова попытается загнать её в угол.
Но всё пошло не так.
Первый вопрос прозвучал неожиданно остро, как тонкий скальпель, разрезающий ткань тишины:
– Как решена проблема гемолиза?
Голос принадлежал не Платонову. Спрашивал сопровождающий его эксперт – человек с холодными глазами и внимательными пальцами, пахнущий ментолом и металлом лабораторий.
– Это…, – начала Холмс, чувствуя, как внутри всё сжимается.
Но Платонов перехватил инициативу прежде, чем она успела закончить.
– Эти детали относятся к запатентованной технологии, разглашение которых невозможно, – произнёс он с мягкой улыбкой. – Надеюсь, все понимают необходимость защиты ключевых конкурентных преимуществ.
Он говорил как представитель Терранос. С той самой уверенностью, с которой добивается доверия не инвестор, а хозяин.
Тон был безупречен – ровный, спокойный, почти заботливый. Но в этой безупречности слышалось нечто зловещее. За стеклом лампы гудели тонким звуком, где-то капнула жидкость из пробирки, запах спирта стал острее.
– Какое точное соотношение при разведении? – последовал новый вопрос.
В лаборатории стоял густой, почти осязаемый воздух: смесь антисептика, металла приборов и едва уловимого запаха свежего пластика. Свет ламп отражался на блестящих поверхностях приборов, создавая холодные блики на стенах, а тихий гул кондиционеров сливался с едва слышным звоном капель, падающих в пробирки.
Эксперт, казалось, был готов разорвать Холмс своими острыми, выверенными вопросами. Каждый звук его голоса разрезал пространство, заставляя лабиринт технических терминов и схем вибрировать.
– В хемилюминесцентных иммуноанализах кровь нужно разводить хотя бы один раз, чтобы отфильтровать пигменты, мешающие световому сигналу. Но в процессе Newton с таким объёмом крови точное измерение сигнала становится проблематичным. Как это было решено?
Голос Холмс, ровный и холодный, ответил привычным уклонением:
– Эта часть тоже относится к запатентованной технологии, поэтому подробности раскрывать невозможно.
Эксперт нахмурился, чувствуя, как его терпение тонет в непрозрачности ответов. Каждое новое уточнение заканчивалось той же фразой, будто ледяной щит вставал между ним и информацией.
– Даже портативные диагностические устройства на рынке проводят десятки тестов с трёх-четырёх капель крови, но более двухсот тестов сделать невозможно. Как вы решили это с ещё меньшим объёмом? Связано ли это с упомянутым процессом разведения?
– И это относится к запатентованной технологии, – ответ раздавался ровно и сухо.
Эксперт всё больше терялся в лабиринте скрытности.
– Если даже столько нельзя раскрыть, сложно дать профессиональную оценку….
И снова вмешался Сергей Платонов, спокойный, почти ласковый, как лёгкий ветер, рассекающий тяжесть воздуха:
– Мы будем благодарны за любые выводы на основе доступной информации.
Эксперт фыркнул, сарказм просочился сквозь его голос:
– Ни разу не встречал, чтобы компания настолько ограничивала информацию и при этом просила консультацию….
Холмс сжала кулак так, что кожа на костяшках побелела. В этом была скрытая ловушка – Платонов умело направлял ход разговора, заставляя эксперта проговорить мысль, будто даже стартапы не столь скрытны.
Каждый последующий вопрос лишь усиливал эффект. В конце концов, Холмс не получила ничего полезного. Запись была заполнена материалом, подчёркивающим недостаток прозрачности Терранос, а не подозрительность Платонова. Невозможно было показать это совету директоров – ничего, что подкрепило бы её аргументы.
– Ну что, завершаем проверку здесь?
На губах Платонова появилась лёгкая, хитрая улыбка:
– Через несколько дней сообщу окончательное решение, но можно считать инвестицию практически утверждённой.
Несмотря на неблагоприятную оценку эксперта, он продвигался вперёд. Интуиция Холмс кричала – эта инвестиция не должна была состояться. Но убедительной причины для отказа пока не было.
И тут раздался неожиданный шум: звонкий шаг по плитке лаборатории, лёгкий шёпот.
– Эмми?
– Шон? Почему ты здесь…?
– Я для проверки.
Холмс заметила, как Платонов обменивается знакомым приветствием с сотрудницей. Морщины на лбу усилились, а пальцы снова сжались в кулак. Вспомнились шесть лет назад, когда из-за доносов сотрудников она чуть не потеряла позицию CEO.
– Свяжемся скоро, – прозвучало его приветствие, полное нестерпимой уверенности. И как только он исчез за дверью, Холмс мгновенно достала телефон.
На другом конце линии – частный детектив, работающий по её указанию.
– Следите за его перемещениями и контактами в реальном времени. Фотодоказательства присылайте сразу.
Параллельно Холмс вызвала руководителя лаборатории, чтобы выяснить о "проблемном сотруднике": когда возникали сомнения в лояльности, насколько предан коллективу, и была ли хоть одна попытка саботажа.
Теплый воздух лаборатории с ароматом антисептика казался теперь давящим, а гул оборудования – будто предостерегающим. Каждое движение, каждый звук могли стать ключом к разгадке.
Лояльность сотрудницы вызывала сомнения, словно тень колебалась над каждым её шагом.
"Наверняка что-то слила…."
Пока ожидалась следующая информация, пришёл первый отчёт детектива.
"Сейчас он встречается с белым мужчиной в лаунже отеля."
На фотографии, прикреплённой к письму, сердце Холмс сжалось до ледяного комка.
Джонатан Курц.
Журналист Wall Street Times, который неустанно копался в деятельности Терранос. Он проверял сотни медицинских центров с устройствами компании, фиксировал процент ошибок, акцентировал внимание на ущербе пациентам, допросы сотрудников шли один за другим, без передышки.
А теперь… встреча с Сергеем Платоновым?
Холмс сжала ногти так, что почувствовала резкую боль, звон в ушах, лёгкий привкус крови на языке.
– О чём они говорят?
– Просто обсуждают погоду.
Это казалось невероятным. Если эти двое действительно встречаются….
Как раз в момент, когда готовилась потребовать более детальной информации, раздался звонок телефона.
Бззз!
На линии оказался Киссинджер.
– Проверка сегодня закончена, хотелось узнать, как всё прошло, поэтому позвонил.
Только теперь дошло. Следовало сначала отчитаться. Но подозрения по поводу Платонова полностью поглотили внимание.
– На самом деле, он снова указал на слишком много недостатков нашей технологии….
– Хаха, это ожидаемо для внедрения в полевых условиях. Даже фармацевтические компании делали так же. Не воспринимай это как недоверие – это
